Assassin's Creed. Тайный крестовый поход - Боуден Оливер. Страница 47

Частица Эдема неярко светилась. Некоторое время Альтаир смотрел на нее, затем стал писать: «Я изо всех сил стараюсь понять суть Яблока, разобраться в его действии и назначении. Одно могу сказать с уверенностью: происхождение этого предмета отнюдь не божественное. Нет, Яблоко – это… орудие или механизм, имеющий необыкновенную точность. Что за люди принесли это чудо в наш мир?»

Сзади послышался шум. Альтаир мгновенно спрятал Яблоко, затем повернулся. Мария проснулась. Он убрал дневник, переступил через двух храпящих матросов и прошел туда, где сидела Мария, упершись спиной в груду ящиков. Она дрожала от холода и зевала. Альтаир сел рядом. Мария подтянула колени к груди. Ее лицо оставалось непроницаемым. Некоторое время они сидели молча, слушая поскрипывание снастей и удары волн о корабль. Оба не знали, день сейчас или ночь, а также долго ли им плыть до Кирении.

– Как ты здесь оказалась? – спросил Альтаир.

– А ты не помнишь… святой отец? – язвительным тоном ответила она. – Ты взял меня с собой. – И добавила шепотом: – Я – твоя любовница.

Альтаир кашлянул.

– Я спрашиваю не про наше путешествие. Что занесло тебя на Святую землю? Что заставило отправиться в крестовый поход?

– По-твоему, я сейчас должна была бы сидеть с вязанием на коленях и одним глазом косить на садовника?

– А разве не так проводят время английские женщины?

– Как видишь, не все. Я из тех, про кого говорят: «В семье не без урода». В детстве я обожала мальчишечьи игры. Куклы были не по мне, что сильно огорчало родителей. Обычно я отрывала им головы.

– Родителям?

– Куклам, – засмеялась она. – Естественно, родители всячески старались выбить из меня мальчишеские замашки, но у них ничего не получалось. И тогда на мое восемнадцатилетие они сделали мне особый подарок.

– И что же тебе подарили?

– Мужа.

– Так ты… замужем? – насторожился Альтаир.

– Была. Его звали Питер. Он был просто очаровательным спутником. Он…

– Что?

– Да больше ничего. Просто… очаровательным. И все.

– Значит, для твоих игр он не очень годился?

– Вообще не годился. Мой идеальный муж должен был бы принимать все особенности моего характера, которые родители старались во мне задавить. Мы бы с ним занимались псовой и соколиной охотой. Муж должен был бы учить меня телесным упражнениям и воинским премудростям, а также разным наукам, которые для женщин считаются излишними. Но Питер был совсем другим. Мы отправились в его родовое имение Холлатон-Холл, что в графстве Лестершир. Там, как и положено хозяйке, я должна была муштровать слуг, вести хозяйство и, конечно же, производить на свет наследников. Не менее трех. Двух мальчиков и девочку, причем именно в такой последовательности. Но мы с мужем не оправдывали ожиданий друг друга. Я ненавидела все эти сословные глупости и дрязги со слугами, однако еще меньше меня занимало воспитание детей и в особенности их рождение. После четырех лет увиливаний и отговорок я сбежала. К счастью для меня, епископ Лестерский был близким другом престарелого лорда Холлатона. Он сумел выхлопотать мне развод с Питером. Для семьи мужа это было меньшее из зол. Уж лучше развестись, чем позволить сумасбродной дурочке позорить их почтенное семейство. Разумеется, мне пришлось убраться из Холлатон-Холла и вообще из пределов Лестершира. Я вернулась в родительский дом, но и там положение оказалось не лучше. Питер потребовал вернуть ему выкуп за невесту, однако мой отец уже успел потратить эти деньги. В конце концов я решила, что для всех будет лучше, если я исчезну. Вот так я и примкнула к крестоносцам.

– В качестве маркитантки?

– Нет. В качестве солдата.

– Но ты же…

– Великолепно умею выдавать себя за мужчину. Разве я не сумела одурачить тебя на кладбище?

– Я догадался, что ты – не де Сабле, но…

– Но ты никак не предполагал, что столкнешься с женщиной? Как видишь, годы моего мальчишеского поведения наконец принесли свои плоды.

– А де Сабле? Ты и его одурачила?

Альтаир не столько увидел, сколько почувствовал ее печальную улыбку.

– Робер вначале мне даже понравился, – тихо сказала она. – Он больше ценил мои неженские качества, чем Питер. Но потом и он нашел способы помыкать мною, и вскоре от его прежнего отношения ко мне не осталось и следа. – Мария вздохнула. – Я рада, что ты его убил. Он оказался никудышным человеком, совсем не достойным моих чувств к нему.

– Это он тебе подарил? – спросил Альтаир, указывая на кольцо с драгоценным камнем.

Мария посмотрела на кольцо и поморщилась, словно забыв, что оно у нее на пальце.

– Да. Он подарил мне это кольцо, когда взял меня под свое крыло. Его подарок – единственное, что связывает меня с тамплиерами.

Воцарилось неловкое молчание. Наконец Альтаир спросил:

– Мария, тебе доводилось изучать философию?

Вопрос ее явно удивил.

– Я читала кое-что… Но не более того.

– Был такой греческий философ Эмпедокл. Он утверждал, что вся жизнь на земле началась с простых вещей. С зачатков. По его мнению, когда-то существовали пальцы без рук, головы без туловищ и глаза без лиц. Со временем все простые формы объединились и постепенно создали все разнообразие жизни, которое мы видим сейчас. Ну как, интересно?

Мария почти зевала.

– Звучит довольно занудно.

– Может, и занудно… Но я следую совету другого философа – Аль-Кинди. Он утверждал: нельзя бояться идей, каким бы ни был источник их происхождения. И правды тоже нельзя бояться, даже если она приносит нам боль.

– Что-то я не понимаю смысла твоих… разглагольствований.

Она негромко засмеялась. Смех Марии был сонным и каким-то теплым.

Наверное, он переоценил ее возможности. Уметь сражаться – это одно. А учиться она еще не готова.

В этот момент на палубе ударил колокол – они прибыли в Кирению. Альтаир и Мария поднялись.

Он сделал еще одну попытку:

– Только разум, свободный от преград, способен постичь хаотическую красоту мира. Это наше величайшее достояние.

– Можно ли восторгаться хаосом? – удивилась Мария. – Разве беспорядок – это добродетель?

Вопрос обрадовал Альтаира. Возможно, она все-таки не безнадежна.

– В чем-то ты права. Хаос постоянно бросает нам вызов. Но свобода вознаграждает куда обильнее, нежели ее противоположность. Порядок, к которому стремятся тамплиеры, требует подчинения, подобострастия, отказа от свободы.

– Это чувство мне знакомо, – призналась Мария.

Они направились к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Альтаир вновь ощутил тягу к этой женщине. Впервые его потянуло к Марии еще на кладбище. Ему захотелось удержать свои ощущения, однако он тут же напомнил себе о необходимости быть осторожным. Не она ли говорила, что убьет его при первой возможности? Пусть ее верность тамплиерам и пошатнулась, однако это не означало ее внезапной готовности вступить на путь ассасинов. Насколько он успел ее узнать, она хотела идти своим путем – путем Марии.

Будущее покажет.

Возле лестницы Мария улыбнулась и подняла руки. Альтаир недоверчиво посмотрел на них. Однако со связанными руками ей было не подняться наверх. Корабль, привезший их в Кирению, был пиратским, и хотя пираты не отличались щепетильностью, даже их удивил монах, который зачем-то связал своей спутнице руки. Матросы, спавшие в трюме, проснулись и теперь стояли, почесывая в паху и поглядывая на странную пару. Альтаир тайком выдвинул лезвие клинка и перерезал веревку. Мария с благодарностью посмотрела на него, готовясь подняться наверх.

Альтаир собрался последовать за ней, как вдруг услышал перешептывание за спиной. Его насторожили не столько слова, сколько интонация голосов. Не привлекая к себе внимания, он стал слушать.

– Я же знал, что это он, – хрипло прошептал один из пиратов. – Я тебе сразу сказал.

Альтаир почувствовал на себе их взгляды.

– Бьюсь об заклад, что тамплиеры отвалили бы нам кругленькую сумму за эту парочку.

Альтаир беззвучно выругался. Если интуиция его не подводит, ему в любой момент придется схватиться за меч…