Жена фаворита королевы. Посмешище двора (СИ) - Семина Дия. Страница 20

Второе, сам Его сиятельство! Он приезжал пару раз за неделю. Я как раз была занята экспериментами с красками. Делала несложный набросок. По обыкновению, как когда-то, учась в Художественной академии, нашла в шкафу старые мужские вещи, рубашку, штаны. Немного великоваты, но для грязной работы вполне подойдут. Завязала на затылке шишку, и обо всём забыла, как же я люблю масло и живопись.

Несколько раз забегала Линда и с огромным любопытством наблюдала за моей магией, вскрикивала от восторга, когда я нарисовала декоративные цветы! Потом я просила её позировать мне для эскиза.

— О! Анни! Это потрясающе! Я хочу научиться так же! Пожалуйста!

— Обязательно, детка! Ты станешь самой знаменитой художницей королевства! Уж я постараюсь! — слёзы на глаза, целую её в лоб и продолжаю работу.

— Ой! Анни! Герцог! — прошептала Линда.

Стоило мне повернуть голову, как Его сиятельство поздоровался и сбежал.

— Пугливый какой.

Я продолжила рисовать, сделав вид, что не обратила внимание на этот странный визит. На самом деле, ещё как обратила. Пришлось несколько минут мешать мастихином и без того хорошо перемешанный колор. Просто руки трясутся от волнения, кисть дрожит, голова не соображает.

Но что-то происходит между нами, а я не понимаю и не знаю. И боюсь начать разговор, потому что уже догадываюсь, чем он закончится. У кого бы узнать причины нашего конфликта, потому что они, несомненно, есть и весомые.

Уже подумалось, а не провести ли спиритический сеанс, вызвать дух настоящей Аннабель… Фу, боже упаси!

Рано утром следующего дня герцог снова приехал и позвал меня к себе. На секунду показалось, что есть шанс на взаимопонимание.

— Аннабель! У нас есть острая необходимость объясниться, серьёзный разговор откладывать не имею возможности, скоро нужно снова уехать по делам на несколько дней! — Эдуард смотрит на меня так, что пропадают всякие романтические иллюзии. Если он сейчас начнёт запугивать или принуждать съехать к мужу, просто развернусь и выйду. Не успеваю продумать, что делать дальше и какие у меня ещё остались средства защиты, как герцог продолжил, привык, наверное, к молчаливой Анни, теперь и мне слова не даёт вставить. Да я и не хочу пока.

— Вы обязаны переехать к вашему мужу, учитывая бедность Фредерика и его неспособность обеспечивать семью, я распоряжусь, чтобы Бишоп назначил вам достойное содержание, но только вам.

— Это всё?

— Вы прекрасно знаете, что не всё! — он начал довольно энергично, но вдруг отступил. Физически ощущаю, как ослабло его психологическое давление.

— Вот именно! Я ничего не знаю! Ничего не помню! И все этим пользуются. Но я нашла документы, которые, если подпишу, то освобожусь от вашей навязчивой опеки! И тогда съезжать из моей жизни придётся Вам! — я решила, что пришло время начать нападать. Чуть позже поняла, что каждое слово, произнесённое мной чисто, для Эдуарда как электрошокер. Признаюсь, приятно наблюдать за его неподдельной реакцией.

— Вы про те бумаги, что хранились под ковриком Волка? — он улыбнулся, а моя рука вздрогнула, не из-за нервов, а потому, что хотелось как следует ударить его по прекрасной физиономии. Вот гад! Уже нашёл!

Слёзы не позволяют говорить спокойно, он и без слов прекрасно понимает, что я именно об этих документах думала. Эдуард достал из шкатулки знакомые листы.

— Вы желаете стать приживалкой при дворе? Служить до конца жизни посмешищем для развлечения королевской свиты? Хватило ума не подписать тогда, не стоит и теперь! Я не позволю дробить ваше наследство. Из всех бумаг, в настоящее время действительная только вот эта, подтверждающая ваш брак с Фредериком. А по закону нашей великой страны замужняя женщина обязана переехать в дом мужа или его семьи. Он должен вас защищать и охранять ваш покой…

Не даю ему закончить фразу:

— Вам не терпится от меня избавиться, — ляпнула и сама поняла, как глупо получилось. Мне нужны аргументы, я не хочу уезжать из моего дома, не хочу оставлять Линду. А он не хочет пойти навстречу, упёрся как баран!

— Вы говорите глупости, потому что сами вышли замуж, только ради того, чтобы сбежать из скучного баронства! Потому что ненавидите меня, этот дом считаете тюрьмой и каторгой, мечты сбежать в столицу всё ещё зреют в вашей восхитительной голове? Сейчас я предоставляю вам этот шанс, по самому щедрому сценарию, однако вы снова недовольны. Анабель, Бишоп сказал, что вы поумнели, но я этого не замечаю! Услышьте меня, наконец, вы замужняя женщина. Ваше место подле мужа, вы сами его выбрали. Ваше наследство продолжит приносить доход, но я оставлю активы за собой, чтобы ваш беспечный муж не прогулял всё за год! Вот и все мои амбиции относительно вас. Позволю Фредерику жить в апартаментах доходного дома, вместе с вами. Что вам ещё нужно? Всё ещё надеетесь заслужить признание двора?

Он говорит, и я прекрасно понимаю, что он прав! Абсолютно прав. Но смириться с тем, что я должна оставить его, этот дом, Линду и даже Бишопа, переехать куда-то… Моё сердце рвётся на части. Я же уже люблю эту жизнь. Ведь я не глупышка Аннабель.

Снова огромные слезинки капают с моих глаз, они такие горькие, что Эдуард не выдержал и отвернулся. Осталась последняя просьба, ради которой я готова и на гордость свою наступить:

— Я уеду, но умоляю, не отправляйте Линду в пансионат, я знаю её секрет! — мой голос срывается на стон.

— Не могу! Она обязана поступить в учебное заведение, это и так слишком щедрый подарок ребёнку, спасённому из полона. Кроме того, после командировки я переезжаю в столицу, вы уезжаете из замка, девочке нужен контроль и хорошие учителя. Ей дадут образование и профессию – это более чем достойная помощь.

— Я смогу её учить гораздо лучше учителей. Мы уедем на побережье в дом моей матери, он не является наследством, на которое распространяется ваше право. Так что, я останусь независимой женщиной, и можете забрать себе обеспечение, мне от вас вообще ничего не надо. Заработаю сама. Но ребёнка в эту беспощадную образовательную систему с телесным наказанием, я не отдам! Бишоп поможет мне удочерить малышку. Или он сам удочерит её.

Мой голос слишком звонкий, однако неожиданно я услышала знакомые интонации! Сейчас с Эдуардом говорит не Анни, а Кристина, женщина, для которой дети важнее всего! Герцог смотрит на меня не то, что с непониманием, а скорее с ужасом, потому что вообще не понимает, что сейчас происходит. Мои просьбы теперь абсолютно противоположны всем требованиям прежней Анни. Той девице хотелось красивой жизни во дворце с красивым мужем, и только? Это с её-то заиканием?

— Аннабель, для удочерения требуется согласие вашего законного мужа, а есть ли ему дело до неё? Я, я люблю вас и Линду! — он начал эту странную фразу и осёкся на середине, я же воспользовалась и вставила своё мнение.

— Так любите, что ненавидите? Хотите заставить страдать меня и ребёнка? Унизить? Вам же щёлкнуть пальцами, и она получит паспорт свободной гражданки, но вы этого не сделали?

Эти слова я и о себе могу сказать, ведь стоит ему сделать предложение, или заступиться за меня, и брак расторгнут. Но он этого упорно не делает. Значит, королева для него важнее? Или наша старая вражда не позволяет ему пойти навстречу?

— Это вы унизили меня и себя, выйдя замуж за первого встречного, в тот момент вас судьба Линды не волновала, вы её едва терпели, я несколько дней упрашивал вас принять девочку под своё крыло, пока находился с посольством в другой стране! А что теперь случилось?

— Поумнела! И что, если я скажу, что этого тела не касался мужчина, я девственница, и брак с Фредди какая-то тайная формальность, о которой я и не помню, но не знаю, как его расторгать, чтобы никто не пострадал, а я не оказалась в монастыре, а Линда в закрытом пансионате. Вот такие у меня обстоятельства! Спать с нелюбимым мужем не собираюсь и вам меня не заставить! Поэтому я сейчас же забираю моего ребёнка и едем на побережье, обо мне с этой минуты заботится только Бишоп, он и Линду признает своей дочерью! А вы, с вашими амбициями, держитесь от нас подальше! И это я, тоже любя вас всем сердцем говорю! Счастливой вам жизни с королевой, может, у неё ещё хоть что-то осталось для вас из целомудрия!