Золотой Стряпчий (СИ) - "Cyberdawn". Страница 22

— Согласен, видомишка! Только не надейся….

— Нахер иди, — отмахнулся я, пояснив для собрания: — Он мне ещё указывать будет, на что мне надеяться или нет.

Через пять минут сцену полностью освободили от кафедры, глав и прочих аксессуаров. А мы с Браном стояли друг напротив друга, без оружия, в полном обороте. Был я раза в три побольше этого кривого недоразумения, вдобавок припадающего к земле, но на реакции росомаха это не влияло. Он не старался надуться, «быть опаснее-больше», а именно припадал к полу, готовясь к прыжку. Смотрел на меня злобными глазёнками и негромко рычал.

«Ты это… осторожнее, что ли», — донеслось от Потапа, несколько меня удивив.

Что чуть не привело к неприятным последствиям. Глава собрания кинул монетку на сцену, её падение означало начало поединка. Ну и я выпустил заготовленных зверодухов-заклинания, с огоньком. А Бран выпустил духов-заклинания в меня. И если со мной — понятно, просто побились о магическую шкуру и отвалили, то с Браном вышло обескураживающе. Я, как бы, тренировался создавать «антивладетельных» духов, больше для пуль, но и не только. Так вот, этот деятель их… жрал! Отплёвывался дымком, но именно сжирал своей пастью духов, так что они не проваливались в навь, а проваливались в его росомашье пузо. Ну и огонь даже в пасти толкового эффекта не давал — сожрал дюжину заклинаний за секунду. А пока я возмущался этому хамству, припоминал «осторожнее, что ли» и прочее — росомаха кинулся на меня. Не в лобовую, по касательной, но размахивая всеми лапами с когтищами так, что гудел воздух. И даже задел меня по касательной пару раз, оставив десяток разрезов на рукаве сюртука и несколько царапин, затянувшихся чуть ли не быстрее, чем появились. Но сам факт неприятный.

— Сюртук порвал, — констатировал я.

— И шшшто ты сделаешь, видомишка? — ехидно прошипел Бран, припав к полу в пяти метров, явно готовясь к новой атаке. — Толстожопая раззява!

— Я тебя заломаю, — широко улыбнулся я пастью.

А Бран, одновременно с моими словами, бросился во вторую атаку, всё с тем же «пропеллером» когтистых лап. Но я этого ожидал. И, кстати, мои предположения, куда «уязвила» топтыгина росомаха — похоже верны. Второй раз Бран кинулся «в нижнюю часть», причём с точки зрения боя владеющих — скорее разумно. Удар, а то и не один, когтистой лапой в пах выведет из строя: просто ничего не сделаешь, естественная реакция. Не надолго, да и даже если оторвёт — вырастет, но на минуту-другую противник (в мыслях Брана — я) окажется недееспособным. А за это время мясорубка росомахи просто выведет из строя, если не убьёт. Глаза, шея, уши, брюхо… в общем, тактика понятная.

Но я — больше. И если не повторю (потому что лень) лапный пропеллер, то в рывках и координации не медленнее кривого психа. Так что я его просто поймал вытянутой лапой, морщась от появляющихся на ней царапин и разрываемого сюртука. Ухватил второй и стал сжимать: ну, сказал, что заломаю, значит, заломаю. Это не говоря о том, что когти не слишком хорошо брали росомашью шкуру. А зубы… не пристало моему почтенству тянуть в рот всякую пакость!

И стоял я к беснующемуся и сжимаемому психу боком, что делал правильно. Задними лапами этот скот превратил брючину в макраме, по шерсти бедра сочилась кровь, так что страшно подумать, чтобы было ломай я его «в лоб».

Но ломал я по-умному, силищи хватало, а повреждения, пусть и неприятные, но были совсем не критичны. Бран через несколько секунд стал кидаться заклинаниями, безуспешно. Пощёлкал жутковатой пастью, кажется, даже вырастив шею на десяток сантиметров, но тоже бесполезно: держал я его на весу и аккуратно. И через четверть минуты ломаемый стал шебуршать послабее. Но вдруг полыхнул силой тотемного зверя. А в ответ — «полыхнул» Потап, вокруг моих лап аж стали видны здоровенные, призрачные потапьи хваталки-когтилки. И Трокоброс, именно тотемный зверь, «слился», отступил.

«В нави бегает, деревья гызёт и когтями дерёт от злости», — довольно отэманировал топтыгин.

И буквально через пару секунд под лапами ощутимо и прекрасно слышно хрустнуло, и Трокоборс обмяк, вывалив язык. Я к нему присмотрелся, но в общем, выходило, что заломался. Не до конца, жив, но явно без сознания и минут пятнадцать, а то и полчаса, недееспособен. А то и не один день, если его тотемный зверь будет древесину со злости глодать, а не подопечному поможет.

— Победа в поединке почтенного видома Михайло Потапыча очевидна, — провозгласил глава.

Ну а я скинул пакость мордой вниз, поставил на неё лапу, чтоб не рыпался, если что. И печально рассматривал свой гардероб: от рукавов, правой штанины брюк остались рваные нитки. Часть костюма восстановится, свойство ткани сотканной ещё потапишнами, но явно не вся — зачарование нитей было просто не рассчитано на такие повреждения. Но печалиться можно долго, а дело надо делать. Так что озвучил я:

— Выношу на суд Собрания предложение признать Брана Торксборса недостойным и исторгнуть из своих рядов, — озвучил я.

— Принимается… а что вы делаете, почтенный видом?

— Действую, как поверенный, — пояснил я, вскидывая бессознательного психа на плечо и топая из зала.

По пути помахал лапой Лисе, но не подходил: и вправду дела. Направил аркубулюса к особняку Торксборсов, где вытряс из жалобно поджимавшего хвост Брана деньги Кацлу, с компенсацией. И полтинник авров за свои труды, а главное — за костюм. Обидно, блин!

Но, как адвокат приличный, оставил расписку в получении. И даже совет дал:

— В Золотом твою морду видеть больше никто не желает. Отпиши родичам, пусть шлют другого представителя. И запомни: попробуешь злодействовать в мой адрес — я тебе оторву руки и ноги так, что не отрастут. Но живым при этом останешься.

На последнее бормочущий гадости тип уставился на меня с ужасом: действительно, страшно человеку, а уж владеющему вдвойне. Но я за этим типом присматривать буду, да и сам осторожен. А вот если через месяц он ещё будет в Золотом… Тогда и подумаем над радикальным решением вопроса.

Доехал до Собрания, пообщался (и даже потискался немного в алькове с Лисой — она вполне впечатлилась), выслушал рассказы знакомых. Собрание Брана «извергло», более того, создало специальную комиссию для «составления клятвы управляющего» в более удобоваримом виде. Правда, лично мне не очень понятно, чем это поможет именно толстяку, уже принёсшему клятвы. Хотя, возможно, через жрецов, как-то с богами будут внесены исправления-дополнения.

Ну а сам я ухватил управляющего, оттащил в его кабинет… и начал отбиваться от осыпания деньгами! Бардак какой-то! Дело в том, что владеющие собрания прониклись бедами и заботами Кацла (ну и вид сто с лишним килограммового невысокого «сиротинушки» тут тоже сказался, думаю). И накидали ему в складчину довольно ощутимую сумму золотом. Которой этот сияющий тип пытался осыпать меня — еле отбился, честное слово! Нет, деньги, конечно, лишними не бывают, но «разводить клиента до упора» — признак карательных органов, а никак не приличного адвоката. А я с Брана вполне немало поимел, не говоря о том, что если факт того, что пожертвованные Кацлу денежки оказались у меня, всплывёт… Ну не слишком хорошо репутационно, хотя и не преступно или как-то так, само собой.

— Всё, хорош! — наконец, рявкнул я. — Вот деньги от Торкосборса и компенсация, — выложил я на стол денежку. — Всё, я закончил, больше я не твой поверенный.

— Но ваше почтенство…

— Сказал «хорош», значит — хорош! Хочешь ещё как, кроме авра, отблагодарить — так можешь рассказывать, как здорово было то, что ты обратился в Медвежью Услугу. И как быстро, качественно и с хорошим результатом она была тебе оказана, — хмыкнул я, выпираясь из кабинета.

Денёк отдыхал с половым персоналом Счётов, на следующий день, завлекательно повиливая хвостиком, прискакала Лиса. Статья вышла хорошая, годная, и тут Кацл отличился: благодарил он действительно с энтузиазмом, и большая часть статьи была с его слов. Ну а я присматривал за Трокосборсами Динькой и ждал. Через пять дней в Золотой заявилась пара росомах средних лет, семейная. Брана выпнули крутить хвосты золотым коровам или кому-то там ещё на родовых землях, а эта пара стала представителями рода в Золотом, закатив мощную гулянку. При этом, шпионская Динька их приватные разговоры слушала, и выходило, что ни ко мне, ни даже Кацлу у рода и парочки претензий нет. К Брану, «отродью дождевого червя и шутки богов», были, но я упоминался мельком, причём в плане «неплохо бы узнать, не держит ли на род зла».