Искушение для грешника (СИ) - Кей Саша. Страница 28

Какие мы внезапно скромные! Небось, если б не дядя Гера, мне бы сейчас все-все показали в лучшем виде.

Только вот, усевшись на нижний полок, я обнаруживаю один нюанс. Остекленная часть двери, зеркальная снаружи, изнутри вполне себе прозрачная, и мне все очень хорошо видно.

Глава 35. Кто кого перехитрит

Казалось бы, в этой ситуации мне не должно быть никакого дела до мужской обнаженки. Обстановка, так сказать, совсем не располагает. Я еще не смыла с себя тину и слегка пованиваю, Олег, надо думать, тоже. Волосы напоминают паклю, нос уже закладывает, и Раевский готов мне свернуть шею.

Ан нет. Я во все глаза таращусь в стекло. Если я совру, что это просто любование красивым мужским телом, не верьте мне. Я, разумеется, ни за что не признаюсь, но открывающийся вид вызывает во мне томление, поднимая на поверхность из глубин памяти все острые эротические переживания, связанные с Олегом, которые я пережила за последнюю неделю. Их оказывается на удивление много, гораздо больше, чем у меня накопилось с Марком за год отношений. И прямо сейчас в копилочку добавляется еще одно.

Смешанное чувство стыда за свое подглядывание, запретности и легкого возбуждения щекочет нервы. А Раевский тем временем скидывает промокшие кроссы и снимает сырые джинсы, и у меня не остается никаких сомнений, что Олег активно занимается спортом. Скорее всего, какими-то единоборствами или чем-то таким, судя по тому как развита его мускулатура. Да, я уже видела Раевского без майки, но, будем честны, тогда мне было не до разглядывания, особенно в ванной. Я полностью была сосредоточена на своих ощущениях.

Теперь же я жадно разглядываю запретный плод, жалея, что не могу руками повторить путь своего взгляда.

Высокий, мускулистый, откровенно опасный. Я не чувствую в нем открытой агрессии, как в Лютаеве, но на пути я у него бы не становилась. Смуглый, с темными волосками на ногах и блядской дорожкой от пупка, он явно не из тех, кто выстригает себе чего-то возле члена. Раевский поворачивается, чтобы переложить простынь к себе поближе и подготовить полотенца, и я могу оценить его шикарную спину. Мужские трапеции всегда были моей слабостью, а тут прямо каноническое совершенство: широкие плечи бугрятся мышцами, узкая талия с ямочками над ягодицами, который мне тут же демонстрируют, снимая боксеры. Что сказать. Задница тоже выше всяких похвал. Такой крепкий мужской орех.

Пока я пускаю слюни, Олег, видимо, решает меня доконать.

У боковой стены, перед дверью в ванную комнату, которую Раевский мне только обозначил, вмонтировано что-то вроде летнего душа. Просто кусок пола выложен плиткой и накрыт деревянным настилом-решеткой, а над ним душевая лейка.

Врубив, судя по появившемуся пару, горячую воду Олег встает под струи воды, смывая с себя непонятные разводы, которых на нем тоже предостаточно, только в отличие от меня, они его даже как-то украшают. Такой себе дикарь, кроманьонец.

Ловлю себя на том, что просто не могу отвести взгляд. Смотрю, как вода стекает по телу Олега обрисовывая каждый узел мышц, словно лаская, она течет от мощной шеи вниз к упругим ягодицам и дальше по крепким ногам с развитыми квадрицепсом и икроножной.

У меня совсем перехватывает дыхание, когда Раевский поворачивается ко мне лицом. Наслаждаясь, видимо, горячим массажем струй, бьющих ему в шею и плечи и разлетающихся брызгами как от каменной плиты, он закрывает глаза, а я свои непроизвольно открываю как можно шире.

Вот чем Олег прижимается ко мне, когда целует меня или запускает руку в трусики, вот что он хотел засунуть в меня тогда в ванной и на кухне, господи… Это вообще реально? Оно еще и увеличивается. Это мы уже проходили на Марке.

Никогда бы не подумала, что могу находить красивым мужской орган, да еще и в состоянии покоя. Бабушка как-то высказалась, давно еще, я подростком была, дескать в спящем состоянии там и смотреть-то не на что. Я бы поспорила. Я смотрю, и градус моего волнения повышается.

Раевский, сочтя себя достаточно чистым для бани, выключает душ и тянется к простыне. И его взгляд падает на дверь в сауну. Похоже, ему приходит в голову резонная мысль, что эротическое шоу имело зрителя. Он зло дергает простыню на себя, но я успеваю заметить, как дрогнул и приподнялся член.

Черт! Он идет сюда!

Я утыкаюсь лицом в ладони, делая вид, что все это время я сидела, оберегая мордочку от жара. Сердце колотится, как будто меня застукали на горячем. Будто мне снова десять, и вернувшиеся раньше времени родители застают меня за просмотром припрятанной ими в шкафу кассетой с порнухой.

Слышу скрип двери и поднимаю глаза на Олега. Искренен радуюсь, что краску на лице можно списать на румянец от жары.

– Эля, детка, что ж ты голос-то не подала, когда я штаны снял? – Раевский смотрит на меня пристально.

– Штаны? Да я не обратила внимание… Мне тут пот в глаза льет и нос жжет… – отмазываюсь я.

– Да? Ну ладно, – хмыкает Олег. – Иди, смой с себя грязь под душем, чтобы не тащить ее в ванную, я там уже и полотенчик тебе повесил. А я, как прогреюсь, выйду и сделаю чай.

И гипнотизирует меня глазами.

Вот это подставу он мне организовывает.

Либо я признаюсь, что вру, и на самом деле пялилась на него, и тогда чешу в ванную сразу. Либо отыгрываю непонятки и голая встаю под душ у Раевского на глазах.

Йод вашу медь!

Глава 36. Тушение пожаров

– Эм.. э… – чего ж за палево-то?

Он сам разделся, сам все показал, а я не смотри? Как это вообще возможно?

Ну вякни я, что его персик и бананчик мне на глаза попались, он, что, в простыне бы мылся?

– Давай-давай, каша уже остыла, ее еще разогревать надо, – подначивает меня Раевский.

Кашу, может, и надо, а я вот уже готовенькая. Блин.

Стараясь удержать лицо, я прижимаю свою простынь к груди и под зловещий скрип двери выхожу в предбанник. Глубоко вздохнув, настраиваю воду в душе. Медлю, уговаривая себя, что Раевский просто хочет меня проучить, и он, как настоящий джентльмен, разглядывать меня не будет.

Так, если не поворачиваться лицом к двери, то можно вообразить, что на мне такой купальник с трусиками-стрингами. Очень-очень минималистичными. Прям не видимыми, блин. Но ведь на пляже у всех почти голая задница, правда? Может, признаться? Или просто дернуть в ванну и закрыться там? Не будет же он оттуда меня силком вытаскивать?

Но я же не смогу отсиживаться там вечно.

Ладно. Будем делать хорошую мину при плохой игре.

Отвернувшись от сауны, я разматываю простынь и встаю под воду.

Ощущения приятные, но задница почему-то горит. От стыда, не иначе.

Ну не пятнадцатилетний же он пацан, который будет подглядывать за купающейся девушкой!

Осторожно, пытаясь не поднимать руки слишком высоко, а то гордость Бергманов рвется на свободу, я смываю с себя тину, но прополаскивать волосы, не колыхая бюстом, сложно. Не разворачиваясь, прохожусь ладошками по ребрам и пояснице, и в этот момент снова раздается скрип двери. Я замираю.

– Ты издеваешься? – злобно шипит Олег рядом с моим ухом.

Две крупные мурашки тотчас образовываются вместо сосков, а задница, в которую упирается нечто сквозь намокающий слой простыни, вот-вот задымится.

– Н-нет, а что случилось? – заикаясь спрашиваю я.

– Ты что тут устроила? Проверяешь меня на прочность, показывая фильмы для взрослых?

– Ты меня видел? – очень ненатурально удивляюсь я.

Штирлиц никогда не был так близок к провалу.

– А то ты меня не видела! Как тебе шрам под родимым пятном на левой ягодице?

– У тебя нет родимого пятна!

Упс.

– Эля, Эля… – укоряет меня Раевский. – Я считаю, это несправедливо. Ты видела меня со всех сторон, а я только с тыла.

– Зачем ты вообще смотрел? – возмущаюсь я, хотя у самой рыльце в пушку. Но лучшая защита – это нападение.

– Эльвира Давидовна, – в голосе Олега добавляется хрипотцы. – Как ты считаешь, может ли нормальный мужик не смотреть на голую женщину, которую мечтает вые…