Одинокие мужчины - Ламур Луис. Страница 12

— Телль? В чем дело?

— По-моему, призрак, — тихо ответил я. — Кто бы это ни был, я не хочу, чтобы он посчитал нас врагами.

Но вокруг снова стало тихо.

Часа через два, на рассвете, мы обнаружили множество следов. Отпечатки сапог маленького размера. Женщина. Она ходила вокруг лагеря на цыпочках. Я почувствовал, как по спине у меня поползли мурашки, и Рокка понял, что мне не по себе.

— Что с тобой? — спросил он. — Боишься?

— Вспомнил… кое-кого, ее уже нет в живых, — сказал я. — Но это не ее следы. Хотя и похожи: такие же маленькие и быстрые ножки… Но она мертва.

Тампико Рокка перекрестился.

— Она тебе является?

— Нет, это всего лишь воспоминания. Ее звали Энджи, ее следы я обнаружил когда-то. Но Энджи умерла, — сказал я. — Ее убили в Моголлонах.

— Ах, вот оно что! — воскликнул Испанец. — Значит, ты тот самый Сэкетт! — Он задумчиво поглядел на меня. — Я тогда находился возле Черри-Крик, но и туда дошел слух об этой истории… И о том, как родственники пришли тебе на помощь.

Он снова посмотрел на меня поверх горящей сигареты, и я догадался, о чем он думает. В западных землях, где новости передаются из уст в уста, человек быстро становится легендой. Так было с Беном Томпсоном, Диким Биллом Хикоком, Майком Финком и Дейви Крокеттом. Постепенно рассказ обрастает подробностями, возвеличивая героя.

— Мальчик, которого мы ищем — мой племянник Орри. Его отец был одним из тех, кто примчался тогда мне на помощь.

— У меня никогда не было семьи, — сказал Испанец. — Я всю жизнь был один.

Джон Джей набил трубку.

— Большинство людей одиноки, — сказал он. — Мы приходим в жизнь одинокими, худшие беды переживаем в одиночку и в одиночку умираем.

— Оказывается, мы шли по следам девушки, — сказал я. Пока мы разговаривали, я не терял времени даром. — Ей нужна была еда. Она взяла у нас немного хлеба, сушеных яблок и, кажется, чуть-чуть вяленого мяса.

Мы замолчали.

Все знали, что нам предстоит, и ожидание было томительным, поэтому мы стремились занять себя каким-нибудь делом, а не сидеть сложа руки. Мы привыкли действовать, и от того, насколько успешными были эти действия, зачастую зависела наша судьба. Времени на размышления порой не хватало. Поэтому так тяжело давалось сейчас ожидание. Путешествие по горам было опасным, наше пребывание здесь — рискованным, но под лежачий камень вода не течет.

Нам оставалось лишь наблюдать за индейской стоянкой, и это тоже был риск, так как тот, за кем наблюдают, начинает чувствовать чужой взгляд.

Белый мальчик появлялся время от времени, но всегда в сопровождении индейских ребятишек. Мы прождали еще целый день, а на следующий я увидел, как он взял копье и пошел один по тропе, вьющейся между скал. Я, как кошка, спрыгнул с камня, откуда вел наблюдение, и кивнул Рокке.

Испанец занял наблюдательный пост, а Джон Джей пошел на всякий случай седлать лошадей.

Тампико Рокка двигался по тропе бесшумно, как призрак. Мы проскользнули вниз среди скал, преодолели нагромождение огромных валунов и стали ждать мальчика.

Изменился ли он в плену? Стал ли апачем? А если так, не закричит ли, увидев нас?

Но если бы он и решил закричать, то не смог бы… Рокка неслышно спрыгнул на тропу у него за спиной, зажал ему рот и потащил в кусты.

Мальчик смотрел на нас дикими глазами, затем, поняв, что мы белые, попытался что-то сказать. Рокка убрал руку, зажимавшую мальчику рот.

— Возьмите меня с собой! — прошептал мальчик. — Меня зовут Брук. Гарри Брук.

— Как давно ты здесь?

— Года два, может, меньше. Но мне кажется, целую вечность.

— Где остальные пленники? Дети Крида и Орри Сэкетт?

— Дети Крида? Я о них слыхал. Они на соседней стоянке. — Он указал направление. — Вон там.

— А сын Сэкетта?

— Не знаю. Я не слышал больше ни о каком мальчике. С детьми Крида привезли девочку, но ей только пять лет… она совсем маленькая.

У меня душа ушла в пятки. Неужели индейцы убили моего племянника? Убили сына Оррина?

Об этом спросил мальчика Баттлз.

— Никого они не убивали, — заверил Гарри Брук. — Я находился в лагере, когда привезли мальчиков Крида и девчонку.

Опустившись перед ним на корточки, я спросил:

— Ты можешь увидеться с детьми Крида?

— Вы возьмете меня с собой? — В глазах Гарри стояли слезы.

— Возьмем, только не сейчас. Иначе нам пришлось бы немедленно бежать, так ведь? Пока ты останешься здесь. Но будь готов к побегу. — Я указал на высокую скалу. — Она видна из лагеря?

— Да.

— Прекрасно. Как только увидишь на ее вершине черный камень, сразу же приходи сюда. Нам надо освободить остальных детей.

— Вас убьют. Они находятся на стоянке у Катенни.

— У Катенни? Значит, он жив?

— Конечно, жив. И все индейцы на той стоянке подчиняются ему. Он там вроде вождя.

После этого мы поспешили в свое укрытие, поскольку опасались, что индейцы хватятся мальчика и заподозрят неладное. Апачи не доверяли ни одному пленнику, даже если тот уже свыкся с их образом жизни. Однако они глубоко заблуждались, полагая, что из Сьерра-Мадре убежать невозможно… или что никто не попытается спасти детей.

Первое, что я сделал, — отыскал кусок черной пемзы, чтобы в нужный момент он был под рукой. Я спрятал его под кустом, потом мы сели на лошадей и поехали в противоположном от стоянки направлении, по тропе, огибающей утес. Он так круто обрывался вниз, что создавалось впечатление, будто едешь по отвесной стене.

Сможет ли мальчуган скрыть от индейцев встречу с нами? Этот вопрос всерьез тревожил меня.

Вряд ли ему удастся повидаться с остальными пленниками. Впрочем, у индейцев было принято ездить друг к другу в гости. Как знать…

Но где Орри Сэкетт? Где мой племянник?

Глава 7

На рассвете мы почти достигли перевала, без конца петляя среди деревьев, с которых нам на головы иногда падали крупные капли росы. Одолев перевал, мы спустились на несколько сот футов и оказались в великолепном парке, обсаженном по периметру роскошными соснами. В дальнем конце парка с гор сбегал чистый, прохладный ручей, образуя глубокое озерцо.

И тут и там виднелись развалины — древние развалины, наполовину погребенные, заросшие кустарником и мхом. В одной из развалин мы обнаружили низкорослый, корявый кедр, которому могло быть лет сто.

Я спросил Рокку, кто здесь жил, но он только пожал плечами.

— Кто его знает… Про них говорили: «народ, который был здесь до нас и исчезнувший до того, как пришли апачи», — равнодушно ответил он. — Многие народы приходят и уходят. Так уж повелось на этом свете. Людей, живших в каменных домах… построенных в скалистых горах Аризоны и Колорадо, — вытеснили индейцы племени навахо и многих убили. Белый человек занял земли индейцев, но и сами индейцы до этого вытеснили других. Все время повторяется одно и то же. Но, по-моему, индейцев победили торговцы, а не солдаты.

— Как так? — спросил Баттлз.

— Они пробудили у индейцев интерес к вещам, которые те не могли сделать сами, и, таким образом, поставили их в зависимость от себя. Теперь для того, чтобы стать обладателем винтовки и других соблазнительных вещей, индейцу ничего не остается как либо купить их, либо украсть.

Я считал точно так же.

Рокка снова пожал плечами.

— Появление первого белого торговца на стоянке индейцев знаменовало собой не что иное, как погибель. Так я думаю.

На этом разговор оборвался, потому что мы приблизились к высокому, сыпучему, крутому склону и стали спускаться в мрачный каньон. Добрую часть пути лошади проделали, скользя на поджатых задних ногах. По дну каньона текла река Бависпе, берущая начало выше в горах. Это было странное, таинственное место. Я спрыгнул с коня и некоторое время стоял, прислушиваясь, не отрывая рук от седла. Вокруг было тихо, журчала вода по каменистому руслу, да ветер раскачивал макушки сосен. В таком угрюмом месте тебя не покидает ощущение, что за тобой наблюдают.