Моров. Том 4 (СИ) - Кощеев Владимир. Страница 35

— Значит, решили поиграть со мной, — подвел итог великий князь. — Думают, можно правящим родом вертеть, как захочется…

— При всем уважении, ваше высочество, — кашлянув, заговорил слуга, — внутренний конфликт между Моровым и Рябовыми. Дворянское собрание будет негодовать, если вы решите наказать их. Одно дело — прогнать с бала, Варвара Викторовна в своем праве была. Но опалу за Морова накладывать — чересчур. Дворянское собрание сразу же вой поднимет, коронации еще даже не случилось.

Виктор Константинович усмехнулся.

— Тут ты прав, — произнес он, вращая бокал в пальцах. — Впрочем, кое-что сделать я все же могу. Рябовы ведь у нас занимаются перепродажей созданных Щелковыми артефактов?

— Так точно, ваше высочество.

— Прикроем им доход для начала, — озвучил решение великий князь. — Подготовьте запретительный ордер. Служба Имперской Безопасности пусть берет в разработку вот эту папку. До окончания расследования всех членов рода Рябовых — под домашний арест. Активы заморозить, имущество опечатать.

Открыв ящик стола, будущий император бросил на столешницу документы.

— Будет исполнено, ваше высочество, — вновь поклонился слуга.

Великий князь сделал маленький глоток из бокала и снова заговорил:

— Что по Панфилову? Моров его вылечил? — задал новую тему для разговора Виктор Константинович.

— Не могу знать, ваше высочество, — ответил слуга. — Обряд какой-то они, судя по всему, провели. В ведре обнаружили черную жижу, которой Германа Мстиславовича, очевидно, вырвало. Но насколько эффективно лечение — не знаем. Наблюдение и прослушка были отключены Иваном Владимировичем.

— И правильно, — кивнул сам себе великий князь. — Направьте письмо от моего имени Герману. Наследник у него сейчас род возглавит если, все поставки потеряем. А нам они нужны как воздух. Так что пусть явится ко мне на аудиенцию, скажем, через пять дней. Проясним вопрос с его здоровьем напрямую.

— Будет исполнено, ваше высочество.

— И вот еще что, Моров там с Большаковой общался на балу, — проговорил Виктор Константинович, повернувшись к слуге. — О чем общались?

— Ничего серьезного, ваше высочество, — ответил тот. — Обсуждали обучение магии, академию. Шутили и проводили время.

— Она ему понравилась? — уточнил великий князь.

— Сложно сказать, Иван Владимирович ко всем женщинам относится доброжелательно, ваше высочество. Вежлив, обходителен, к каждой находит свой подход. До тех пор, пока она не покажет себя в плохом свете, Моров открыт и приятен. Но стоит чуточку оступиться — переходит исключительно на деловой тон.

Некоторое время в комнате царило молчание. Наконец, будущий государь задал новый вопрос:

— А сама Большакова что?

— Он ей нравится, как единомышленник, ваше высочество, — пояснил слуга. — Есть запись разговора с ее отцом. Гордей Егорович делает намеки, но девица их игнорирует. Магия увлекает ее больше, чем возможное замужество. Да и, уж простите за прямоту, Моров по сравнению с Большаковыми — голь перекатная. А у Германа Мстиславовича есть племянник… Тоже увлеченный чародейством, судя по докладам верных нам людей, не хуже самой Кристины Гордеевны. А по сравнительному анализу, развивается он быстро, примерно с той же скоростью, как и капитан Жданова. Так что, если желаете, мы можем их свести, тем более Большаковы с Панфиловыми в дружеских отношениях и ведут общие дела.

Виктор Константинович допил и, поставив бокал на столешницу, хмыкнул.

— Если Моров Панфилова исцелил, когда ни один чародей не смог, Герман Мстиславович лично своего племянника кастрирует, если узнает, что у Ивана Владимировича интерес к Большаковой возник, — произнес он. — Когда у Панфиловых прием назначен? Моров обязательно туда явится. Организуйте с этим племянником знакомство. Посмотрим, может, у нас новый ученик появится?

Дворянский родовой особняк Моровых. Иван Владимирович Моров.

Я отложил карандаш, разглядывая отображенный на листе чертеж печати. Простое решение, элегантное.

Мелкоклеточный рак легких Панфилова — всего лишь случайность. Печать была направлена на то, чтобы рвать там, где тонко. Видимо, у Германа Мстиславовича предрасположенность, либо он страстно любит покурить. Во всяком случае чары определили легкие наиболее ослабленным местом и нанесли удар.

Для реализации печать использует магию, которую применяет сам чародей, отбирая крохи для выполнения поставленной задачи. Настолько малые частицы, что потерь просто так не заметишь, а следовательно, процесс может занять не один месяц.

Таким образом, чем чаще одаренный прибегает к силе, тем быстрее печать вызывает у него заболевания и повреждения в организме. Причем делает это так, что все выглядит естественным ходом событий.

— Что это, Иван Владимирович? — спросила моя ученица, бросив взгляд на листок.

— Это оружие медленной смерти, Антонина Владиславовна, — произнес я, переводя взгляд на Жданову. — Суть в том, чтобы за счет магии самого чародея подпитывать печать, которая запустит естественную болезнь. Например, рак у курильщика.

Капитан приподняла бровь.

— И вы ее сами изобрели?

— Нет, подсмотрел кое у кого на балу, — ответил я. — Видел там человека, которому эту печать подсадили. Вот теперь уже два дня думаю, как можно от подобного защититься.

— А разве обычные способы не сработают? — удивилась Антонина Владиславовна.

Я покачал головой в ответ и, взяв новый листок, изобразил на нем фигуру человека.

— Вот смотрите, что происходит внутри одаренного, — произнес я. — Обладая магическим взором, мы видим потоки силы. Они состоят из мельчайших частиц, которые пребывают в движении, если чародей не дурак и развивает свой дар. Но даже если они остановятся, их будет столько, что разглядеть то, что находится за магическими потоками, невозможно.

— Будет засветка, — кивнула Жданова.

— Можно и так сказать, — подтвердил я. — Однако дело в том, что от вмешательства посторонних чародея защищает жизненная эссенция. Таким образом, чтобы пробиться в это условное место за магическими потоками, нужно пробить условную дыру в жизненной эссенции.

Естественно, на самом деле все было куда сложнее, но проще объяснить без усложнений и углубления в теорию магии. Сейчас это было лишним.

— Выходит, нужна либо реальная рана, — предположила капитан Службы Имперской Безопасности, — либо прямая работа с жизненной эссенцией.

Я кивнул.

— И тут мы сталкиваемся с заблуждением, которым я позволил себе обмануться, — произнес я. — Маги крови способны работать с жизненной эссенцией, некоторые маги смерти считают ее душой и «пожирают». Но на деле создание вот этой печати подтверждает, что где-то на Земле бродят специалисты, которым ни та ни другая школа не требуется. Они действуют иначе. Пока что я не знаю, как именно, но это интересная задача.

Антонина Владиславовна села на стул, стоящий напротив.

— У многих родов есть древние артефакты, — произнесла она. — И, насколько я знаю из архивов ведомства, уровень их исполнения запредельный для современных чародеев. Исходя из описаний, я бы предположила, что они такие же, как и те, что делаете вы, Иван Владимирович.

— Хотите сказать, что у кого-то просто есть зачарованный предмет, штампующий жертв такими печатями? — уточнил я.

— Это самое простое объяснение, Иван Владимирович, — подтвердила Жданова.

— Тогда бы были прецеденты, Антонина Владиславовна, — покачал головой я. — Да, магический взор сейчас довольно редкий навык, однако он есть у многих. О нем просто не так часто говорят. Но давайте будем честны, если бы применялся артефакт, им бы пользовались. Тем более такой, который отследить практически невозможно. Если я печать заметил, даже спрятанную, просто оказавшись с жертвой рядом, окружающие бы тоже ее видели.

— Ну, сомнительно, — возразила моя ученица. — Далеко не все свои артефакты показывают, о таких вещах болтать нельзя. Это же, можно сказать, оружие последнего шанса. Взять хотя бы родовой артефакт Романовых — очень мощный, но каждый день им пользоваться не станешь, да и как показывает практика, даже от него можно защититься. Вы вот пережили прямую атаку и даже обратили удар себе на пользу.