Лихие люди западных дорог - Ламур Луис. Страница 24

Слева темнели гранитные громады горы Лилий, а с правой стороны к тропе вплотную подступал хребет Джексона, и казалось, что он своими уступами упирается прямо в самое небо. Впереди, совсем недалеко находилась тропа, что вела туда, где Западный приток сливался с основным течением реки. Хопалонг пришпорил лошадь, и они неспеша выехали на тропу. Далее Хопалонг продвигался с большой осмотрительностью — каждый поворот таил в себе опасность, в любую минуту их могла настигнуть толпа разъяренных преследователей. Но в то же время Хопалонг был уверен, что им во чтобы то ни стало нужно было оставить за собой ложный след, который помог бы ему сбить преследователей с толку. И лучшего места, чем это для такой цели подыскать было бы трудновато.

Лошадиные подковы звонко цокали о камни, и наконец после нескольких минут изучения окрестностей, Хопалонг заприметил слева по ходу продвижения вперед широко раскинувшуюся полосу мягкого белого песчаника. Наследить здесь было бы просто настолько логично, что Хопалонг не стал этого делать. Он абсолютно не рассчитывал, что ему с легкостью удастся провести тех, кого Спарр послал в погоню за ними. Те преследователи наверняка были достаточно опытными в своем деле, чтобы не поддаться на подобные штучки. И именно поэтому теперь от Хопалонга требовалось собрать воедино весь свой опыт, знания и способности, все то, чему он когда-либо научился сам или просто знал или слышал, что подобное в принципе возможно. Следуя его знаку, Джорданы вслед за Хопалонгом углубились в песчаную долину, а затем повернули налево. Проехав еще милю, Хопалонг дал команду всем остановиться.

— Вы тут немного отдохните, — сказал он, — а я вернусь и еще раз проеду по тропе.

Хопалонг исчез в темноте, уже твердо зная, что он теперь станет делать. По дороге Хопалонг заприметил небольшое стадо, замершее на месте в полуночной дреме. Он подъехал к животным и погнал их по песчаному откосу около сотни ярдов. Этим самым ему удалось уничтожить следы, оставленные лошадиными копытами на мягкой породе. Едва только он успел отъехать с того места, как на дороге послышался перестук лошадиных копыт. Было слышно, как лошади замедлили бег у самого начала песчаного пригорка.

— Здесь, что ли? — спросил чей-то незнакомый голос.

— Нет! — Это был Маури. Он был взбешен своей второй подряд неудачей с Кэссиди. — Мы поедем к реке. Сейчас все равно бестолку искать их следы. Скорее всего он отправился к реке. Единственный способ выбраться отсюда — это переправиться через реку.

— А вдруг он отправился на запад? — осмелился предположить кто-то незнакомый.

— Он не сумасшедший, — резко ответил Маури, — если он и отправился на запад, то несомненно все они окажутся в западне. Там же полно каньонов, из которых нет выходов. И через горы пути в обход тоже нет. Нет уж, скорее всего он объявится где-нибудь на севере или на юге.

— Жаль все же, что здесь нет Спарра!..

— А мы-то чем его хуже?! — Маури был явно раздражен этим замечанием. — Не трусь! Мы и сами разыщем этого седого черта!

Хопалонг сидел тихо и прислушивался. Всадники отправились дальше на север. Когда они удалились, Хопалонг развернулся в обратную сторону и поехал по песчаному откосу. Ехал он с предельной осторожностью, чтобы не оставить следов. Приблизившись к поджидавшим его Дику и Памеле, Хопалонг тихо прошептал:

— Все, поехали. Только не разговаривайте.

Впереди слева возвышались темные глыбы гор Джерки. И там же впереди протекал один из притоков Прозрачного ручья, что сбегал с крутых склонов горы Лилий и дальше нес свои быстрые воды к северу. Они добрались до ручья и переправились через него несколько выше того места, где этот приток сливался с основным течением. Местность по ту сторону ручья была сплошь покрыта сосновым лесом. Ориентировались они по звездам над головой, а за главной указатель направления был принят гребень Джерки. Вокруг стояла мертвая тишина, не было слышно ни звука. Хопалонг решил устроить привал в ложбине за огромным скалистым уступом. Он остановил лошадь и спрыгнул на землю.

Памела легко соскользнула с седла и тут же поспешила к отцу. Вместе с Хопалонгом они опустили старика на землю. Дика усадили на расстеленное на земле у самой скалы одеяло.

— Обо мне не беспокойся, Хоппи, — сказал уверенно Джордан, — я еще крепко держусь в седле. Ты только уведи нас подальше от них. Да и свежий воздух, — добавил он, криво усмехаясь, — тоже наверное пойдет мне на пользу. В последнее время мне как-то не доводилось погарцевать верхом.

Хопалонг наломал сухих сосновых веток и разложил из них небольшой костер. Как только огонь разгорелся, и над костром был подвешен котелок с водой, Хопалонг зашел за скалу и огляделся. Огромные скалы и вековые сосны надежно скрывали их небольшой лагерь от посторонних глаз. Вернувшись к костру, он увидел, что Памела нарезала большими кусками ветчину, которую старая кухарка положила для них в мешок.

Земля была сырой и холодной, Хопалонг набрал еще веток для костра. Он изредка украдкой поглядывал на Дика Джордана. Без сомнений, старый Джордан очень устал. Долгие месяцы, что он провел, лежа в постели или сидя в кресле у камина, сделали свое дело, да и путь, что они сегодня проделали, тоже был не из легких. Спарр устроит облаву на рассвете. Времени было очень мало.

В лучшем случае они находились милях в десяти от ранчо Джордана. Но ведь днем преследователи смогут передвигаться немного быстрее. Тогда сейчас здесь надо лишь быстро перекусить и через несколько минут отдыха снова отправляться в путь. Если Дик сможет держаться в седле, то им удастся проехать без остановки еще три-четыре мили, а потом снова сделать короткий привал. Им уже повезло хотя бы в том, что они сумели добраться сюда, где горы представляли много возможностей скрыться. Это должно сбить с толку людей Спарра, и потому надо уходиться дальше в горы.

Разведенный Хопалонгом костер весело горел. Было совсем тихо, и лишь потрескивали охваченные огнем поленья. Хопалонг прилег на землю и, оперевшись на локоть, смотрел на Памелу, вдыхая ароматный хвойный дым, перебиваемый аппетитным запахом, исходившим от жарившейся ветчины.

На скале танцевали тени, отбрасываемые пламенем костра. Дик Джордан привалился спиной к скале и расслабился. Свет от костра выхватывал из темноты лицо старика, ярко освещая его скулы и лоб, в то время как вокруг глаз и на щеках оставались лежать глубокие тени. Тускло поблескивали патроны в его патронташе. И только сейчас, глядя на полусонного и смертельно уставшего Дика, Хопалонг вдруг явно ощутил, как же все-таки постарел Джордан! Кэссиди очень переживал за старика.

Памела резко поднялась и отнесла отцу кофе и тарелку с едой. Дик открыл глаза и улыбнулся дочери, но Хопалонг знал, что эта вымученная улыбка не сможет ввести Памелу в заблуждение. Она слишком хорошо понимала, как устал ее отец. Хопалонг внимательно разглядывал девушку. За всю свою жизнь Хопалонгу доводилось встречать не так уж много женщин, потому что то время, что он проводил в седле на нелегких дорогах приграничных поселений, никак не способствовали частому общению с барышнями. Хопалонг видел, что теперь перед ним стояла уже совсем не та Памела, которую он знал давным-давно. Эта девушка уже почти ничем не походила на ту смешливую девчонку, с которой ему когда-то доводилось играть и рассказывать разные истории. Она была уже совсем другой. Теперь перед собой он видел хладнокровную и уверенную в себе, пусть еще совсем юную, но уже женщину. В приграничных краях девушки взрослели очень быстро, и многие из них лет в шестнадцать выскакивали замуж и обзаводились собственными семьями.

Памела была высокой и стройной девушкой с красивой фигурой. И ее слегка выцветшая на солнце шерстяная рубашка подчеркивала прекрасные округлые формы ее груди и изящность линий рук и плеч. Лицо ее было темным от загара, и теперь на нем уже почти не осталось тех детских смешных веснушек. Памела, словно почувствовав на себе взгляд Хопалонга, неожиданно посмотрела на него и улыбнулась. Этот взгляд привел Хопалонга в какое-то странное замешательство. Девушка поднялась и передала ему чашку с кофе и тарелку, на которой лежали ветчина и бобы.