Эволюция всего - Ридли Мэтт. Страница 51

Годом позже вышла почти столь же безжалостная «Популяционная бомба» Пола Эрлиха. Эрлих утверждал, что Индия никогда не сможет прокормиться самостоятельно. Этот беззастенчивый сторонник применения силы для решения демографических проблем сравнивал человечество с раковой опухолью и предлагал хирургический способ лечения: «Операция потребует принятия множества резких и жестких решений. Боль может быть сильной». Контроль роста популяции на месте может потребовать «насильственных мер, если добровольных мер будет недостаточно». Он предложил добавлять контрацептивы в воду, чтобы достичь «желаемого размера популяции». Что касается заморских территорий, он считал, что продовольственная помощь Индии может оказываться только при условии принудительной стерилизации всех людей, имеющих больше трех детей: он называл это «насилием из лучших побуждений». Эрлих был «ошеломлен» тем, что многие критиковали помощь Индии в обмен на введение квот на стерилизацию. В книге, написанной совместно с женой Анн и Джоном Холдреном (теперь советником Барака Обамы по науке), Эрлих рекомендовал ответственно относиться к «планетарному режиму», определяя «оптимальную популяцию для всей планеты и численность населения отдельных стран в пределах каждого региона».

Когда в 1975 г. Индира Ганди вновь обратилась за помощью к Всемирному банку, ей заявили, что контроль численности населения в Индии должен быть более строгим. Она вынуждена была вновь прибегнуть к насильственным мерам, а ее сын Санджай контролировал программу, в соответствии с которой многочисленные разрешения, лицензии, нормы и даже жилищные вопросы решались при условии стерилизации. Трущобы сносились бульдозерами, а бедняков сгоняли на стерилизацию. Такие волны насилия повторялись многократно. В 1976 г., когда 8 млн индусов подверглись стерилизации, Роберт Макнамара посетил страну и остался доволен: «Наконец-то Индия эффективно движется в направлении решения демографической проблемы».

Однако произошла поразительная вещь. Уровень рождаемости в Индии и в других странах уже начал сокращаться. Темпы увеличения производства пищевых продуктов были выше, чем темпы роста численности населения – в противоположность тому, что предсказывал Мальтус, – благодаря использованию синтетических азотных удобрений и выведению новых короткоствольных сортов злаков: произошла Зеленая революция. Решение проблемы роста численности населения, как выяснилось, заключалось не в насильственных ограничительных мерах или в непротивлении росту детской смертности, а совсем наоборот. Самый лучший способ сокращения численности населения заключается в достижении максимальной выживаемости новорожденных, поскольку это позволяет семьям производить на свет меньше детей.

Еще более шокирующий факт заключается в том, что это эволюционное решение уже было известно некоторым в самом начале психоза. Еще в период зарождения неомальтузианских панических настроений по поводу роста численности населения в 1940-х гг. некоторые люди видели, насколько ошибочны и диагноз, и предлагаемый метод лечения. Они утверждали, что увеличение числа выживших детей не вызывает голод, а совсем наоборот. Люди рожают больше детей при высоком уровне детской смертности. Сделайте людей чуть состоятельнее и здоровее, и у них будет меньше детей, как это уже произошло в Европе, где с ростом благосостояния рождаемость снизилась, а не возросла. Как писал Эрл Паркер Хансон в книге «Возникающие новые миры», отвечая тем самым Уильяму Вогту, решением проблемы недостатка еды и слишком высокой рождаемости является процветание, а не мальтузианский голод. Люди «будут думать о том, чтобы иметь меньше детей, когда всех их нужно будет отправлять в колледж».

В книге «Геополитика голода» бразильский дипломат Жозуэ де Кастро еще активнее критиковал неомальтузианство, заявляя, что «дорога к выживанию, таким образом, заключается не в неомальтузианской перспективе устранения лишних людей, не в контроле рождаемости, а в борьбе за то, чтобы все на земле трудились».

В 1970-х гг. с демографическим пессимизмом Эрлиха поспорил экономист Джулиан Саймон, опубликовавший на эту тему несколько книг и статей. По мнению Саймона, глубоко порочно утверждать, что рождение ребенка – зло, а рождение теленка – благо. Почему в людях видят только рты, которые нужно кормить, а не руки, которые могут помогать? Разве не правда, что за 200 лет жизнь людей улучшилась, хотя их численность увеличилась?

В 1980 г. Саймон предложил Эрлиху знаменитое пари относительно перспективы изменения цен сырьевых материалов. Эрлих и его коллега с энтузиазмом согласились и выбрали медь, хром, никель, олово и вольфрам в качестве сырьевых материалов, которые в последующие 10 лет должны стать более редкими и подорожать. Через 10 лет, прилюдно называя Саймона идиотом, Эрлих отправил ему чек на 576,07 доллара США: все пять металлов упали в цене как в реальном, так и в номинальном выражении. (Одним из предметов моей особой гордости является медаль имени Джулиана Саймона, выполненная именно из этих пяти металлов.) Саймон предложил любому желающему еще одно пари: «Спорю на недельную или месячную зарплату, что любой аспект материальной жизни человека со временем будет только улучшаться, а не ухудшаться». Никто не осмелился поспорить с Саймоном до его безвременной кончины в 1998 г.

Оказалось, что решение проблемы роста народонаселения заключается в Зеленой революции и демографическом переходе [43] – развивающемся эволюционном процессе, а не в насилии и планировании. Эволюция, а не предписания. Остановка роста популяции произошла в результате эволюционного, спонтанного и незапланированного процесса. Нежданно-негаданно семьи оказались менее многодетными, поскольку люди стали богаче, здоровее, более урбанизированными, более свободными и более образованными. И не потому, что им кто-то велел. Только в одной стране мира – в Китае – контроль численности популяции был настолько жестким, что достиг результата, но при этом замедление роста численности населения в Китае было примерно таким же, как и в других странах, в которых почти не применялась насильственная демографическая политика.

Китайская политика однодетной семьи не имеет прямого отношения к западному мальтузианскому направлению мысли, но напрямую следует из неомальтузианского учения, и, вероятно, это первая и самая далеко идущая политика, когда-либо придуманная учеными. И данный пример не очень вдохновляет тех, кто любит науку.

Хотя при Мао Цзэдуне китайский народ пережил множество страданий, подход Вождя к решению демографической проблемы был сравнительно сдержанным и гуманным. Он выражался лозунгом «Позже, дольше, меньше» и подразумевал снижение скорости роста численности населения за счет более поздних браков, увеличения промежутка времени между рождением детей и наличия не более двух детей в семье, но все это преподносилось в гибкой и не директивной манере. Примерно то же самое предлагал сам Мальтус. По этой причине или из-за снижения уровня детской смертности уровень рождаемости в Китае в период с 1971 по 1978 г. сократился вдвое. После смерти Мао начала внедряться гораздо более жесткая и директивная политика. Как рассказывает антрополог из Гарварда Сьюзен Гринхолф в книге «Всего один ребенок», в 1978 г. конструктор управляемых ракет и эксперт по системам управления Сун Жиан участвовал в технической конференции в Хельсинки. Здесь он услышал о двух книгах, написанных неомальтузианскими паникерами, связанными с сомнительной организацией под названием Римский клуб. Одна книга называлась «Пределы роста», другая – «Проект выживания».

Римский клуб, созданный в 1960-х гг. итальянским предпринимателем и шотландским химиком, представляет собой сборище поклоняющихся Мальтусу говорунов о великом и прекрасном, встречающихся в роскошной обстановке за закрытыми дверями. Римский клуб и его филиалы по-прежнему привлекают известных людей – от Альберта Гора и Билла Клинтона до Далай-ламы и Бьянки Джаггер [44]. В книге, выпущенной клубом в 1993 г., было заявлено, что «реальным врагом [человечества] является само человечество» и что «демократия – не панацея. Она не может все организовать и не осознает собственных ограничений». В отчете под названием «Человечество в критической точке» за 1974 г. Римский клуб в непревзойденно заносчивой манере призывал к креационистскому способу мышления: