Когда последний факел гаснет (СИ) - "Северный Орех". Страница 21

Бильбо гулко сглотнул. Он наслаждался лаской и очень хотел, но боялся того, что последует дальше.

— Постелем мне в гостевой комнате? — Торин словно понял страхи мистера Бэггинса.

— В гостевой? — в голосе хоббита разочарования явно было больше облегчения.

— Да. Так будет лучше. Пока ты не будешь уверен. Я так долго ждал, что подожду ещë. — Торин целомудренно поцеловал взломщика в лоб.

***

Бильбо ворочался в кровати всю ночь. Обычно мягкая постель сейчас была подобна сваленным в кучу камням, которые кто-то накрыл простыней и положил сверху подушку.

Временами, найдя среди булыжников местечко помягче, он забывался поверхностным сном, но в панике просыпался и успокаивал себя, что приезд Торина ему не приснился и тот действительно спит в соседней комнате.

Этот факт, что Дубощит спит недалеко, но не рядом, очень нервировал хоббита. Хотелось прокрасться к нему, залезть под одеяло и будь, что будет. Соблазн был велик, но хоббита одолевал страх. Он никогда не был с мужчиной. А так же он видел размеры короля и потому небезосновательно волновался за собственный зад. Бильбо вздохнул. И хочется и колется.

Но главной причиной всë же было смущение. Он же не может просто ввалиться в чужую спальню и… Или может?

Раздумывая над границами собственной храбрости, Бильбо вертелся под одеялом и, поняв, что больше не заснëт, вскочил ещë до рассвета.

На всякий случай он провёл все нужные процедуры, сходил в душ, надел чистый домашний костюм и расчесал кудряшки. В присутствии Торина хотелось выглядеть красивым.

Пока гость спал, Бильбо решил сделать сырники с изюмом. Растирая творог, запаривая изюм и взбивая яйца, он тихонько напевал себе под нос.

Шкварчащая маслом сковородка зашипела, когда Бильбо положил на неë первый сырник. По кухне, а затем и по всей норе, поплыл непередаваемый аромат поджаренного творога, который щекотал ноздри и заставлял глотать слюнки.

Подумав, Бильбо выложил румяные сырники на широкий поднос, в центре которого поставил пиалу из трёх составных частей. В эту пиалу он положил сметану, мягкое масло и клубничное варенье. В голову пришла шальная мысль отнести Дубощиту завтрак в постель и посмотреть на его реакцию. Стараясь не думать, что он будет выглядеть нелепо, мистер Бэггинс подхватил поднос и пошëл в гостевую спальню.

Спящий гном выглядел умиротворëнным и очень расслабленным. Шрам на лице во мраке плотных штор стал почти не заметен. Одеяло прикрывало тело Торина до пояса, демонстрируя рельефные мышцы груди и живота. Волосы разметались по подушке, но несколько волосков цеплялись за бороду и дрожали от размеренного дыхания. Закинутая за голову рука показывала привычные татуировки с необычного ракурса и не густые, прямые волосы в подмышке, что росли в двух противоположных направлениях.

Бильбо бесшумно подошёл ближе и поставил поднос на пол возле кровати. Ему чрезвычайно захотелось убрать прицепившиеся к бороде волоски, чтобы Торин не морщился от их щекотного прикосновения. Мистер Бэггинс протянул руку и почти дотронулся до тëмной пряди, как его запястье перехватила горячая широкая ладонь. Голубые глаза распахнулись, как будто гном не спал, а только ждал, пока полурослик подойдёт поближе.

— Попался!

Бильбо испуганно вскрикнул от хриплого рыка и неожиданности, а в следующий миг оказался на Торине, хохоча и пытаясь увернуться от щекотки. Он заливисто смеялся, не в силах вымолвить хоть слово и выгибался, стараясь спастись от вездесущих настойчивых пальцев. Торин хохотал вместе с хоббитом и продолжал сладко мучать свою жертву, не обращая внимания на попытки вырваться. Бильбо, понимая, что спастись не удастся, бросился в атаку и сам начал щекотать гнома, азартно накидываясь на него вновь и вновь.

Оборвалось всë внезапно — когда Бильбо очутился спиной на тëплой постели, а тяжелодышащий Торин навис над ним. Бильбо смотрел в голубые глаза и видел, как голубая радужка темнеет, а улыбка медленно сходит с бородатого лица.

Одновременно с гномом они перевели взгляд вниз, между своих тел. Зрачки мистера Бэггинса чуть расширились, когда он увидел вставший член гнома, который упирался между разведëнных ног хоббита.

Торин спал обнажëнным.

Дубощит перенёс вес тела на одну руку, а вторую поднëс к лицу полурослика. Неспеша убрал прилипшие ко лбу кудряшки. Медленно очертил линию бровей. И большим пальцем плавно, очень чувственно, смял яркие губы, проведя по ним несколько раз. Глаза гнома потемнели ещё больше и стали цвета сумеречного неба. Бильбо всхлипнул от переполнявших его эмоций и запустил пальцы в чëрные локоны.

— Я так и не узнал, сладкие ли они. — хрипло пробормотал Торин, наблюдая, как хоббит облизнул пересохшие губы.

— Сейчас самое время. — выдохнул Бильбо слабым голосом и закрыл глаза.

— Уверен?

— Уверен.

Бильбо почувствовал, как Торин невесомо накрыл его губы, давая время отстраниться. И не дождавшись этого, Дубощит уверенно толкнулся в горячий влажный рот. Губы бывшего короля были жëсткие, сухие и мистер Бэггинс плавился под ними, даже не думая перехватить инициативу. Торин проникал в его рот снова и снова, и Бильбо, издав протяжный стон, понял, что даже этого ему мало. В собственном теле стало тесно и очень жарко.

— Они действительно сладкие. — с удивлением пробормотал Торин, оторвавшись от взломщика.

— Я сырник съел. С клубничным вареньем. — покраснел хоббит и смущëнно улыбнулся, смотря как Торин счастливо смеëтся, запрокинув голову.

— Вы невероятны, мистер Бэггинс! — негромко произнес Торин с улыбкой и нежно поцеловал его в подбородок. А после в лоб, нос и прикрытые веки. А дальше хоббит уже сам впился в него поцелуем и приоткрыл рот, обмирая от восторга, когда почувствовал, что Торин снова входит в него.

Бильбо отвечал на жадные поцелуи и извивался от жгучего желания под могучим телом Дубощита. Вся прежняя жизнь вылетела, смялась и стала незначимой по сравнению с чувством дрожащих и самих по себе раздвигающихся коленей. Одежда затрудняла движения и мешала ощутить горячее тело гнома, поэтому в четыре руки от неë быстро избавились. Настойчивые прикосновения, порывистые поцелуи и тяжëлое дыхание слились в одну мелодию, в которую Бильбо хотел погрузиться с головой. От нежной и тягучей истомы поджимались пальцы на ногах, а перед глазами мелькали огненные всполохи.

Сквозь дурман Бильбо заметил замешательство Торина и уже хотел спросить в чём дело, как внезапная догадка стукнула его по затылку. Наверняка у гнома имелась с собой смазка. Но, скорее всего, она была в рюкзаке, который остался в прихожей, а оторваться друг от друга они уже не могли.

— М-м… Торин, хочешь сырничек? — дурея от собственной смелости спросил Бильбо. Ничего более умного в голову не пришло, а продолжения хотелось до боли в суставах.

— Обязательно, но чуть позже. — выдохнул Торин и обвëл комнату рассеянным взглядом.

Бильбо вздохнул, жалея каждое упущенное мгновение. Иногда Дубощит — это Дубощит.

— Сырничек, Торин. С маслом. — с ласковой настойчивостью предложил мистер Бэггинс и скосил глаза вбок, где на полу стоял поднос с тройной пиалой.

Торин замер на секунду и, не теряя времени, подчерпнул нежную взбитую массу.

Дальнейшее превратилось для хоббита в ласковое скольжение и приятную наполненность до тех пор, пока он не начал всхлипывать от нетерпения. И даже когда ужасная распирающая боль разрывала его тело, заставляя горячие слëзы бежать по вискам, щекотно затекая в уши, Бильбо чувствовал себя как никогда живым и счастливым.

Торин старался не сорваться и с нежностью входил в горячее нутро, пристально всматривась в лицо Бильбо с распахнутым в беззвучном крике ртом. Дубощит зрачками впитывал, как его взломщик задыхается от удовольствия и переполнявших эмоций, и планировал сохранить эту картину в самом надëжном закоулке своей души.

Почувствовав, что закричавшего Бильбо выгнуло дугой и затрясло, а онемевшие пальцы заскребли по простыне, Торин позволил себе перестать осторожничать и отпустил себя, с рычанием вбиваясь в дрожащее тело.