Как был покорен Запад - Ламур Луис. Страница 18

Общественное мнение было против Клива. Все считали, что он обезумел, бросая бессмысленные обвинения в адрес почтенного гражданина, и что он поступил как вспыльчивый глупец, вызвав его на дуэль. Все соглашались, что ему поразительно повезло — как же, убить такого человека!..

Без друзей, лишенный состояния. Клив ничего не добился бы, оставшись в Мэриленде note 24. И он отправился на запад по Тропе Натчезов.

У него не было ни профессии, ни ремесла. Деловое образование, которое отец собирался дать ему в процессе работы, растаяло в сияющей дымке. Единственное занятие, в котором он был искушен, представляли карты. У него было прирожденное чутье к карточным играм, хорошая память, и играл он успешно.

Он действовал в Новом Орлеане, выигрывая и проигрывая, всегда имел достаточно, чтобы хватало на приличную жизнь, но дальше этого продвинуться не мог. Он был молод, ему нравилось иметь деньги и тратить их. И, в довершение всего, он не имел цели в жизни.

За Новым Орлеаном последовали Натчез, Сент-Луис и Цинциннати, бесчисленные речные пароходы, а потом, на гребне удачи, он отправился в Европу. Там он провел два года, перебираясь из Лондона в Париж, а оттуда в Веймар, Вену, Инсбрук и Монте-Карло. Ему пришлось второй раз сразиться на дуэли, в Ниме, на саблях, и он победил.

Но полосы удачи случались все реже, и длились они все короче. Он жил в достатке, но запас средств, с которым он садился играть, становился с каждым разом все меньше, и в нем нарастало ощущение, что скоро он будет списан со счета.

Клив вернулся в Соединенные Штаты, играл помаленьку в разных местах между Нью-Йорком и Саратогой, часто — в узком кругу. Как всегда, он играл честно — но он умел играть, и потому выигрывал.

Он уже неплохо поправил свои дела, но в один прекрасный вечер кто-то узнал в нем профессионального игрока. К полудню следующего дня двери клубов были перед ним закрыты, а полученные ранее приглашения на различные приемы отменены.

В Цинциннати он потерял почти все выигранные деньги, а теперь в Сент-Луисе дела шли ничуть не лучше. Он смотрел на реку грязи, которая именовалась улицей, и думал, что здесь тоже можно потонуть без следа.

Клив всегда был честен с самим собой, и сейчас понимал: то, как с ним обошлись в Нью-Йорке, глубоко задело его. Чрезвычайно чувствительный, он гордился своей игрой и никогда не передергивал карты… хотя и знал, как это делается.

Он смотрел на грязь. Он больше не был джентльменом — он был игроком, сомнительным типом в любой компании. Он был игроком и имел дело с игроками.

Неожиданно к нему кто-то подошел; это был Аллен Джонс, хорошо известный повсюду, где люди играли в карты.

— В отель собрался? Хочешь перейти через дорогу? — спросил он. Усмехнулся и показал на улицу. — В своих ботиночках ты этого не сделаешь, Клив.

— Спорим на самый лучший обед в Сент-Луисе, что я переберусь через улицу, и на мне даже пятнышка грязи не появится! — немедленно ответил Клив.

— Годится! — сказал Аллен. — Спорим!

Клив огляделся по сторонам. По улице в их сторону направлялся крупный широкоплечий человек средних лет.

— Эй, послушайте! — сказал Клив. — Я вам заплачу пять долларов, если вы перенесете меня на спине на ту сторону, к отелю.

Незнакомец медлил, переводя взгляд с Клива Ван Валена на Аллена Джонса.

— Я побился об заклад, — объяснил Клив, — что смогу перебраться на ту сторону и не выпачкаться в грязи.

Здоровяк мрачновато улыбнулся.

— Ну, ладно, — сказал он и повернулся спиной к Кливу. -Залезайте наверх.

Клив влез ему на спину с края тротуара, и здоровяк, неся его на закорках, зашлепал по грязи.

— Эй! — крикнул Джонс. — Даю десять долларов, если скинешь его!

Человек сказал через плечо:

— Не хотите прибавить ставку?

— Мы с вами договорились, — ответил Клив. — Договор дороже денег.

— Двадцать долларов! — крикнул Джонс.

Слегка подбросив Клива повыше, здоровяк перебрался через грязь и аккуратно поставил его на ступеньки отеля.

Клив достал тощую пачечку денег, отсчитал пять долларов и вручил своему носильщику. Тот спокойно полез в карман и вытащил кошель, туго набитый банкнотами и монетами. Сунул туда пять долларов и ухмыльнулся Ван Валену.

— Немножко здесь, немножко там. Когда-нибудь я стану богатым человеком.

— Вы не согласились взять большую сумму и сбросить меня в грязь, — сказал Клив.

Человек глянул на него.

— Вы ведь сами сказали — договор дороже денег. Если слову человека верить нельзя, в этих краях он ничего не стоит.

— Давайте зайдем внутрь, — предложил Клив, — я хочу угостить вас стаканчиком. Вы в Сент-Луисе недавно?

Здоровяк улыбнулся.

— Только не принимайте меня за простака, которого можно ощипать, друг мой. Я не игрок. Это не значит, что я никогда не пойду на риск в бизнесе, но бизнес — это моя игра. Никогда не играй в игры других людей — вот что я говорю…

Он потопал ногами, сбивая грязь с сапог.

— Ладно, выпью с вами. Мне говорили, что Профессор Джерри Томас придумал новую штуку, под названием «Том и Джерри».

— Он — лучший бармен в здешних краях, — сказал Клив. — Пойдемте внутрь. — В баре он снова посмотрел на здоровяка. — Возможно, я ошибаюсь, но теперь, когда я разглядел вас при свете, ваше лицо кажется мне знакомым.

— Сомневаюсь, чтоб вы видели меня больше одного-двух раз. Я работал на вашего отца.

Лицо Клива стало холодным.

— Вот как? Я не думал, что с тех времен у него остались друзья.

Но здоровяк был невозмутим.

— Я — Гейб Френч. Вы-то меня не знаете, но ваш отец знал. Пару раз, когда дела оборачивались неважно, он меня выручал. — Френч попробовал питье. — Он был славный человек.

— Его обчистили до нитки, — сказал Клив с горечью.

— Это точно… и вас заодно. Но вы хорошо сработали, когда Блэка пристрелили. Он на это давно напрашивался. — Френч кинул быстрый взгляд на Ван Валена. — Приходилось с тех пор еще стрелять?

— Когда нужно было.

— У вас есть сноровка, друг мой. Я ведь видел это, знаете ли. Вы просто повернулись и выстрелили, не целясь… мгновенная реакция. Вы просто повернулись и выстрелили… прямо в яблочко.

К ним присоединился Аллен Джонс.

— Я должен вам обед. Желаете получить?

— Мистер Джонс… Мистер Френч…

Френч протянул руку.

— Вас я тоже знаю, мистер Джонс. Знавал вас еще в те времена, когда вы шорничали, делали седла.

— Я делал хорошие седла, — сказал Аллен Джонс с оттенком гордости. — Это здорово приятно, — добавил он. — Нет ничего лучше, чем работать с хорошей кожей. Я вернусь к этому занятию когда-нибудь.

— Пообедаете с нами? — предложил Клив Френчу.

— Нет, благодарю. Я продаю мулов людям, отправляющимся в Калифорнию, и вот-вот, пожалуй, сам тоже решусь двинуть туда. — Он поставил стакан на стойку и повернулся к Кливу; — Хотите поехать со мной? Вы там сможете поправить свои дела.

— Я знаю, когда смогу поправить свой дела. Я останусь здесь.

Когда Гейб Френч ушел, Джонс повернулся к Ван Валену и ухмыльнулся.

— А знаете, кто такой этот человек… которого вы наняли перенести вас через грязь? Он — самый крупный торговец скотом в этой части страны. Самый богатый человек в городе, если не считать старого Шото.

— Я понимаю, почему он так богат, — задумчиво сказал Ван Вален. И поставил свой стакан на стойку. — Ну что ж, я готов сейчас пообедать.

— Самая лучшая кухня — здесь, в «Плантаторе», — сказал Джонс, — но самое лучшее представление — чуть дальше по этой улице. Там появилась новая девушка, откуда-то с востока. Настоящая красавица. Танцует, поет как ангел, играет на аккордеоне… Ее зовут Прескотт, Лилит Прескотт.

* * *

Театр-ресторан был переполнен, но официант провел их к столику у самой сцены, потому что сразу узнал Аллена Джонса, а Клив Ван Вален был явно того же покроя.

Клив огляделся по сторонам и уныло подумал, что если нынешняя полоса невезения затянется, то скоро он уже не сможет обедать в таких местах и играть в номерах «Плантатора». Ему придется ставить капканы на волков или сносить дома на береговом обрыве.

вернуться

Note24

Мэриленд — один из восточных штатов, выходящий к побережью Атлантического океана.