Крепкие парни - Ламур Луис. Страница 3

— Кто его застрелил?

— Парень по имени Содерман. Но, как я уже говорил, они встретились в честном поединке.

— Черта с два! — взорвался Тэк. — Я никогда не поверю, что дядя Джон взял в руки оружие! Револьвер ему просто подложили!

— Вы слишком торопитесь с выводами, — вкрадчиво вмешался Вэн Хардин. — Я сам его видел. Да и свидетелей оказалось много.

— Кто они? — требовательно спросил Джентри. — Кто видел поединок?

— Они видели револьвер в его руке. В правой руке, — продолжал внушать как нерадивому ученику Хардин.

Тэк вдруг хрипло рассмеялся:

— Все ясно! Дядина правая рука не действовала с тех пор, как его тяжело ранили под Шило, где он пытался вынести с поля боя раненого солдата. Ею он не мог удержать и перышко, не то что револьвер.

Лицо Хардина потемнело, а Дик Олни кинул на него обеспокоенный взгляд.

— Лучше бы вам не будить спящих собак, — тихо промолвил Хардин. — Мы не позволим всяким пришельцам поднимать скандал в мирном городке.

— Моего дядю Джона подло убили, — спокойно произнес Джентри, — я прослежу, чтобы его убийц наказали. Ранчо принадлежит мне, и я намерен получить его.

Вэн Хардин улыбнулся:

— Очевидно, вам неизвестно, что здесь произошло. Ваш дядя Джон во время войны служил в медицинских частях, так ведь? Пока он отсутствовал, ранчо, которое он считал своим, пустовало. Мы с Содерманом начали пасти скот на этой земле, а также на земле, на которую претендовал Билл Лондон. Их заявка нигде не зарегистрирована. Мы обустроили пастбища, а затем, во время нашего отсутствия — мы перегоняли стадо — вернулись Джон Джентри и Билл Лондон и захватили нашу землю. Естественно, мы обратились в суд, который постановил, что угодья принадлежат нам с Содерманом.

— А скот? — спросил Тэк. — Что со скотом, который вырастил мой дядя?

Хардин пожал плечами:

— Клеймо перешло к новым владельцам и зарегистрировано на их имя. Как я понимаю, вы ушли на перегон скота сразу же, как вернулись в Техас. Мою заявку на землю утвердили во время отсутствия вашего дяди. Я мог бы, — он улыбнулся, — заявить претензию на деньги, полученные вами от продажи стада. Где они?

— А вы попробуйте найти, — отрезал Тэк. — Скажу вам одно: я собираюсь наказать убийцу дяди, будь это Содерман или кто-то другой. Я также подам на вас в суд. А теперь извините меня. — Он повернулся к Бетти, которая молча стояла с широко открытыми глазами. — Мне хотелось бы поговорить с Биллом Лондоном.

— Он не может вас принять, — отрезал Хардин. — Он спит.

Глаза Тэка стали жесткими.

— Вы управляете и здесь?

— Бетти Лондон будет работать у меня, — ответил Хардин. — Позже мы рассчитываем пожениться, так что, в некотором смысле, я за нее отвечаю.

— Это правда? — спросил Тэк, глядя в глаза Бетти.

Девушка выглядела совершенно несчастной.

— Боюсь, что правда, Тэк.

— Значит, ты забыла свое обещание? — сурово спросил Джентри.

— Все… все изменилось, Тэк, — запинаясь произнесла она. — Я… я не могу об этом говорить.

— По-моему, — прервал их Олни, — тебе пора ехать, Джентри. Тебе нечего делать в этом Богом забытом уголке. Ты свои карты показал. Поезжай дальше и избежишь массы неприятностей. Там, за Пекосом, кажется, нужны ковбои.

— Я остаюсь, — заявил Джентри.

— Помни, — предупредил его Олни, — я здесь шериф. Если чего задумаешь, я тебя тут же арестую.

Джентри запрыгнул в седло. Его глаза нашли Бетти, и на мгновение ему показалось, что она что-то хочет сказать. Но он повернул коня и уехал, не оглядываясь. И только после этого вспомнил про Пуговку и Черныша.

Ему стало невыносимо противно от того, что они ходят под Хардином и Олни! Он выкормил и вырастил вороных близняшек, выдрессировал их для выполнения любой ковбойской работы и даже выучил кое-каким трюкам.

Теперь картина становилась ясной. В том году, когда он уехал, появились эти люди, заявили свои права на землю, передали их в разъездной суд и сделали так, что судья решил дело в их пользу. Подкрепив юридические притязания револьверами, они быстро и решительно подчинили себе всю округу. Каждый его шаг. будет заблокирован. Бетти — против него. Билл Лондон или пленник в собственном доме, или с ним что-то не так. Олни стал шерифом; возможно, и судья — их ставленник.

Самый простой выход — бросить все, плюнуть и отправиться в Пекос. Именно это и посоветовал бы ему дядя Джон, самый миролюбивый человек из всех, кого он знал. Тэк Джентри был совсем другого сорта. Его отец погиб в битве с команчами, а сам он ушел на войну совсем мальчиком. Дядя Джон воевал в подразделении, не принимавшем непосредственного участия в боевых действиях, но Тэк сражался долго и успешно.

Путешествие на Север со стадом оказалось трудным и кровопролитным. Дважды они отбивали атаки индейцев, а один раз столкнулись с бандой скотокрадов. В Эллсуорте ганфайтер по имени Пэрис пытался устроить ему неприятности, но закончил свою жизнь на грязном полу салуна.

Тэк спешно покинул город, перебрался в Додж и скоро нанялся на перегон стада в Вайоминг. Стычки с индейцами происходили тогда чуть ли не каждый день, а однажды, сгоняя отбившихся бычков, он нос к носу столкнулся с тремя скотокрадами, которые решили их у него отобрать.

В разгоревшейся перестрелке Тэк уложил двоих, а с третьим разбирался до заката, попав в винтовочную дуэль на склоне холма, поросшего кедровым кустарником и усыпанного валунами. Наконец вечером они сошлись в рукопашной с ножами.

Тэк оставался со стадом ровно столько, чтобы повидаться со старым другом, майором Пауэллом, с которым он участвовал в Битве Фургонов. На равнинах Платта он присоединился к компании охотников на бизонов, пробыл с ними месяца два, а потом опять вернулся в Додж.

Когда вечером он въехал в Санбоннет, салун «Лонгхорн» горел огнями. Он остановил гнедого у конюшни и отвел его в стойло. Тэк ехал к городу кружными путями, изучая местность, поэтому он решил, что Хардин и Олни уже здесь. К этому времени им станет известно о посещении ранчо и встрече с Энсоном Чайлдом.

Тэк не строил иллюзий относительно будущего. Если он станет претендовать на свое ранчо, Вэн Хардин не будет колебаться и тут же уберет его с дороги. Хардин и Олни не дураки. Прежде чем что-либо предпринимать, следовало кое-что разузнать, а единственный человек в городе, кто мог бы ему помочь и наверняка поможет — это Чайлд.

Выйдя из конюшни, он пошел по улице. Оглянувшись, увидел, что в воротах стоит конюх. Тот быстро опустил руку, но Джентри показалось, что он подавал кому-то стоявшему на другой стороне улицы сигнал. Однако он никого не заметил, двойной ряд построек будто вымер.

Окна горели только в трех домах — «Лонгхорне», еще в одном салуне, поменьше и подешевле, и в старом магазине. Свет струился и из окна второго этажа маленького салуна. Пристройка к «Лонгхорну», которую выдавали за единственную в городе гостиницу, тоже была освещена.

Тэк шел по улице, шаги его гулко отдавались в ночной тишине. Поравнявшись с просветом между зданиями, он быстро сделал шаг в проулок и прижался к стене.

Тут же послышался звук шагов, ожидание, затем легкий бег. Неожиданно из-за угла вынырнул человек и резко остановился, вглядываясь в темноту. Тэка он не заметил, потому что тот стоял за бочкой с дождевой водой, прижавшись спиной к дому, и полностью сливался с ночными тенями.

Внезапно человек двинулся по проулку, и Тэк резко ударил его по лодыжке. Не ожидая нападения, тот упал головой вперед и остался лежать. Мгновение Тэк колебался, потом чиркнул спичкой, прикрыв огонек ладонью. Он узнал парня в коричневой шляпе, который встретился ему на ранчо Лондона. Ударившись головой о камень при падении, малый полностью отключился.

Тэк быстро вынул его револьвер, разрядил его и втиснул обратно в кобуру. Из кармана лежавшего без сознания человека выпала какая-то бумажка, и Тэк ее поднял. Затем стремительно направился к задней двери маленького салуна. В падавшем из окошка свете прочитал записку.