Измена. Я лучше чем она (СИ) - Кир Хелен. Страница 25

- Тебя не касается, – собравшись, резко отрубает.

Ясно. Все ясно.

- Адовый пиздец, – сажусь напротив и пытаюсь переварить информацию. – На хрена? Тебе других было мало?

- Много ты в бабах понимаешь.

Ворчит, как иномарка, вышедшая в тираж по сроку эксплуатации. Я не могу осуждать его, потому что сам живу отнюдь неправедную жизнь. Единственная кто потряс и порядочно подвинул мои каноны была Дина. Но ее нет. Сбежала.

При воспоминании о бывшей тошнотно сосет под ложечкой. Еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться от разливающейся кислоты. Это не Дина, а прободная язва. Сука, на всю жизнь метку оставила. Жжет каленым, никаким огнем не затушить. Хуже всего не это, плохо что при одном воспоминании из штанов выпрыгивает дружок и назад его не уложить. Как будто околдовала чем. Лютая непокорная дикарка!

Отпустил же. Заранее развод оформил. Благо при моих связях и возможностях решить мелочную проблему выеденного яйца не стоит. Думал, всё. Она свое дело сделала. Так какого хрена тянет, как будто намазано там? Еще раз ночью приснится, найду и удавлю.

Каждую ночь… Каждую! Я трахаю ее до изнеможения в нашей прихожей на полу. И проснувшись, ненавижу новый день, потому что Дины больше нет рядом. Это не привязанность. Просто секс. Приклеилась видно на мозговом уровне зараза неизлечимая. И все! Ничего более.

- А надо в них понимать?

- Судя по тому, что Динку не рассмотрел, то да, сынок, но ты оказался полный долбоёб. Я уезжаю, – встает и нервно одергивает пиджак, – попытаюсь уговорить Аделину, чтобы не слила скандал в желтую прессу.

- Что за скандал? Расскажет у кого из подруг круговая подтяжка? К компании ей не подобраться. Я позаботился, отец, – успокаиваю старика.

Не буду грузить, когда подкупил основные инфоисточники, сделал все что мог и даже более. Так что мерзкие сплетни нам урона не нанесут. Тысячу шагов просчитал, пока держатели пакетов во власть играли.

- Ты не знаешь?

- А что я должен знать?

Больше всего на свете я ненавижу непредвиденные шаги от кого-либо. Неприемлемый шаг для моего существования. Мне удалось до этого момента просчитать практически все, кроме животного желания к бывшей, которое гасится всеми доступными способами и теперешнего сюрприза, что вот-вот должен сказать отец.

- Тайна рождения Дины.

- Какая тайна? Что ты несешь? – удивлен не то слово, что хочу сейчас использовать. – Аделина совсем с катушек съехала? Подожди… – выражение лица старика меня немного начинает нервировать. – Ты знаешь, да?

Отец присаживается снова и неспеша начинает рассказ, по итогу которого узнаю, что никакая она не дочь Дорониных, а всего лишь бедная удочеренная девочка. Новость, конечно, прям новость, но снова шокирующего ничего не нахожу. По крайней мере, теперь мне частично ясен ее необузданный характер, который Дина тщательно скрывала под притворным налетом прилизанности и эфемерному соответствию высшей касте.

Три «ха-ха», сука! Мне еще ее и продали. Вот же мрази. Изуродовали девке жизнь и продали ради своих целей. Циничные предатели. Я думал хуже меня людей нет, а оказывается промахнулся.

- И после этого ты не побрезговал связать с этими… – выблевываю слово, что и сказать вслух тошнотно будет, – что ты ждал от них, отец? А-а-а… Не отвечай. Аделина! Она повлияла? Прости, но что она смогла показать тебе в сексе, что ты не видел и не знал? Ради раздвинутых ног ты готов был угробить дело всей своей жизни? – в ярости прочесываю пальцами волосы. – На хуя?!

Родитель молча поднимается и чеканя шаг, доходит до выхода. Прежде чем открыть дверь, он предупреждает о передачи мне всех активов и назначает день. Разгребай, Давид. Твое время пришло.

Впервые в жизни ощущаю что-то наподобие стыда. Теперь не просто жжет, а выжирает. Может именно так Прометею выклевывали печень? Мне кажется, я осязаю невыносимые ощущения, только к ним еще и ублюдочный позор примазывается.

Что мне делать с информацией? Как сейчас Дина живет, когда узнала об этом? Где она? Блядь, как же не вовремя все.

- Давид, к Вам посетитель, – втискивается в кабинет секретарь.

- Нет.

Наглым образом через Ольгу Михайловну проходит человек в сером неброском костюме и как только собираюсь вышвырнуть его, слышу.

- Вас интересует информация о Дине Дорониной? В прошлом Барской.

Глава 30

- Печку умеешь топить?

Я растерянно смотрю на чисто выбеленную громадину. Агрегат загадочный, но небезнадежный. Вроде ничего сложного. Заложить внутрь щепки, поднести спичку и открыть вон ту заглушку. На всякий случай подхожу ближе, рассматриваю конструкцию. Если что, интернет мне в помощь.

- Да.

Тетка с сомнением подозрительно таращится, она не верит в мои способности, что и понятно. Рассеянно скользит взглядом по светлому костюму и белой куртке. Сама она одета в темный добротный костюм и утепленные сапожки. Пожимаю в ответ плечами, указываю на чемодан.

- Там практичнее наряды лежат. Так сдадите ненадолго?

- Сдам. Хозяин разрешил заселяться. Оплата только наличными.

Расплачиваюсь и между делом спрашиваю.

- А когда же он сам появится?

- Мне неизвестно. Ты комнату его не занимай даже на минуту, лучше вообще туда не входи. Не приведи бог! Ругаться станет. Пользуйся только своей.

- Без проблем.

Располагаюсь в отведенном месте и неспеша обхожу территорию на улице. Обычный ничем не примечательный дом. Все убрано, постройки закрыты на замок, небольшой садик и огород ухожен и обработан. На мой незамутненный взгляд, конечно, неплохая оценка. Я мало, что понимаю в этом, но все же. Вот он какой дом моего биологического отца Самойлова Романа Александровича.

Медленно загребаю листву и думаю, ну какого же рожна сорвалась сюда так быстро? Все просто, как белый день. Иван Иванович настолько быстро нарыл информацию, что немного опешила. Желание росло с каждой минутой. Увидеться и познакомиться с ближайшим родственником стало жгучим наваждением. Только что бы я ему сказала? Приехала и начала трусить. Нужно ему такое на старости лет? Знал он обо мне? Если да, почему не отстоял право быть рядом?

Оказалось, отца нет дома. Уехал почти перед моим приездом. По словам соседки, Самойлов часто уезжает. Отдавать комнату в аренду является его обычным приработком.

И что я тут делаю тогда?

Желание оторваться от прежней жизни стало главным. Все, что было до этого, перестает быть моим. Даже если и не застала Романа Александровича, то хотя бы просто могу прикоснуться к нему через обычное жильё, через его быт. Понять, как и чем дышит. Не богато, что говорить, но разве в этом жизненная суть? Нет, конечно. Судя по дому в целом, все очень даже неплохо. Одного не могу понять, почему при газопроводе по всему поселку, он оставил себе мучение с дровами? Зачем?

Постепенно вопросы отпадают нерешенными, я захожу в кухню и следуя четким инструкциям из инета пытаюсь растопить печь. Когда огонь разгорается, сажусь рядом прямо на пол и смотрю в открытую дверцу. Пламя отбрасывает блики на сумеречный пол и становится тепло и грустно одновременно. Как моя жизнь, то горит, то тлеет. Главное, чтобы вовсе не затухла.

Вспоминаю, что я даже не ела. Копаюсь в чемодане. Достаю сыр и сухую колбасу. Вот она деревенская жизнь и доставку не закажешь. Да и черт с ней. Завтра куплю продуктов и сварю себе что-нибудь. Я же не безрукая в конце концов.

Нахожу кружку, чай и сахар. Жду пока закипит вода. Мне почему-то не хочется зажигать верхний свет. Кажется, что в полумраке есть определенное таинство. И еще в чужом доме мне совсем не страшно. Парадокс, ей-богу.

Меня будто под ноги толкает. На цыпочках подхожу к комнате Романа Александровича и немного подумав, трогаю дверь.

Не заперто. Скрип. Вдох. Волнение.

У него царит армейский порядок. Полуторка застелена покрывалом, на котором нет ни одной морщинки. Тумба с идеально ровной стопкой книг. Небольшая лампа. Аскетичные занавески на окнах и небольшой палас около кровати. Внимание привлекает огромный письменный стол, на котором множество листов, книги, карандашница забитая ручками и медная настольная лампа. Старинная и невозможно вычурная. Ясно. Завтра обшарю здесь каждый уголок. Уверена, что найду объяснение для себя. Хотя бы крошечное, но найду.