Измена. Я лучше чем она (СИ) - Кир Хелен. Страница 12

Прет его. Кому как не мне понимать, что это такое. У Ворона как у бешеной псины слюна при виде моей жены бежит. Впервые вижу, чтобы такое творилось с ним. Никогда по бабьему мясу не страдал, здесь же вывернуло наизнанку. Смешно! Капает же на Дину. Мою, мать его, жену.

Бесит немного. Ок, вру. Реально раздражает. Перманентное желание начистить морду Ворону не пропадает. Приличия есть у него нет? Хорошо, что не вижу его тройку дней, иначе точно сорвался. В последнее время кроме имени моей фиктивной половины у Славича ничего изо рта не вываливается.

Зайти к ней, что ли?

Пока задаю себе вопрос уже поднимаюсь по лестнице и без стука вхожу в спальню Дины. Ох, сук…

Около кровати стоит она, сосредоточено переодевается. Влажные длинные волосы хлещут по спине. Красивый изгиб, надо заметить. Я до этого внимания особо не обращал, а здесь все в глаза бросается. Округлая упругая задница. Поворачивается боком и в обзор попадают охеренные сиськи. Не то что охеренные, а улетные.

Неторопливо исследую каждую деталь великолепного тела Дины. Как эстет любуюсь редкой картиной. Там есть что заценить. Оказывается, конфетка дефицитная Барская. Ворон заценил, а я облажался. Не то, что не знал, что Дина обладательница оскаровской фигуры, но только теперь оцениваю с другой стороны ее. С какой? Сам не понимаю.

- Давид? – очухиваюсь, когда удивленный голос врезается в уши. – Ты что здесь делаешь?

Она прижимает к груди скомканную рубашку. Рукав падает ниже, провожаю его взглядом и мое внимание привлекает огромный синяк на изящном бедре. Он как уродливая клякса выделяется на загорелой бронзовой коже. Когда успела-то, пару дней всего дома не было, а потемнела будто вялилась на солнце неделю.

- Что это? – киваю на гематому.

- Выйди, пожалуйста. Дай мне переодеться.

- Нет.

- Почему?

Что ответить? Мне так хочется. Вот и все.

Она суровеет лицом и судорожно пытается продышаться. Понимаю. Кроет. Но ничем не помогу, чтобы отпустило. Я желаю смотреть. Вот все.

- Одевайся. Не мешаю.

Нагло прохожу дальше и разваливаюсь в кресле. Упираюсь макушкой в подголовник, расставляю ноги и не моргая отслеживаю каждое движение. Стесняется. Вижу, что сворачивается в колючий шипящий клубок. Краснеть от злости не краснеет, только еще секунда и взорвется как нагретая на солнце банка газировки.

- Хочешь шоу? Что тебе нужно?

Она все еще в гребаных ажурных мини трусах. Чтобы натянуть рубаху, ей нужно как минимум расправить ее и накинуть на себя. Только это значит, что ей придется светануть грудью. Интересно. Сможет или нет?

Усаживаюсь удобнее, чтобы не пропустить момент. Может тоже рассмотрю этакое, отчего у Ворона крышу рвет. Почти не моргаю. Подпираю щеку и киваю. Даю отмашку. Мол, чего застыла. Давай исполняй стриптиз.

Три. Два. Один.

- Псих!

Отталкиваю летящее в меня барахло. Бесится львица. Аж шерсть дыбом. Вся искрится, как заклинившая в одном бешеном режиме гирлянда. Какая встреча, надо же. Не умеем мы себя вести как оказывается. И договариваться тоже без вариантов.

Следом отталкиваю, кажется, сумку. Перебор, дорогая. Вскакиваю. В мгновенье ока оказываюсь около. Выдираю рубаху и всем телом прижимаю к себе. Брыкается дикарка, шипит и скалится. А меня, блядь, прет!

Прет настолько, что залипаю.

Жадно поглощаю каждую эмоцию. Жру Дину взглядом. Магнетизм рвет вены и мозги. Пресыщенность становится блеклой и вовсе пропадает. Сейчас во мне бушует инстинкт охотника. Задавить и поглотить. Вот что нужно.

- Успокойся, – завожу ей руки сильнее за спину. Скручиваю ее, зажимаю. – С приездом, дорогая.

- Пошел ты, Давид, – плюется огнем.

Мы верно реально парочка сумасшедших. Иначе как описать что происходит. Нет подходящих слов. Густое и грозное плавает в воздухе, проникает в кровушку, бадяжит сильнее, впрыскиваю дозу адреналина и черт возьми… мутного желания.

- Как время провела? Пошло на пользу? – приближаю свое лицо к ее. – Понравилось?

- Все лучше, чем с тобой, Барский, – кусает за шею с силой. Дергаюсь и шиплю, а дикарка мстительно улыбается. – По крайней мере там хотя бы желанной себя чувствую.

- Что?

- То! Пусти меня сейчас же.

Отталкиваю и отворачиваюсь, чтобы не натворить дел. Информация меня оглушает. Я привык, что она как домашняя кошка, привык, что не смеет с кем-то спать, флиртовать и подобное тому. Даже восхищенные взгляды в стороны жены принимал, как некую игру. Мне было плевать. Плевать!

Сейчас что не так? Разве она мне интересна? Бред… Бред.

- Так кому ты там желанна?

Прищуриваюсь только потому, чтобы рожу совсем не перекорежило. Как бесноватого корячит. Ничего, все пройдет. Просто чувство собственничества (ненужной жены) обострилось. Привык, что делиться ни с кем не могу. Не в моих правилах.

- Кому нужно. Оставь меня в покое.

Вновь подлетаю к Дине, будто меня с места снесло высокоточной ракетой. Она уже в телефон пялится. Выхватываю и что же там. А там Ворон написывает! Что? Рассказывает, как доехал… Что не забудет их чего? Ночи? Ночи?!!!

Заебись. Аплодирую стоя. А я думаю куда, сука, пропал. А он к Дине хер пристраивать ездил. Вот же падла.

- И как тебе? – наступаю на нее, отшвырнув ее айфон вглубь комнаты. – Понравилось?

- Что понравилось?

Бояться она не собирается. Еще немного и ногтями лицо располосует. Ноздри трепещут, вся сжалась в комок, будто и правда атаковать собирается. Что с тобой случилось, девочка? Откуда ты такая?

- Трахалась с ним?

- Я же не спрашивала тебя с кем ты трахаешься.

- Ты видела. Сама же из постели вытаскивала.

- Гад! – щеку обжигает удар. – Сволочь!

- Еще, Дин, – подставляюсь ей. – Отрывайся давай. Бей!

Она бросается и наотмашь колотит по чем попадет. Нет, я не мазохист, но ей это нужно.

- Ненавижу! Жизнь мою испортил!

- Говори! – смахиваю руки, зажимаю, чтобы больше не брыкалась. – Трахалась с Вороном?

- Зачем тебе знать? Скажи и я отвечу.

Если бы я знал.

***

Кушай, милый то, чем подчевал свою жену долгое время.(от авт.)

Глава 15

Несмотря на боль в запястьях, трепыхаюсь отчаянно. Как он смеет задавать подобные вопросы, сволочь такая. Сам же не вылазит из постели своих силиконовых долин, а мне и поцеловаться уже нельзя.

- Узурпатор, – шиплю, практически давлюсь ругательствами, – ни себе ни людям. Что тебе нужно? Что приволокся в мою спальню? Иди к себе.

- О, нет, – Давида колотит так же, как и меня. Не понимаю причины его ярости. Я понятно, что разбушевалась, но его-то что толкает? – Прежде ответь. Был кто-то здесь?

Дергаюсь, как будто током шарахнуло. Рука Барского нагло лезет между моих ног. Он не касается, а хватает жестко, напористо. Взвизгиваю, пытаюсь оттолкнуть. Ничего не выходит. Против силы Давида я тряпичная кукла.

- Ты не смеешь, – чуть не плачу.

Его прикосновение пугает. Я не понимаю, что руководит им в данный момент, какое чувство взыграло? Никогда не заходил в мою комнату, никогда меня не трогал, а сегодня что с ним случилось.

- Смею. Еще как смею. Ты же жена моя, Дин. Забыла?

- Жена? Вспомнил?

Хватка становится слабее. Барский освобождает мои скрученные кисти, но размахнуться и оттолкнуть его без вариантов, потому что сразу притягивает и прижимает к себе плотно. А вторая рука все еще между моих ног. Горячие губы пробираются через рассыпанную гриву волос, приникают к уху.

- Вспомнил. Так что, спала с Вороном?

- Не твое дело.

В жизни никогда ничего не скажу. Пусть думает что угодно. Меня трясет от негодования и невозможности противостоять мужу. В смысле физически сопротивляться. Зря я на каратэ не ходила. Лежал бы сейчас к верху задом здесь. Уж я бы с ним не церемонилась. Но, к сожалению, вместо боевого искусства я только боевым раскрасом владеть могу.

- Скажи мне, Диночка.

Ведет большим пальцем по позвоночнику. Меня как током пробивает насквозь. Горячий шепот густыми осадками ложится по коже, звуки словно оседают на раковине и медленно плавясь, впитываются в кожу.