Майло Тэлон - Ламур Луис. Страница 40

— Это не мое дело, — начал он, — но мне нравится, как вы действуете. В городе поговаривают о том, что живым вас отсюда не выпустят. Кажется, это парни Ролона Тейлора.

— Спасибо, — поблагодарил я его и обратился к Молли: — Мне следовало идти за конем, а не за завтраком.

Она лишь молча взглянула на меня, а я не нашел, что еще ей сказать, хотя чувствовал, как ей хочется что-то от меня услышать.

Люди Ролона Тейлора? Может, тот парень, который смотрел на меня с тротуара? Так чего он хотел? Мне не нужны неприятности, но, если кто-то охотится за мной, ищет ссоры, его трудно обойти стороной в таком маленьком городе. Правду говорят: если, въехав на городскую улицу с одного конца, сказать: «Я проезжаю мимо», то на заключительном слове фразы окажешься на другом ее конце.

К этому времени все в городе наверняка знали, что пару дней назад я прошел от отеля к дому Мэгги задними дворами. Такие вещи не остаются незамеченными, а когда поговорить практически не о чем, говорят обо всем.

— Что ты собираешься делать? — спросила Молли.

— Выйти отсюда. Лучше идти лицом к ним, не то тебе выстрелят в спину.

— У меня есть ружье, — предложил Герман.

— Не лезь. Если у тебя и есть неприятности, то только из-за меня. Когда я уйду, заберу их с собой.

Завтрак, как всегда, оказался вкусным, и я немного потянул время за кофе. Их много, они вышли, чтобы прикончить меня. У них хватило ума рассредоточиться, чтобы мне было неудобно стрелять.

— Герман, — спросил я, — ты когда-нибудь подметал тротуар в это время?

— Иногда, — ответил он. — Иногда подметал.

— Почему бы тебе не подмести его сейчас? А заодно поглядеть, сколько их там на улице и где.

Герман взял метлу, вымел воображаемую пыль через входную дверь и пошел подметать дальше. Почти независимо от меня мои глаза поднялись к окну в доме напротив. Оно было открыто по крайней мере дюймов на шесть.

Вот так! Просто совпадение?

Вернулся Герман.

— Их не меньше четырех. Один гуляет напротив. Двое у поилки возле «Шпоры», и один сидит на скамейке на этой стороне улицы. У них есть план, и они приготовились.

— Не выходи, Майло! Пожалуйста! — В широко раскрытых глазах Молли застыл ужас.

— Ну-ну, Молли. Эти парни пошли на все, чтобы оказать мне внимание. Самое меньшее, что я могу для них сделать, — оценить их старания.

— С улицы разбегаются люди, — заметил Герман. — Нет слов!

— Видишь, теперь я уже не имею права разочаровать всех, кто кинулся по домам. Представь: они ушли с улицы, и вдруг оказалось, что зазря.

Я старался говорить шутя, но можете поверить, мне совсем было не до шуток. Конечно, я обязан выйти. Они будут ждать, это им надоест, и они придут по мою душу, и я тем самым подвергну опасности Германа и Молли. Но мне нужен план. Я вспомнил дислокацию людей Тейлора.

— Ждать не имеет смысла, — сказал я, — но не давай кофе остыть, я через пару минут вернусь выпить еще чашечку.

Молли подошла ко мне с шестизарядником, который я отобрал у хозяина ранчо.

— Возьми, лишний не помешает.

Какая дальновидная девушка!

Я положил руку на дверную ручку. Мне надо как можно быстрее убраться от двери. Один быстрый шаг и…

Никто не смог бы сделать это скорее и лучше меня. Одним молниеносным движением я проскочил в дверь с револьвером в руке.

Они потянулись за своими, и тут я увидел пятого, а потом в поле моего зрения возник и шестой с винтовкой.

Глава 25

Когда я выскочил на улицу и увидел всех парней разом, то подумал, что получил бесплатный билет на небеса. Человек, стоявший ко мне лицом, оказался тот самый, с широко расставленными ногами. Я ни разу не стрелял в человека с удовольствием, но сейчас нажал на спуск с чувством, близким к удовлетворению.

Из кармана его рубашки торчал кисет, моя пуля подрезала его нижний край. В то же мгновение сверху надо мной раздался грохот, напоминающий буханье пушки — выстрел из «шарпса» 50-го калибра.

Человек в центре улицы упал на колени, попытался встать и опять упал, а потом пальба переместилась в сторону, и я увидел, что в людей Тейлора стреляют Пабло и Филипе. Еще раз бухнул «шарпс», и улица вдруг опустела. На ней остались только убитые и мои друзья.

Повернувшись, чтобы посмотреть, кто стрелял из «большой пятидесятки», я заметил, что окно на втором этаже закрылось.

На дороге лежали четверо, один из них пытался встать, другие уже покончили счеты с жизнью.

Ко мне подошли Пабло и Филипе. Пабло сказал:

— Все. На них можно ставить крест.

— А Ролон Тейлор?

— Приехал Шелби и сжег его ранчо. Тейлор воровал коров, угонял лошадей, ранил меня. Шелби предупреждал его: «У тебя есть десять секунд, чтобы убраться вон или выбрать сук вон на том дереве». Они ушли. Все ушли.

Я посмотрел на Филипе:

— Ты тоже работаешь на Шелби?

Он зажег потухшую сигарету, затянулся и сказал сквозь дым:

— Я ни на кого не работаю.

— Ну… Спасибо, Филипе.

Он бросил спичку на землю.

— Рог nada. He за что.

Он дотронулся пальцами до края сомбреро и зашагал в сторону «Золотой шпоры».

Люди с опаской выходили из домов, некоторые не отрывали взгляда от лежащих на дороге тел, другие торопливо уходили. Пабло направился вслед за Филипе. Я повернулся и пошел в отель.

Когда закрыл за собой дверь, портье посмотрел на меня с некоторой долей лукавства.

— Пока вы здесь не появились, наш городишко был скучным. Никогда бы не подумал, что стану вспоминать об этом с удовольствием.

— Намекаете, чтобы скорее уехал?

Он пожал плечами.

— В любое удобное для вас время, — сказал я и откланялся.

Поднявшись в свой номер, я улегся на кровать, заложив руки за голову, и уставился в потолок. Я видел себя на убегающей вдаль тропе без начала и конца. И лежал так, погруженный в мечты, пока веки мои не сомкнулись и я не заснул.

Когда я снова открыл глаза, внимание мое привлек гардероб, где Молли что-то спрятала.

Потом я вспомнил о «большой пятидесятке», грохотавшей со второго этажа. Арканзасец, Том Бегготт. Наверное, он. Но почему?..

Глаза опять закрылись, но я не спал, просто отдыхал, расслабив мышцы и стараясь не думать о человеке, которого убил. Я не знал, ни как его зовут, ни откуда он, но отлично представлял этот тип людей — куча высокомерия и самодовольства, погоня за опасными приключениями, неприятностями и славой ганфайтера. Он не понимал, как пуста и коротка слава, купленная револьвером.

Там, в шкафу, наверное, лежит решение всех наших проблем. Молли не сказала, но я подозревал, что это как раз то, что забрали из сейфа Натана Альбро после его убийства. Я не знал, что это, но у меня появилась идея.

Молли… Мне надо повидаться с Молли. И с Германом. Потом я мог уехать на запад, к горам Сан-Хуан. Там мои дальние родственники имели ранчо.

А что с Энн? Тейлор, вероятно, работал на нее, теперь она потеряла его, а с ним — и всю его команду. У нее оставался Сэм со своим ружьем, полная женщина и тот пижон, судя по виду, приехавший из города. Кто он?

Я снова подумал о Натане Альбро, об умном и одиноком человеке, который знал, как делать деньги, как строить железные дороги и открывать широкие просторы с пользой для себя и для дела. Он искал любви, не зная, как найти ее, а потому не нашел.

Исключение — Молли, дочь домоправительницы.

Что предпримет в создавшейся ситуации хитрая, с твердым характером Энн?

Она считалась дочерью Натана, хотя была только приемной дочерью. Если нет завещания, Энн унаследует все, однако она боялась, что завещание существует, может быть, даже знала наверняка и, конечно, сообразила, что наследница — Молли. Поэтому и старается уничтожить ее. Ради этого организовала похищение. Молли не погибла только потому, что сумела сохранить свою тайну и не сказала, где находится завещание и золото. Но Энн ни за что не оставит ее в покое, а Молли беззащитна.

И что стало со Стаси Хенри? То, что ее нет в живых, казалось очевидным, но как она умерла? Где? Когда? Натан Альбро, человек с добрыми намерениями, оставил после себя длинную цепочку убийств.