Право первородства - Андерсон Пол Уильям. Страница 7

Человек или обычный сулейменит не смог бы добиться успеха в таком виде. Помимо прочего, они были бы слишком большими. Но, по-видимому, бабуритам не пришло в голову, что на планете могут жить карлики. Маскировочный наряд был далек от совершенства; но компьютер, очевидно, не был запрограммирован на проверку подобных случаев; к тому же умный, хорошо подготовленный актер, изменяющий свою роль по ходу действия — чего никогда не мог сделать робот, — создает образ, затмевающий любые мелкие погрешности в деталях.

И… с точки зрения логики, программа компьютера должна позволять бабуритам входить к нему, чтобы обслуживать и забирать голубые флажки, хранящиеся неподалеку.

Тем не менее, челюсти Далмэди были стиснуты так, что болели от напряжения.

Робот скрылся из поля зрения. На принимающем экране земля продолжала скользить под скутером.

Далмэди отключил слуховую передачу с базы. Хотя никто, кроме Ивонны, сидящей в отдельной комнате, ничего на говорил Переводчику, а ее слова передавались через звукопроводящие кости его черепа, тихие аплодисменты, наполнившие кабину Далмэди, своей неожиданностью и преждевременностью словно ударили его.

А километры все уходили один за другим. И на экране все тянулся блокгауз — темный куб, ощетинившийся антеннами и датчиками, изукрашенный по углам зловещими очертаниями пушечных башен и ракетных установок. Силовая завеса была опущена. Ивонна сказала через переговорное устройство Переводчика:

— Открой, не закрывай, пока не получишь команды, — и ученый идиот-компьютер приказал массивным воротам разойтись шире.

То, что происходило потом, также было работой Ивонны. Она просматривала главный вход компьютера через приемопередатчик, вспоминала полученные сведения о бабуритском производстве автоматов и руководила Переводчиком. Позже она сказала, что работать ей было не слишком трудно, мешала только плохая видимость. Создатели машин использовали стандартные схемы и языки программирования. Но Посредник весь этот час покрывался испариной, все проклинал, стискивал пальцы, играл мускулами — и вглядывался, вглядывался в изображения загадочных вещей, которые неясно вырисовывались на фоне белых стен под синеватым светом, резким и бледным одновременно.

Когда Переводчик появился вновь и ворота за ним закрылись, Далмэди едва не потерял сознание.

Но зато потом — как ликовали сотрудники Лиги, и какой праздник они устроили!

— Да, — сказал Далмэди. — Но…

— Но мне не нужны никакие «но», — сказал ван Рийн. — Факт тот, что вы переделали этот дорогой компьютер так, что он должен был прекратить работу этих дорогих роботов. Почему нельзя было, по крайней мере, использовать их для «Компании по доставке».

— Это нарушило бы отношения с туземцами, сэр. Первобытные существа не слишком благоговейно относятся к безработице, вызванной применением машин. В этом случае станут невозможными научные исследования. Как тогда вы наберете персонал?

— Какой еще персонал нам нужен?

— Такой, который находится на месте постоянно. В противном случае бабуриты, живущие поблизости, могут вернуться и, например, организовать и вооружить справедливо недовольных сулейменитов против нас. Будут у нас роботы или нет, мы скоро увидим, что голубые флажки обходятся нам слишком дорого… Кроме того, машины изнашиваются и замена их стоит денег. Живые помощники-туземцы воспроизводятся бесплатно.

— Ну, тут у вас здравого смысла побольше, чем в остальном, — прогудел ван Рийн. — Но зачем вы приказали компьютеру и его роботам нападать на любые машины, включая кары и космические суда, которые подойдут близко, и любые существа любой формы, которые скажут ему впустить их? Предположим, ситуация изменилась — наши люди ничего не смогут сделать с ними, как и сейчас.

— Я уже говорил, им это не нужно, — раздраженно ответил Далмэди. — Мы ладим с ними — не блестяще, но все же ладим, и получаем прибыль традиционными способами. Пока мы устанавливали отношения, мы исключали бабуритов. Если бы мы сами имели доступ к компьютеру, нам надо было бы выставить вокруг него дорогую охрану. Ведь бабуриты могли бы выкинуть подобный фокус с нами, верно? Тогда как сейчас система удерживает от любых попыток изменить образ действий в районе голубых флажков. Иначе говоря, она защищает нашу монополию — бесплатно — и будет защищать еще долгие годы.

Он поднялся.

— Сэр, — сказал он резко, — все это пришло мне в голову в результате простейших экономических расчетов. Может быть, у вас в голове нечто более тонкое, но если вы…

— Что-о? — загрохотал ван Рийн. — Сядьте на место. Взболтайте ваше питье, мальчик, и слушайте меня. Я — старый и толстый, но легкие и язык у меня исправны. Еще два органа у меня работают как следует, один из них вас не касается, но другой — это мои мозги, и мои мозги хотят, чтобы я получил информацию от вас и переварил ее.

Далмэди понял, что он должен повиноваться.

— Вы должны смотреть на вещи не как узкий специалист, — сказал ван Рийн. — Иногда человек бывает слишком груб из-за того, что думает только о своей работе. Он добивается успеха, не заботясь, какие последствия это возымеет для всего остального, и проваливает работу всей организации, служащим которой считается. Итак, вы рассмотрели возможную реакцию Бабура?

— Конечно. Мадемуазель Вэлланкур, — (Когда я снова увижу ее?), — доктор Берген и, в особенности, доктор Накамура произвели исчерпывающий анализ имеющихся у нас материалов. В результате мы дали компьютеру дополнительную перспективу: чтобы он предупреждал любой приближающийся объект, прежде чем открыть огонь. Моя последующая беседа с капитаном корабля — или кто он там — подтвердила правильность наших расчетов.

(Дрожащий хобот. Холодный блеск четырех крошечных глазок. Но голос, пропущенный через машинные фильтры, бесстрастен: «Согласно законам, придуманным вашей цивилизацией, вы не дали нам повода к войне; а Лига всегда реагирует на так называемое неспровоцированное нападение. Следовательно, мы не прибегнем к бомбардировке»).

— Несомненно, они испытали что-то вроде бешенства, — сказал Далмэди. — Но что они могут сделать? Они — реалисты. Если они не придумают какой-нибудь новый трюк, то спишут Сулеймен со счета и попытают счастья в другом месте.

— А они еще покупают наши голубые флажки?

— Да.

— Может, стоит поднять цену, чтобы это послужило им уроком, и они впредь не пытались нас провести?

— Можете повысить цену, если хотите натолкнуть их на мысль, что проще синтезировать нужное вещество. В моем отчете есть предостережение на этот счет.

С этими словами Далмэди встал.

— Сэр, — гневно заявил он, — я могу быть неотесанной деревенщиной, я мог обучаться в самом захолустном заведении, но я не прирожденный идиот, который потерял свои пилюли, и у меня есть чувство собственного достоинства. На Сулеймене я принял наилучшее решение из возможных. Вы даже не попытались показать мне, в чем я был не прав, а просто сместили меня с поста и сегодня весь вечер бубнили мне о вещах, ясных каждому, кто уже вышел из пеленок. Не будем больше попусту терять время. До свидания.

Ван Рийн поднялся с грохотом обвала.

— Хо-хо! — заорал он. — Горяч, очень горяч! Это мне нравится!

Ошеломленный Далмэди мог только открыть рот от изумления.

Ван Рийн хлопнул его по плечу, едва не сбив с ног.

— Мальчик, — сказал торговец. — Я не собирался услаждать ваш нос ароматом нежных фиалок. Я должен был узнать, наткнулись вы случайно на этот ответ: который превосходен, или вы способны мыслить самостоятельно. Потому что вы взяли мою поговорку. Наверно, все, как и вы, понимают, что пеленки уже изношены, но тогда почему 99,99 процента каждой расы, стоящей на второй ступени, все еще ходит в пеленках — по крайней мере их мозги, и это заметно по их речам. Я нашел, что вы входите в 0, 01 процента, и вы нужны мне. О-о, как вы нужны мне!

Он сунул кубок с джином в руку Далмэди, при этом его пивная кружка звякнула.

— Пейте! пейте!