Жестокая болезнь (ЛП) - Вольф Триша. Страница 17

Вышибала распахивает перед нами дверь склада, и там стоят еще двое мускулистых парней, ожидающих, чтобы обыскать нас, потом мы входим в темное подбрюшье города. Упаковочные коробки и сборочные машины убрали, чтобы освободить место для огражденного ринга в центре с ограниченным пространством для стоящих зрителей вокруг него.

Мы пробиваемся в толпу, поскольку люди соперничают за лучшую позицию для обзора ринга. Но мы здесь не для того, чтобы наблюдать за боем, поэтому я беру Блейкли за руку и веду нас сквозь толпу в менее людное место.

В середине здания возведено восьмиугольное кольцо из сетчатого ограждения. Саму арену окружают баррикады для контроля толпы, а бетонный пол устлан гимнастическими матами.

Как и в ночном клубе, здесь есть VIP-зона — место, где богатые и элита могут беспрепятственно наблюдать за боем.

Я киваю в сторону импровизированных трибун, и Блейкли понимает мой намек. Она начинает пробираться туда. Как только мы оказываемся рядом, она шепчет мне на ухо:

— Когда заметишь Эриксона, ничего не делай. Даже не смотри.

Я прищуриваюсь на нее, как будто это поможет мне расшифровать ее план.

— Что же мне тогда делать?

Она оглядывает помещение, затем натягивает капюшон своей куртки, чтобы прикрыть лицо.

— Скажу тебе, когда разберусь.

— Хорошо.

Различий между Блейкли и мной слишком много, чтобы сосчитать. Я почти никогда не действую без плана. Тщательно разработанного и проверенного плана с учетом непредвиденных обстоятельств. Блейкли стреляет от бедра… за неимением лучшего сравнения.

Возможно, это самый опасный аспект из всех, что есть в ней.

Там, где я полагаюсь на структуру и рутину, она импровизирует. А я требую особого рассмотрения, прежде чем перехожу к этапу тестирования.

Пронзительный вой разносится по складу, значительно успокаивая толпу. Мужчина в черном костюме стоит на ящике и говорит в микрофон. Он ведущий сегодняшнего шоу.

По его словам, сегодня вечером состоится пятнадцать боев. Первый, по его словам, будет между «Везунчиком» Винсом и Майком «Фурой», чтобы уладить разногласия, возникшие у них из-за девушки. Каждый бой продлится три минуты. Далее он излагает список правил.

Я немного погуглил на тему боев ММА, прежде чем мы пришли сюда, просто чтобы быть готовым. Смешанные единоборства. На этом ринге может быть все, что угодно. Несколько минут могут показаться недолгими, но когда ты заперт на баррикаде без правил… спорт превращается в кровавую баню. Если соперник не выбывает или не происходит нокаута, победитель определяется ревом толпы.

Когда ведущий заканчивает, я замечаю медицинский персонал в сторонке.

— А вот и он, — говорит Блейкли.

Следую за ее взглядом туда, где группу людей в костюмах ведут на верхнюю трибуну. Среди них Эриксон, за ним по пятам Брюстер.

Полоса дурных предчувствий проходит по моему позвоночнику, когда я осознаю, что теперь у меня преимущество, пока не напоминаю себе, что все это фарс. В отличие от Блейкли, я здесь не ради Эриксона. Он — не моя забота. Его жена — тем более.

Блейкли — это все, что имеет значение.

Свет на складе гаснет, следом быстро загорается тусклое аварийное освещение. Луч прожектора обводит ринг, когда девушка в кроваво-красном бикини проходит по рингу с высоко поднятой табличкой, объявляющей о начале первого раунда.

Внезапный шум толпы возвещает о том, что соперники входят на ринг через ворота.

Блейкли поворачивается в мою сторону.

— Нужно подойти ближе, — кричит она.

Я киваю в ответ.

Удаляться от центра легче, так как люди продвигаются вперед. Нас, как скот, направляют к задней части склада. Блейкли выбирает место прямо возле первого ряда трибун. Пока толпа охает и подбадривает, взмахивая кулаки вверх, я думаю, что сейчас, возможно, самое время поднять тему травм головы. Этот перевод разговора, с которым соглашается даже мое не слишком тактичное «я».

— Они дерутся голыми руками, — замечаю я. Когда Блейкли не комментирует, добавляю: — Интересно, что у них в голове.

Она оглядывает толпу.

— Наверное, каша вместо мозгов.

— Ты на своей работенке когда-нибудь ввязывалась в драку? Были травмы головного мозга из-за работы? — может быть, это слишком палевно, но у меня заканчивается время, чтобы получить ответы.

Однако она, кажется, ничего не замечает, поскольку рассеянно ищет свою цель. Затем ее взгляд останавливается прямо на мне.

— Ты спрашиваешь, поврежден ли у меня мозг? — она не дает мне времени ответить, возвращаясь к сканированию толпы. — Нет, Алекс. У меня никогда не было черепно-мозговых травм. Удовлетворен?

Очень. Я обращаю свое внимание на ринг, где кровь хлыщет с каждым жестоким ударом. Надо поверить Блейкли на слово и надеяться, что это правда. Есть еще один способ узнать эту правду, но к тому времени будет слишком поздно.

Когда я поворачиваюсь к ней лицом, леденящий взгляд ее холодных, как камень, глаз останавливает меня.

— Надеюсь, ты справишься, — говорит она.

— С чем?

Ее локоть ударяется о затылок парня, стоящего перед нами. Когда он разворачивается с искаженным яростью лицом, Блейкли толкает меня вперед. Она выставляет ногу, из-за чего я врезаюсь в уже разозленного зрителя.

Дерьмо.

Из его стиснутых зубов вырывается громкое рычание, затем он вздергивает меня за воротник, и его мясистый кулак врезается мне в челюсть.

ГЛАВА 10

АУТСАЙДЕР

БЛЕЙКЛИ

Я пробираюсь сквозь давку толпы, пока люди кружат вокруг импровизированной драки. Не люблю участвовать в происходящем. Эй, это дело Алекса — он сам хотел. Ничего страшного, что я не уточнила детали.

Я скорее сторонний наблюдатель. Предпочитаю смотреть за своими целями, пока не придет время приблизиться и завершить работу.

Как только я добираюсь до бокового аварийного выхода со склада, взбираюсь на башню из ящиков, и делаю именно это; наблюдаю за Алексом и своей целью.

Среди этого хаоса замечаю светло-серую оксфордскую футболку Алекса, которую в данный момент мнет в толстых лапах парень, с которым я затеяла драку. Черт, надеюсь, он это переживет. Охрана не позволит этому затянуться. Драка отвлекает от денег на ринге.

Ну, быстрее же. Быстрее…

Смотрю на трибуны. Происходит обмен денег, мужчины смеются и показывают пальцами, принимая ставки на Алекса. Затем, наконец, Эриксон спускается с трибун. И узнает Алекса.

Который получает сильный удар в живот и падает. Черт, наверное, больно.

Ревет сирена. Еще несколько мускулистых мужчин прорываются сквозь толпу, чтобы разнять дерущихся. Ссора прекращается почти так же быстро, как и началась.

Будет жить. Я спрыгиваю вниз и направляюсь к главному входу. Когда подхожу к вышибале у двери, он с любопытством хмурится.

— Не мое место, — говорю, проходя мимо него. — Слишком жестоко.

Я перехожу улицу и нахожу место, откуда хорошо виден склад. Не зная, как долго мне придется ждать, набираю контакт Леноры, поэтому чтобы скоротать время, звоню клиенту.

— Люси? — в ее голосе слышится отчаяние, когда она отвечает. Люси — это имя, которым я ей назвалась. — Что случилось? Я не получала от тебя вестей с прошлой недели… и подумала…

— Все в порядке, Ленора, — заверяю я. Когда клиенты не получают от меня известий, они предполагают, что я исчезла вместе с их деньгами. Они идут на риск. — Столкнулась с трудностями в первоначальном плане, пришлось импровизировать.

— Ох, — от облегчения ее голос понижается на октаву. — Значит, все по-прежнему.

— Конечно, — я вытягиваю шею, наблюдая за складом. — Свяжусь снова, как только все будет сделано.

— Подожди…

— Что? — мне не терпится закончить разговор. Я не люблю подолгу разговаривать по телефону. Кроме того, возможно, понадобится проведать Алекса, убедиться, что его не подвесили на крючок для мяса.

— Я кое-что нашла.

Неуверенная нотка в ее голосе полностью завладевает моим вниманием, и я поворачиваюсь спиной к складу.