Одинокие мужчины - Ламур Луис. Страница 7

Мы допивали по второму стакану, когда в салун вошли четверо.

Рокка выпрямился и отодвинул стул, чтобы крышка столика не помешала выхватить револьвер. Похоже, что-то намечалось, а у меня не было настроения встревать во всяческие разборки.

Судя по виду, эти четверо только что приехали в город. Это были крутые парни, сродни голодным волкам. Все четверо навалились животами на стойку и заказали выпивку, а когда получили ее, повернулись лицом к залу и принялись рассматривать посетителей.

— Это те, кто ищет Джона Джея, амиго. По-моему, им известно, что я его друг.

Все четверо направились к нам, и все в салуне немедленно ощутили, что надвигается гроза.

Они приблизились к нашему столику и встали напротив. Все были вооружены и носили револьверы так, как носят их люди, не раз бывавшие в перестрелках.

Я поудобнее поставил ногу. Вторая как лежала на краю свободного стула, так и осталась лежать.

— Эй, ты! — Мужчина с пышными усами ткнул пальцем в Рокку. — Ты, мексикашка. Говорят, ты друг парня по имени Баттлз.

Рокка был похож на свернувшуюся перед броском гремучую змею. Он глянул на них и улыбнулся. Никакому мексиканцу не нравится, когда его называют мексикашкой. Меня много раз называли гринго, но я от этого не умер, других же такое обращение повергало в бешенство. Рокки тоже. Я его не винил. Очень легко говорить, что неприятностей можно избежать, но эти четверо сами нарывались на неприятности и не желали уняться.

— Да, сеньор, — мягко ответил Рокка, — я имею честь быть другом Джона Джея Баттлза.

— Тогда, мексикашка, поскольку его здесь нет, мы убьем тебя.

Я посмотрел на этого человека и сказал:

— Я тоже его друг.

Замечание мое прозвучало обыденно, словно я ничего особенного и не собирался сказать, но они все поняли и повернулись ко мне, а я, простой с виду парень в поношенной замшевой куртке и видавшей виды шляпе, продолжал спокойно сидеть, где сидел.

— Ты тоже хочешь получить? — снова заговорил человек с пышными усами.

— В Техасе, — начал я, — можно проехать много миль и не увидеть ничего, кроме травы и неба. Там текут ручьи, поэтому можно выращивать скот. Здесь, в Аризоне, есть прекрасные леса и луга со студеными горными ручьями…

— Ты что мелешь? — спросили «усы». — Никак, спятил?

— Просто задумался о том, каким надо быть дураком, чтобы покинуть такие места и отправиться черт знает куда, только чтобы доказать, какой он крутой. То есть, я хочу сказать, что у вас, ребята, есть выбор. Можете вернуться к стойке, допить виски и поехать к замечательным горным ручьям и лугам, где растет высокая трава.

— Или?..

— Или останетесь здесь и завтра уже не увидите ни травы, ни деревьев. Потому что они будут расти сверху.

Все четверо уставились на меня, пытаясь понять, то ли я болтаю, что на ум пришло, то ли я действительно крутой. Я парень терпеливый и не против того, чтобы дать человеку возможность одуматься. Если бы на моем месте оказался Тайрел, их бы уже тащили на кладбище. Подвыпившие люди часто болтают сами не зная что, и вдруг понимают, что попали в беду, и начинают жалеть о том, что ненароком выболтали. Я же давал им шанс избежать драки.

Они им не воспользовались.

Высокий парень с моржовыми усами поглядел на меня и сказал:

— Я Арч Хадден. — Видно, он думал, что я съежусь от страха.

— Рад с вами познакомиться, мистер Хадден, — мягко произнес я. — Надо постараться запомнить, потому что я сам напишу это имя на могильном камне.

Хадден вспыхнул от злости, но в то же время спеси в нем явно поубавилось. Он пришел, чтобы затеять драку, а мои разговоры немного охладили его пыл. Ко всему прочему, я ничего не слышал о нем, да и вообще не придавал значения репутации ганфайтера.

Рокка не вмешивался в разговор, он спокойно сидел, но я не зря прошел с ним от самой Юмы и знал, что с ним лучше не связываться. Арч Хадден тем временем опять завелся.

— Я пришел, чтобы пристрелить этого мексикашку, и я это сделаю.

Рокка поднялся одним плавным, легким движением.

— Тогда начнем?

Человек с пышными усами, похоже, успел раньше принять несколько стаканчиков и не блефовал. Его рука рванулась к револьверу, а я резко двинул ногой. Стул подсек ему ноги, он упал на Хаддена, а я выстрелил в крайнего справа. Грянул еще один выстрел, после чего мы с Роккой направили револьверы на Хаддена и его брата. Один из них не успел выпрямиться, поднимаясь с пола, второй стоял на одном колене.

— Вы, ребята, сами виноваты, — сказал я. — Мы не просили вас затевать перестрелку. Теперь двое из вас мертвы.

Они до сих пор не замечали трупов, а когда увидели, внезапно протрезвели.

— Арч, — сказал я, — может, ты и считаешься крутым там, откуда приехал, но ты слишком уж далеко заехал. Прими мой совет, отправляйся домой.

Рокка нашарил за спиной стакан с пивом и, не отводя от них взгляда, выпил его. На другом конце салуна из-за стойки вышел Фостер.

— Шли бы вы лучше отсюда, пока не пожаловал шериф. Мне здесь не нужна стрельба. Она плохо отражается на делах.

— Ясное дело, — сказал я, убрал револьвер в кобуру и не торопясь направился к двери.

Тампико Рокку назвали мексикашкой, поэтому он задержался. Он осторожно поставил стакан на стол и улыбнулся.

— Пусть оружие останется у вас, — сказал он, — мне хочется встретиться с вами еще раз, сеньоры.

На улице мы нырнули в проулок и замерли, прислушиваясь к шагам позади. Ничего не услышали и отправились дальше.

Остановились у загона. Рокка, облокотившись на изгородь, свернул сигарету.

— Спасибо, приятель, — сказал он, потом добавил: — А ты быстро стреляешь, амиго. Очень быстро.

Глава 4

На рассвете я проснулся в мрачном настроении. Обыкновенный приступ хандры.

Вчерашняя перестрелка оставила неприятный осадок, хотя я не слишком жалею тех, кто сам нарывается на неприятности. Когда человек носит кобуру с револьвером, он должен отдавать себе отчет в действиях и словах, потому что мало кому нравится, когда на него наезжают.

Меня беспокоила судьба племянника. Совсем еще малыш, он находился в плену у апачей, если, конечно, они его не убили, а ведь в нем течет кровь Сэкеттов.

Никто не знал лучше меня, какой длинный путь предстояло мне пройти и с какими трудностями встретиться. Края там были дикие, нехоженые тропы, и полное отсутствие каких-либо человеческих поселений, еды взять негде, да и пригодной для питья воды практически не было.

С Тампико Роккой мне будет легче. Правда, двое не могут пробраться незаметно, но Рокка — исключение. И в то же время я взваливаю на себя огромную ответственность, потому что, если с ним что-нибудь случится, винить я буду только себя.

Прежде всего, мне предстояло купить лошадь, но, обегав весь город, я не нашел ни одной, которую хозяева согласились бы продать. Поиски нужного мне седла тоже заняли немало времени, и наконец я купил основательно подержанное испанское седло с седельным мешком и широкими шпорами, хоть и неказистое с виду, зато плотно прилегающее к туловищу лошади и удобное для наездника. Оно обошлось мне в восемнадцать долларов, и три доллара я уплатил за старые седельные сумки. А за двадцать пять центов я приобрел армейскую фляжку. Таким образом, мало-помалу я собирал снаряжение и припасы, а к тому времени, как приобрел запасную патронную ленту, уздечку и всякие прочие мелочи, оказалось, что я истратил больше пятидесяти долларов из моих скудных сбережений. Лошадь же я так и не смог купить.

Бегая по Тусону, я на всякий случай высматривал Арча и Вольфа Хадденов. Оказалось, что один из участников вчерашней перестрелки не убит, а только тяжело ранен и, по прогнозам врачей, выживет. Другого завернули в его же одеяло и похоронили на городском кладбище.

К полудню у меня было почти все необходимое для путешествия, за исключением коня. Я решил забежать в «Мухобойку» перекусить и заодно расспросить о лошадях.

Приладив треугольный осколок стекла, служившего мне зеркалом, к ветке мескитового дерева, я побрился, пока Рокка спал рядом, подложив под голову седло. Мы расположились неподалеку от города в мескитовых зарослях среди скал. Неожиданно неподалеку раздался голос, громко распевавший «Только не хороните меня в просторах прерий». Рокка сдвинул шляпу с глаз, усмехнулся: