Неправильный (СИ) - "La_List". Страница 2

А со мной?

Я бы точно не сел. Потому что никого бы не убил в ту ночь. А ее бы…

Я с силой потер лоб, пытаясь отогнать воспоминания. Сигарета в пальцах дотлела до половины.

– Ну, я пошел? – в голосе у тебя почему-то был вопрос.

– Если подождешь пятнадцать минут, до метро дойдем вместе. Или хоть камеру куда спрячь.

Про то, что этого будет явно недостаточно, я не сказал.

Я был уверен, что ты пошлешь меня куда подальше. Но ты неожиданно скомканно кивнул и как-то ссутулился, теребя черный ремень камеры с крупными буквами фирмы-производителя. С собой у тебя не было не то что чехла, но и рюкзака.

Я выбросил окурок и пошел к двери, чувствуя спиной твой непонятный, словно оценивающий взгляд.

***

Пока я переодевался, ты торчал у бытовки, все щелкая своей камерой. Это я видел в окно, натягивая штаны. Мужики, курившие у котлована, порой с интересом оглядывались, явно не понимая, что тут делает пацан с фотоаппаратом, но не совались. Может, решили, что ты мой родственник. А может, им просто было лень.

Я накинул куртку, надел шапку, вышел на улицу и велел:

– Вперед.

Ты послушно поплелся следом, поминутно шмыгая носом. Ну, конечно, твоя тонкая короткая куртка вряд ли могла защитить от пронизывающего холодного ветра, который гулял по стройке.

Подростки, мать их.

Я уже плохо помнил, был ли сам настолько безответственным и глупым. Наверное, был. С возрастом многое забывается. Смазывается. И человеку кажется, будто он всегда имел накопленный с годами опыт.

– Как хоть тебя зовут, блогер? – я оглянулся.

– А вам типа прям так интересно? – ты глянул на меня искоса.

– Нам типа еще двадцать минут до метро топать, – я не удержался и передразнил дурацкое словечко.

Ты хмыкнул, видимо, оценив, и обозначил:

– Иулиан.

– Опять врешь? – я даже слегка растерялся. Такое имя я встречал только в учебниках истории и философии во время учебы в академии.

– Нахуй надо, – ты обиженно вздернул нос.

– И как тебя все зовут? – я решил не обращать на твою обиду внимания.

– Так и зовут, – ты пожал плечами. – Мне нравится, как звучит. Древнее римское имя, между прочим.

– Юлиан, – вдруг вспомнил я производное от этого имя. – Юлька, выходит?

– Не надо, – ты поморщился. – Это неприятно.

И я почему-то прикусил язык. Стало неловко.

– Мать Иуликом звала, – вдруг сказал ты, спустя длинную паузу. – Типа сокращенно.

– Понял, – коротко отозвался я. Прошедшее время, в котором ты упомянул мать, все ставило на свои места.

– И деньги я не ее трачу, а отца, – продолжил ты, словно читая мои мысли. – Ему похер. Я много никогда не беру. Только на карманные расходы.

Карманные расходы стоимостью больше ста тысяч рублей сиротливо болтались у тебя на шее.

– На, – я вытащил из кармана рюкзака пакет из «Пятерочки». – Заверни пока.

– Зачем? – ты непонимающе смотрел на мятый целлофан.

– Затем, – я кивнул на тусующихся около побитой и наглухо затонированной иномарки неопределенного возраста субъектов. – А то ведь могут поинтересоваться, не меняешь ли.

– Ладно, – ты торопливо запихнул камеру в попахивающий колбасой мешок и невольно ускорил шаг.

Я хмыкнул, но комментировать не стал.

Так, в молчании, мы шли еще минут пятнадцать.

– Скоро метро уже, – разбавил я тишину. – Только МКАД перейдем.

Ты коротко едва заметно кивнул.

– Тебе куда хоть? – зачем-то спросил я.

– Международная, – ты даже не спросил, зачем мне это нужно, просто ответил и все. Словно думал сейчас о чем-то другом.

– “Москва-Сити”? – сомнений твой адрес не вызывал.

– Башня «Федерация», – нехотя отозвался ты. – Слушайте, а можно я типа… ну, у вас перекантуюсь?

– Чего? – видимо, в моем голосе было столько удивления, что ты тут же «дал заднюю».

– Я просто спросил, – ты уставился под ноги.

– А не боишься? – спросил я, с ужасом понимая, что не против, чтобы ты у меня, как ты выразился, «перекантовался». Слишком тоскливо бывало в моей обшарпанной однушке по вечерам. Настолько, что пару раз я прикидывал, выдержит ли люстра мой вес.

– А есть чего? – в глазах у тебя промелькнуло какое-то странное любопытство.

– Может быть, – я незаметно включился в эту игру.

– Например? – ты облизнул губы.

– К примеру, я могу оказаться маньяком, – я добавил в голос зловещих интонаций.

– Сексуальным? – выдал ты и осекся, видимо, поняв, что сказал что-то не то. Меня это позабавило. Поэтому я выдал еще более провокационное:

– Пусть сексуальным. Привяжу тебя к батарее…

– К кровати, – ты сглотнул, – у батареи неудобно.

Тут уже пришла моя очередь давиться словами. Перед глазами мелькнула откровенно пошлая картинка, а потом… Потом я почувствовал под ладонями холодную и влажную вздрагивающую спину.

Затылок будто окатило кипятком. По позвоночнику прокатилась мерзкая липкая дрожь.

– Я сидел, – голос у меня откровенно охрип. – За убийство. Тройное.

– Ты не похож на убийцу, – ты смотрел мне в глаза, вдруг перейдя на «ты». Наверное, от волнения.

А убийцы редко похожи на убийц. Как и насильники на насильников. С виду они могут быть обычными небритыми работягами со стройки.

– Я и до этого убивал, – я никак не мог отвести взгляд. – В рамках закона, конечно.

– Ты военный? – ты все кусал нижнюю губу, отдирая зубами отслоившуюся кожу.

– Был, – я с трудом кивнул.

– Кого ты убил в тот раз? – ты спросил это совсем тихо. Без любопытства, а будто зная, как я хотел рассказать это хоть кому-то, кто не осудит.

– Они были ублюдками, – я стиснул подрагивающие пальцы в кулаки. – Хотели изнасиловать какую-то девчонку. Она тогда была твоей ровесницей. Я не хотел убивать. Но один достал нож, и я…

Как объяснить подростку про рефлексы, которые вдолблены годами тренировок? Про то, что́ тело может сделать за доли секунды, наплевав на мешкающий разум.

– Превышение допустимой самообороны? – ты явно имел в виду статью, по которой я загремел в колонию.

Мне оставалось только молча кивнуть.

– Дерьмово, – ты покосился на меня, а потом достал пачку «Парламента». Видимо, решил, что после всего я не стану указывать на твой возраст.

Ты был прав. Потому что мне самому очень хотелось закурить. Только вот последнюю сигарету я выкурил сорок минут назад.

Просить было неловко.

Впрочем, этого не потребовалось. Ты молча протянул мне пачку. Я так же молча достал сигарету и прикурил, пряча огонек зажигалки от ветра.

– Типа к тебе? – спросил ты, выпуская дым.

И я кивнул.

***

Вы пили когда-нибудь с семнадцатилетним подростком водку на кухне? А я пил. Пил и рассказывал, забыв, что он подросток.

Рассказывал такое дерьмо, которое и сам боялся вспоминать. Прерываясь только на то, чтобы плеснуть по стаканам. А ты молча слушал, тиская в пальцах стакан.

А потом поцеловал. Просто перегнулся через стол, скользнул пьяным взглядом по моим губам и поцеловал, обхватив ладонями мои небритые щеки.

Я было дернулся, но ты держал крепко. И целовал так жадно, будто я был не небритым рабочим со стройки, который вышел из тюрьмы три месяца назад, а американской топ-моделью с ногами от ушей. Или кого там представляют в мечтах подростки-геи, имеющие апартаменты в башне «Федерация»?

– Ты чего? – это было единственным, на что меня хватило, когда ты отстранился, чтобы перевести дыхание.

– А чего? – ты был вдрызг. Как и любой подросток, который сел пить со взрослым мужиком. Но говорил на удивление связно.

Я не нашелся с ответом. А пока я соображал, ты поднялся, опираясь на стол, сделал пару неверных шагов ко мне и почти упал на колени, держась за мои бедра. Это было удобно, потому что сидел я боком, привалившись спиной к стене.

Я схватил тебя за плечи, намереваясь что-то сказать, но наткнулся на твой пьяный расфокусированный взгляд. В нем было столько похоти и чего-то еще, пробирающего дрожью до самого нутра, что я сдался. И молча позволил тебе расстегнуть мои штаны и вытащить мой член.