Как был покорен Запад - Ламур Луис. Страница 41

— С одной стороны — из-за него. А с другой стороны, есть кое-что поважнее. Сейчас сошлись лицом к лицу не просто два народа, а два образа жизни: один — это охота и добывание пищи, а другой — деловая, коммерческая, техническая деятельность со всеми ее нуждами и потребностями. Когда такие два народа сталкиваются лицом к лицу, один из них, менее приспособленный к выживанию, будет изгнан. Это неправильно, это ошибка… но так уж оно есть.

— И Майк хочет, чтобы это вы изгоняли?..

— Да.

— Но если это неизбежно, то что вас смущает, почему вы раздумываете?

— Человек всегда раздумывает, Джули. И потом, не обязательно начинать изгнание прямо сейчас. Ваш отец думает, что индейцы вызывают у Майка раздражение… может, он и прав. Ясно одно: мы с Кингом по-разному смотрим на это дело. Кинг надеется взять надо мной верх, потому что может использовать политическое влияние… а ни один военный человек не станет спокойно терпеть, чтобы ему отдавал приказы штатский, хоть и политик. Президент — это другое дело. Он, конечно, штатский, но, в то же время, он и главнокомандующий…

Не задумываясь, они пошли прочь от палатки. Рука Зеба скользнула к поясу — револьвер на месте. Далеко они не пойдут; он не любил ненужного риска — его любят только дураки. Риска и так хватает в обыденной жизни.

— И что же вы будете делать, Зеб? Я имею в виду, если уйдете из армии…

— Поеду на запад. Может, заведу ранчо. У нас в семье, похоже, все стремятся на запад, кроме разве что Джеремаи.

Он рассказал ей о Джеремае, а потом и о тете Лилит. О тетке он вспомнил потому, что муж Лилит, Клив Ван Вален, был заметной фигурой в железнодорожном бизнесе на тихоокеанском побережье.

Но, конечно, он не станет обращаться к дядюшке Кливу, чтобы воспользоваться его влиянием. Зеб Ролингз был из тех людей, кто сам машет кулаками в своей драке и умеет принимать поражение.

— Не стану отрицать, — сказал он ей, — я подумывал временами насчет ранчо. На западе есть свободная земля, и где-то во мне затаилась любовь к земле. Думаю, ко мне это от мамы перешло. Только я бы предпочел остаться в армии, если смогу, несмотря даже на то, что у человека мало шансов дойти до больших чинов, если он не учился в Пойнте note 52. Продвижение по службе — дело медленное… то есть, в мирное время…

Они вышли за пределы лагеря, потом медленно повернули и пошли обратно. Палаточный городок тихо лежал под звездами. Возле штабеля шпал Ролингз заметил часового — его силуэт выделялся на фоне неба.

Когда они расставались, он уже совсем собрался предложить ей уехать с ним на запад — но тут подумал о Майке Кинге. Когда-нибудь Кинг станет вице-президентом Дороги, а может даже и президентом. Он будет обеспеченным человеком. А что может предложить Зеб в противовес этому?

Он ушел, а она еще стояла, глядя ему вслед. Ей было неприятно видеть, что он уходит, и немного обидно, что он не сказал ничего, ничем не показал, что думает и о ней, когда строит жизненные планы.

А скажет ли он что-нибудь вообще? Она ощутила внезапный ужас, подумав, что может и не сказать. Она чуть было не бросилась за ним следом… но потом опустила голову и вошла в палатку.

* * *

Лейтенант Зеб Ролингз вел свой патруль по широкой дуге вокруг Конца Путей. Повсюду он натыкался на следы некованых лошадей… кое-где всадники проезжали большими группами; и нигде он не видел борозд от травуа. Это означало, что индейцы ехали без семей, следовательно, это были военные отряды… Он поднялся верхом на вершину холма и осмотрел местность.

— Сержант, — сказал он, — вы в последние несколько дней видели Джетро Стьюарта?

— Он где-то поблизости. Правда, я с ним не говорил. С тех пор, как он привез этих убитых…

Ролингз был обеспокоен. Конечно, группы индейцев, проходившие через эти места, могли быть и охотничьими отрядами, потому что неподалеку находилось несколько больших селений… достаточно близко, чтобы скво могли прийти и освежевать убитых животных. Но здесь, вблизи железной дороги, дичи совсем мало — из-за шума и суеты… так что вряд ли следы были оставлены охотничьими отрядами. Правда, индейцы временами приезжали к лагерю попрошайничать или просто поглазеть на белых людей, занятых своими непостижимыми делами…

Но Ролингз ощущал беспокойство — а он был достаточно опытен, чтобы доверять собственной интуиции.

Местность вокруг открытая, хотя и не настолько открытая, как это казалось с первого взгляда. Железная дорога спускалась в широкую долину, но долину эту обрамляли холмы — довольно пологие, но кое-где срезанные крутыми обрывами. Гребни повыше поросли лесом, полосы деревьев тянулись и вдоль редких ручьев. Большой отряд всадников, знающих местность, мог тут проехать незамеченным достаточно далеко, пробираясь по руслам ручьев или под деревьями.

Как и у многих других солдат, служивших на границе, у Зеба Ролингза с годами выработалась симпатия к индейцам. Они отличные воины, они сумели великолепно приспособиться к своему окружению… но потом оно изменилось — пришли белые.

До прихода белых людей и появления лошадей пределы странствий индейских охотников были ограничены. В те времена они запрягали в свои волокуши-травуа собак, с этими же собаками преследовали дичь; кроме дичи, питание их составляли семена, орехи, ягоды и коренья. А главным источником почета и удовольствия были войны с другими племенами.

Появление лошади коренным образом изменило их образ жизни, неизмеримо расширило доступные им просторы, и это сделало лошадь самым ценным из всего, что знали индейцы. Обладание лошадьми стало мерилом общественного положения, и хороший конокрад мог выбрать лучшую молодую скво.

Племена сиу, заведя лошадей, ступили на тропу завоеваний. Если бы продвижение белого человека на запад шло чуть помедленнее — скажем, к примеру, не случилось бы золотой лихорадки в Калифорнии — дикие всадники Великих Равнин могли бы найти в своих рядах нового Чингиз-хана, подобно тому, как нашли его монгольские всадники, пребывавшие примерно на той же ступени цивилизации.

Как и монголы, американские индейцы были разделены на множество мелких племен и не знали никакого чувства единства в его высшем понимании. Чингиз-хан сумел спаять свободные племена монголов в одну воинственную целостность. О том же думал и Текумзе note 53, но тогда угроза со стороны белого человека еще не была осознана — Текумзе пришел прежде своего часа. О том же думал и Гуанах Паркер note 54 — но он пришел слишком поздно.

Если бы появился такой вождь и повел индейцев против белых, то не исключено, что белые были бы — по меньшей мере — отброшены обратно к морю. Несомненно, множество пограничных поселений исчезло бы с лица Земли.

В последние годы белые люди всегда сохраняли преимущество в вооружении; даже когда у индейцев появилось огнестрельное оружие, они никогда не имели достаточного количества боеприпасов для мало-мальски долгих боевых действий. И все же индейская опасность существовала всегда.

За редкими исключениями — это относилось к юным офицерам, только что прибывшим с Востока, — именно военные понимали индейцев лучше всех; и если бы армии предоставили возможность улаживать отношения с индейцами, то столкновений было бы намного меньше. Однако, к сожалению, не успевала армия утихомирить индейцев, как тут же появлялся какой-нибудь гражданский чиновник, который вновь вызывал их возмущение и провоцировал неприятности.

Зеб Ролингз вступал в контакты с индейцами без всякой предубежденности — в ту или иную сторону. Он вовсе не считал их бандой дикарей, которых надо стрелять как бешеных собак. С другой стороны, он не был согласен и с теми, живущими в безопасности на Востоке, кто полагал, что бедный индеец — это всегда неправедно гонимый страдалец.

Зеб узнал очень много об индейцах еще от отца; он понимал многие их обычаи, их страсть к войне; он понимал, почему они находили высшую гордость в мужестве и отваге; понимал даже то, что белые обычно считали вероломством.

вернуться

Note52

Уэст-Пойнт — военная академия в США.

вернуться

Note53

Текумзе — вождь шауни, создал великий союз средне-западных и южных племен, чтобы предохранить их земли от вторжения белых. Это восстание с бесчеловечной жестокостью подавил генерал Эндрю Джексон, будущий президент США. Текумзе погиб в одной из битв во время войны 1812 г.

вернуться

Note54

Гуанах Паркер — метис, вождь квахади-команчей, возглавлял их в последней борьбе за сохранение пастбищ и бизонов, закончившейся поражением индейцев в 1875 г.