На берегу Сладкой реки - Ламур Луис. Страница 2

Мысли Деверо вернулись к настоящему. До захода солнца оставался час, и люди нуждались в отдыхе. Майор отдал приказ, и отряд разбил лагерь в долине в двух милях от уничтоженного каравана.

Деверо вдруг вспомнил, что Кэхил не стал говорить о колесах фургона, пока рядом находился Планкет. Случайное совпадение? Или Кэхил тоже не доверяет Планкету?

Этот разведчик, плотный пожилой человек, от которого всегда дурно пахло, достался Деверо вместе с отрядом, и он не раз доказывал свою преданность. Опытный следопыт, он говорил на нескольких индейских языках и хорошо знал прерии. До воинской службы выступал в бродячей театральной труппе. Но в отряде друзей у него не было. Как вольнонаемный, вел свободный образ жизни, появляясь в расположении части либо по вызову, либо по собственному желанию.

Когда шестнадцатый фургон присоединился к каравану и покинул форт, Планкет отсутствовал. Деверо и его отряд с Планкетом в качестве разведчика заметили след фургонов незадолго до того, как подъехали к месту гибели путешественников.

Сознавая, что Планкет ему очень несимпатичен, Деверо решил не торопиться с выводами.

Майор сидел у костра, когда Гогарти доложил:

— Опознаны все, кроме двоих, сэр. Мы догадываемся, кто они, но их так изуродовали, что точно трудно определить.

— Нашли миссис Реник?

— Нет, сэр. Ни капрала Веста, ни Шварца, никого из санитарного фургона.

— Спасибо, сержант. — Деверо не решался попросить Гогарти осмотреть местность до темноты. Сам он едва держался на ногах и знал, что сержант устал не меньше.

— Сэр?

— Да?

— Я хотел попросить разрешения произвести небольшую разведку. Стемнеет не раньше, чем через полчаса.

— Спасибо, сержант. Зная, что вы устали, я не решался просить вас об этом. Но что бы вы ни обнаружили, не сообщайте никому, кроме меня. Если я не смогу получить донесение, передайте его лейтенанту Кэхилу.

Гогарти ушел, а майор постарался отвлечься от мыслей о Мэри. Он понимал, что командир всегда должен оставаться хладнокровным: необходимо спокойно оценить положение, учитывая военную обстановку и риск для отряда.

Он все еще размышлял, когда вернулся Кэхил.

— Виноват, сэр. Я знаю, что вы беспокоитесь, и подумал… Сэр, лейтенант Брайан, вероятно, вернулся.

Некоторое время ум Деверо отказывался понимать сказанное, отыскивая какое-то недостающее звено в полученной информации. Смысл ускользал от него.

— Что вы имеете в виду?

Кэхил покраснел.

— Простите, сэр. Не мое дело, но… лейтенант Брайан, кажется, очень интересовался мисс Деверо, а она им. Я подумал… ну, они могли сговориться.

— Надеюсь, вы ошибаетесь. В любом случае Брайан уехал из форта несколько дней назад.

— Нет, сэр.

— Что?

— Один из… — Кэхил замялся. — Ну, словом, Тен Брайан не уехал на Восток. Один из моих людей видел его в Джилсбурге.

Деверо закусил губу. Мэри обманула его! Но когда прошел первый гнев, чувство справедливости охладило горячую голову. Ведь Мэри ничего не обещала. Она просто согласилась поехать вместе с Белл Реник.

Когда он все обдумал, подозрение его возросло. Как и ее мать, Мэри редко возражала ему, но, как и ее мать, если решала что-то, не колеблясь поступала по-своему. При мысли об умершей жене на лице Деверо мелькнула улыбка. Сюзан всегда казалась такой покорной, и очень немногие знали, какой непреклонной она становилась, будучи уверенной, что права.

Хотя воспоминания о жене смягчили его чувства к Мэри, злость на Тена Брайана усилилась. Прожженный авантюрист! По своему капризу перелетал с места на место! Кому известно, сколько сердец несчастных глупых девчонок разбил этот донжуан? Именно его влияние на Мэри привело к тому, что они с дочерью перестали понимать друг друга. Если Кэхил прав, приходится только гадать, где они сейчас и что с ними случилось. Однако мысль, что они не погибли вместе с другими и у них есть шанс остаться в живых, постепенно отогнала все остальные и полностью завладела им. Но где теперь их искать?

— Спасибо, лейтенант, — кивнул Деверо. — А пока осмотрите, пожалуйста, лагерь и доложите о расстановке постов. Индейцы, напавшие на караван, хорошо вооружены, к тому же пополнили свой арсенал, забрав все оружие. Они очень опасны.

— Есть, сэр. Понимаю, сэр.

Только начав снимать сапоги, майор понял, насколько он устал. «Марк, — сказал он себе, — ты не молодеешь».

Из тени выступил Тэрпенинг, один из немногих опытных бойцов в отряде. Этого теннессийца, охотника и следопыта, сержант Гогарти считал лучшим разведчиком.

— Кофе, сэр?

— Спасибо, Тэрпенинг.

Солдат замешкался, и Деверо ждал, догадавшись, что у того что-то на уме. Большинство рядовых боялись майора, потому что он слыл сторонником строгой дисциплины, но Тэрпенинга это, казалось, никогда не смущало.

— Что-нибудь еще, Тэрпенинг?

— Сэр, все знают, что мисс Мэри уехала с караваном, и еще нам известно, что рационы продуктов у нас на исходе, но ребята попросили меня сказать: если вы настроены искать фургон, они уменьшат рационы или пойдут вообще без пищи. Они будут с вами столько, сколько нужно.

Деверо был тронут. За всю его военную карьеру ему еще никогда не говорили подобного. Он знал, что его уважают, но такого не ожидал. И все же майор понимал, что основная причина такой самоотверженности — сама Мэри, добрая, внимательная и деликатная по отношению к солдатам.

— Поблагодарите их от меня, Тэрпенинг. Я ценю ваше участие, но отряд должен строго исполнять приказ.

Но Тэрпенинг не уходил.

— Сэр, мы надеемся, что вы не сделаете для мисс Мэри меньше, чем для любой другой женщины, и, несмотря на приказ, позволите нам найти ее.

— Идите, Тэрпенинг.

— Есть, сэр. — Теннессиец отсалютовал и исчез в темноте.

Деверо дождался окончательного доклада. Девять женщин, четырнадцать детей, двадцать один мужчина — все мертвы, все изуродованы.

Завернувшись в одеяло, он думал о Мэри. Где она сейчас? Он не мог, не хотел верить, что она умерла. В какой-то момент ее фургон свернул в сторону, оставив кажущуюся безопасность каравана, чтобы путешествовать в одиночку. Куда? Зачем?

Он проснулся в предрассветной прохладной тьме от прикосновения к плечу.

— Сэр. Там в темноте кто-то есть… раненый.

Глава 2

Гаррисон, капрал, стоявший в карауле, был не из тех, кто боится тени. Майор Деверо сбросил одеяло и, ежась от утреннего холода, потянулся за сапогами. Рядом Кэхил натягивал свои.

Утро еще не наступило. Темно-красным светом рдели угли солдатских костров. И в костре майора догорала последняя ветка. Марк Деверо пошел за Гаррисоном туда, где появился посторонний.

На краю лагеря они задержались, чтобы прислушаться. Сначала до них донеслось журчание воды и слабое шуршание в кустах у ручья, потом послышался какой-то хнычущий звук, будто животное стонет от боли.

Кэхил вынул револьвер.

— Сэр, пойду посмотрю. Там раненый.

Не обращая внимания на протестующий шепот Гаррисона, Деверо отправился следом, хотя рисковать обоим офицерам одновременно в таком месте было безответственно.

Под деревьями стало еще темнее. Когда глаза привыкли, удалось разглядеть едва заметный блеск латунных пуговиц.

В тот же миг раздался низкий стон и хрустнула ветка: раненый попытался двинуться вперед.

Вспыхнул выстрел, и что-то глухо ударилось о дерево рядом с майором.

Кэхил и Деверо выстрелили одновременно в ответ; еще одна пуля срезала ветку над головой лейтенанта. Кто-то побежал, затем с шумом рухнул в кустарнике. Стало тихо.

Кэхил опустился на колени возле раненого.

— Это Гогарти, сэр. Ему не подфартило.

Деверо тоже наклонился к нему.

— Фургон… на запад отсюда, — вместе со словами изо рта раненого вырывалась кровавая пена. — Трое. Один из них Брайан, сэр.

Теперь глаза уже полностью привыкли к темноте, и была видна залитая кровью голова Гогарти, ею пропитался и мундир. Как сержант смог дойти до лагеря — одно из тех маленьких чудес, которые часто происходят с настоящими мужчинами.