Твоя прекрасная ведьма - Малиновская Елена Михайловна. Страница 2
Как ни пыталась справиться с волнением, но мои пальцы все-таки предательски задрожали, когда я потянулась к дверному молотку. Однако постучаться я не успела. Только прикоснулась к нему – как дверь передо мной без предупреждения распахнулась, и я лицом к лицу оказалась с худощавым пожилым мужчиной в черном фраке дворецкого.
– Госпожа Вильгельмина? – поинтересовался он скрипучим голосом. Не дожидаясь ответа, продолжил: – Проходите. Хозяин готов вас принять.
В этот момент самообладание немного изменило мне, и я мысленно выругалась.
Вот ведь… нехороший тип! Как, ну как Оуэн прознал о моем визите?
Но почти сразу я взяла себя в руки и с привычной холодностью улыбнулась дворецкому.
– Спасибо, Патрик, – поблагодарила негромко.
В серых глазах дворецкого промелькнула тень теплой иронии, и он посторонился, пропуская меня в дом.
На один короткий миг нахлынуло нестерпимое желание развернуться и броситься прочь, рискуя переломать каблуки. А лучше – вообще скинув туфли. Улепетывать во все лопатки, повыше задрав подол платья, чтобы не путался в ногах. Ворваться на постоялый двор, забрать свои вещи и навсегда покинуть Терьен. Эту проклятую деревню, которая до сих пор мне в самых страшных кошмарах является.
Но неимоверным усилием воли я заставила себя успокоиться. Глубоко вздохнула, набрав полные легкие кислорода, как будто перед прыжком в смертельно опасный омут. И сделала шаг вперед.
Дверь бесшумно закрылась за мной, и почему-то возникло чувство, будто я угодила в западню.
Ладно, Вильгельмина. Не паникуй раньше времени. Ты сама хотела встречи с Оуэном.
– Господин ожидает вас в своем кабинете, – вежливо проговорил дворецкий. – Позвольте, я провожу вас.
– Не стоит, Патрик, – отказалась я. – Я прекрасно помню дорогу.
Прищелкнула пальцами, и магическая защита от дождя погасла, неярко вспыхнув напоследок вокруг меня.
Я чувствовала на своей спине пристальный взгляд Патрика все то время, пока поднималась на второй этаж. Поэтому старалась идти как можно неторопливее и величественнее, не забывая про гордую осанку.
Около до боли знакомой двери, ведущий в кабинет господина Хейдена, опять нахлынул липкий противный страх. В низу живота тревожно заныло, сердце гулко зачастило вдвое, а то и втрое от привычного.
Да, я сама хотела этой встречи. Но не верится, что вот-вот я увижу Оуэна. Помнится, наша последняя встреча едва трагедией не завершилась.
– Вильгельмина, ты долго будешь прятаться в коридоре? – послышалось насмешливое. – Заходи, коли явилась.
Я мотнула головой, отогнав нахлынувшие болезненные воспоминания. И вошла в кабинет.
Тут царил приятный полумрак. Потолочные магические светильники были погашены. Лишь в углу комнаты висела одинокая искорка, дающая достаточно света для работы с бумагами, которые в строгом порядке были разложены на столе.
Ее отблески отражались в серо-голубых глазах светловолосого мужчины лет тридцати, быть может, немного старше, сидевшего в глубоком удобном кресле. При моем появлении он и не подумал встать. Лишь чуть склонил голову к плечу, приветствуя.
– Добрый вечер, Вильгельмина, – проговорил он. – Рад тебя видеть.
– Не могу ответить тем же, – дерзко возразила я.
На губах мужчины затрепетала улыбка, как будто его чем-то позабавили мои слова. Он откинулся на спинку кресла, внимательно разглядывая меня. Я тоже не сводила с него глаз.
За прошедшие с нашей последней встречи годы Оуэн ни капли не изменился. Пожалуй, только складки вокруг рта стали чуть глубже. Такой же отстраненный, такой же собранный. Такой же…
«Привлекательный», – с досадой констатировала я, поскольку отрицать очевидный факт смысла не было.
На нем была красная рубашка, распахнутая на груди до опасного предела. Черная кожаная жилетка. И невольно мой взгляд скользнул по его телу.
Щеки сами собой заалели от смущения. Потому что никакого лишнего веса у господина Хейдена и в помине не было. И мои мысли как-то сами собой свернули в не очень приличную сторону. Точнее сказать – в очень неприличную.
– Прекрасно выглядишь, Вильгельмина, – наконец, первым нарушил затянувшуюся паузу Оуэн и медленно поднялся на ноги.
С ленивой грацией хищника потянулся, разминаясь после долгого сидения. Я мотнула головой, с усилием отогнав слишком фривольные фантазии, совершенно неподходящие к ситуации.
Да ладно тебе, Мина! Того и гляди – рухнешь к его ногам без боя. И не такой он привлекательный.
– Как ты узнал о моем визите? – сипло полюбопытствовала я, силясь отвлечься от разных воспоминаний, которые вот точно были излишни. Особенно если учесть то, что мне надлежит сейчас сделать. – Патрик открыл мне дверь еще до того, как я постучалась.
– Ты настолько дурного мнения о моих магических способностях? – Оуэн скептически вздернул бровь. – Ты нейтрализовала мое запирающее заклинание. А твою ауру я определю всегда и при любых обстоятельствах. И потом, не забывай, кто я.
В его последней фразе послышалось горделивое высокомерие. И, увы, он имел на это все основания.
Дело в том, что господин Оуэн Хейден относился к прославленному магическому роду, все мужские представители которого с отличием заканчивали Рочерскую академию магических наук, а затем связывали свою жизнь с защитой от темных чар. Собственно, сам Оуэн считался, наверное, одним из лучших специалистов в данной области колдовства в Герстане, а скорее всего – и во всем мире.
И именно по этой причине я решила развивать темную сторону своего дара.
– Об этом, пожалуй, забудешь, – проворчала я себе под нос.
Насмешка в серых глазах Оуэна вспыхнула ярче.
– Но, вижу, с нашей последней встречи ты тоже достигла определенных успехов в колдовстве, – проговорил он так язвительно, что это, скорее, напоминало оскорбление, а не комплимент.
Так и хотелось выложить этому до невозможности противному типу все свои достижения. А потом взять – и швырнуть ему в лицо свой диплом об окончании академии. Пусть и не с отличием, но с вполне приемлемыми оценками. Достойными для той, кого он несколько лет назад назвал «красивой пустышкой с крохотными и редчайшими проблесками разума».
Но я сдержалась. Сама удивляюсь собственной выдержке сегодня! Я не позволю втянуть себя в ненужную пустую ссору. Здесь я не для того, чтобы ругаться, а с вполне определенной целью и задачей.
– Предлагаю на этом закончить наш дежурный обмен любезностями, – сухо проговорила я. – Мы оба прекрасно понимаем, что терпеть друг друга не в силах. Поэтому будет лучше, если наша встреча завершится как можно скорее.
Оуэн опять растянул губы в так раздражающей меня ухмылке. Слишком много в ней было издевательской снисходительности.
– Я тебя внимательно слушаю, – сказал он. – Безумно любопытно, по какой причине ты нарушила данную некогда клятву никогда более не пересекать порог моего дома и не встречаться со мной. Или решила признать свою ошибку и попросить прощения?
Я покрепче сжала губы, чтобы не ответить ему что-нибудь резкое и грубое. Уверена, что он именно этого и добивается. Однако мои пальцы все-таки подрагивали от негодования, когда я сорвала с плеча сумочку и открыла ее.
Оуэн скрестил на груди руки, с нескрываемой иронией наблюдая за моими действиями. Но его брови все-таки чуть дрогнули в изумлении, когда я положила на стол официальную гербовую бумагу, заверенную множеством печатей и подписей. Подвинула ее к нему ближе.
– Вот, – обронила холодно. – Предлагаю тебе подписать этот документ. И, к нашей общей радости, мы больше никогда не увидимся.
– Подписать этот документ?
Оуэн, не дожидаясь от меня пояснений, поднял его. Пробежал быстрым взглядом. Затем посмотрел на меня в упор, выразительно изогнув бровь.
– Да, это разрешение на развод, – ответила я на немой вопрос, застывший в его глазах. – Как видишь, моя подпись уже стоит. Осталось расписаться тебе. И наш брак будет расторгнут.
– Однако, – медленно протянул Оуэн.
Опять принялся перечитывать документ, хотя в нем было всего несколько строк.