Гибель империи. Уроки для современной России - Гайдар Егор Тимурович. Страница 32

Проблемы развития сельского хозяйства, порожденные миграцией из деревни, существовали и в странах, не прошедших путь социалистической индустриализации. Но их масштабы были несопоставимыми с теми, которые сформировались в СССР к началу 1950 г.

В конце 1940-х гг. бегство крестьян из деревни усиливается. Закон 1932 г., запрещавший крестьянам покидать деревню без специального разрешения, действовал, но способы обойти его были известны. Промышленность, строительство нуждались в рабочей силе. Мобилизовать ее можно было лишь в деревне.

§ 4. Дефицит продовольствия – стратегический вызов

К 1953 г., времени смерти Сталина, слабость советского сельского хозяйства стала очевидной. Это было понятно и руководителям партии. Вот как характеризует положение, сложившееся к этому времени, Н. Хрущев: “Приведу некоторые цифры. В 1940 году было заготовлено зерна 2225 миллионов пудов, а в 1953 году – лишь 1850 миллионов пудов, то есть меньше на 375 миллионов пудов. В то же время в связи с общим ростом народного хозяйства, значительным увеличением городского населения и ростом реальной заработной платы из года в год увеличивается расход хлебопродуктов. […] Потребность зерна на экспорт увеличивается как по продовольственному зерну, так и по зернофуражным культурам, однако из-за недостатка зерна пришлось экспорт определить на 1954 год в количестве 190 миллионов пудов (3120 тысяч тонн), тогда как потребность в экспорте определялась в размере 293 миллионов пудов (4800 тысяч тонн)” [271].

В это время дискуссии в руководстве страны шли не о том, надо ли увеличить средства, направляемые на развитие сельского хозяйства. С необходимостью этого соглашались все. Стержнем разногласий был вопрос о приоритетах расходования средств. Обсуждались два варианта: направить дополнительные ресурсы в традиционные аграрные районы или начать масштабную программу освоения целинных и залежных земель. Последний вариант был признан приоритетным.

Программа массового освоения целинных земель как способа решения зерновой проблемы, мобилизации зерна для государственных нужд, впервые обсуждалась в конце 1920-х гг. Тогда ее поддержал И. Сталин. Его привлекала возможность использовать преимущества методов, применявшихся в ходе индустриализации: концентрация ресурсов, организация производства в крупных масштабах, создание привилегированного совхозного сектора в сельском хозяйстве. Сомнения, высказывавшиеся специалистами, предупреждавшими, что массовое освоение целинных земель сделает урожаи еще менее устойчивыми, труднопрогнозируемыми, он счел малозначимыми.

Резкие колебания урожайности и государственных закупок зерна на целинных землях впоследствии дорого обойдутся Советскому Союзу. Но на первых этапах освоение целины сыграет свою роль в повышении объема ресурсов зерна, находящегося под контролем государства. Уже к концу первой пятилетки доля зерна, продаваемого совхозами, в общих объемах государственных заготовок составила почти 10 % [272].

Инициативы Н. Хрущева начала 1950-х гг., связанные с массовым освоением целинных земель, соответствовали традициям экономического развития Советского Союза. С точки зрения логики функционирования социалистической системы хозяйствования, аргументы в пользу такого выбора были не лишены оснований. Подъем Нечерноземья, разоренного десятилетиями советской аграрной политики, требовал либерализации сельской экономики, повышения материальной заинтересованности крестьян, вероятно, роспуска колхозов. В конце 1970-х гг. по схожему пути пошло китайское руководство. Уровень развития российской экономики ко времени начала освоения целины в 1950-х гг. был выше, чем в Китае после смерти Мао Цзэдуна. И тем не менее большинство населения СССР жило в деревне. Показатели развития в 1930-е гг. для СССР и в 1980 г. для Китая были одинаковыми. К 1950 г. показатели уровня развития уже сильно различались (см. табл. 4.7). Душевой ВВП СССР в два раза превышал показатели Китая 1980 г. И все же большая часть населения страны еще жила в деревне.

Таблица 4.7. ВВП на душу населения, доля занятых в сельском хозяйстве и урбанизация в СССР и Китае в годы выбора стратегии их развития

Источник: 1. Maddison A. Monitoring the World Economy 1820–1992. Paris: OECD, 1995; Maddison A. The World Economy: Historical Statistics. Paris: OECD, 2003.

2. Данные за 1950, 1960 – UN / DESA/ Population Division, Population Estimates and Projections United Nations Statistics Division, http://unstats.un.org/unsd/cdb.

3. Bairoch P. Cities and Economic Development: from the Dawn of History to the Present. Chicago, 1988.

Время существования колхозной системы измерялось жизнью одного поколения. Трудовая этика была изуродована новым крепостничеством, но в селах еще жили десятки миллионов людей, помнящих, что такое индивидуальное крестьянское хозяйство, не утративших навыки, необходимые для его ведения. Однако в СССР начала 1950-х гг. обсуждение деколлективизации было за гранью политических реальностей. А без принятия такого решения можно было ожидать, что, нарастив вложения в Нечерноземье, государство получит неудовлетворительные результаты. Впоследствии это подтвердилось на практике в 1970-х – начале 1980-х гг. Потратив в Нечерноземье огромные средства, СССР получил более чем ограниченную отдачу.

При выборе другого приоритета – освоения целины для увеличения находящихся в распоряжении государства ресурсов зерна – можно было осуществить масштабные капитальные вложения в приоритетных районах, проводить эту работу, создавая на целинных землях совхозы, предоставляя тем, кто в них работает, те привилегии, которыми, в отличие от колхозников, пользовались рабочие. Можно было добиться, чтобы часть потока трудовых ресурсов из деревни в город, порожденного социально-экономическим неравенством рабочих и крестьян, была перераспределена для реализации проекта освоения целинных земель.

Это дало результаты, на которые советское руководство надеялось. Производство зерна выросло. Освоенные территории стали его крупными поставщиками; за их счет государство могло компенсировать сокращающиеся поставки из традиционных аграрных регионов. Именно эти аргументы использовал в 1958 г. Н. Хрущев, доказывая правильность избранных приоритетов аграрной политики [273].

Большая часть целинных земель относилась к зоне рискованного земледелия. Зависимость урожая от меняющихся, труднопрогнозируемых погодных условий здесь была более сильной, чем в традиционных земледельческих районах России и Украины. Так, урожаи на целинных землях после 1958 г. перестали расти, в 1963 г. они резко упали. Душевой урожай зерна в 1963 г. был ниже, чем в России 1913 г.: соответственно 483 и 540 кг [274]. Нестабильность урожаев превышала растущие риски того, что при неблагоприятных условиях продовольственное снабжение крупнейших городов окажется под угрозой. К тому же сами массивы земель, пригодных к освоению, были ограниченны. Между тем рост потребностей урбанизирующегося общества в сельскохозяйственной продукции – процесс долгосрочный, не завершающийся после освоения целины.

Несмотря на все усилия, государственные запасы зерна в 1953–1960 гг. постоянно сокращаются, используемые ресурсы превышают государственные закупки. Для советского руководства это тревожный симптом.

Казалось бы, естественный ответ на нарастание трудностей в обеспечении населения продовольствием – использование созданного промышленного потенциала для наращивания вложений в аграрный сектор экономики. Именно это направление и становится доминирующим с конца 1950-х – начала 1960-х гг. [275]. Доля капитальных вложений, направляемых на развитие сельского хозяйства с начала 1950-х – вплоть до начала 1980-х гг., устойчиво растет (см. табл. 4.8).