Не твоя семья (СИ) - Лейк Оливия. Страница 18

Где мама вообще?! А Егор?! Папа говорил, что убьет моего бывшего, если тот явится, но нельзя же так…

Глава 12

Тимур

Тесть у меня мужик суровый, поэтому совершенно не удивляет прилетевший в морду кулак. Челюсть клацнула, губы обожгло болью, рот кровью наполнился. Я смачно сплюнул в сторону насыпи щебня.

— Двор заливать будете? — кивнул на дробленную породу.

— Я тебя предупреждал, зять, — спокойно напомнил Виталий Андреевич.

Предупреждал. Он мне позвонил единожды. Через неделю после развода с Ангелиной. Сказал, что если еще раз увидит — пристрелит, как бешеного пса.

— Виталий Андреевич, я помню. Но даже у осужденного на смерть есть право на последнее слово.

— Валяй, — принялся разминать шею. Драться с отцом жены — не самое удачное решение, чтобы с ней помириться, но и грушей для битья быть не могу. Не привык. Я не то что вторую щеку не подставлял, я предупреждал удар и начинал первым. Нет, не задира, но агрессию в свою сторону ощущал безошибочно и нападал, опережая соперника.

— Я ошибся, Виталий Андреевич. Обидел вашу дочь. Сына бросил. Я приехал, чтобы вернуть свою семью.

Да, ехал в Сочи за разводом. Не собирался встречаться с мальчиком. Боялся увидеть его больным, умственно отсталым, страдающим от неполноценности ребенком. Наш мир слишком жесток к тем, кто отличался от нормы. Да, я собирался поступить малодушно и трусливо, как сделал однажды, когда развелся с беременной женой. Но хотя бы честно. Я не был готов к испытаниям инвалидностью. Но сейчас хотел стать папой Егору. К отцовству я давно стремился. Я искренне желал, чтобы у нас с Гелей были дети.

— Все сказал? — почесал затылок тесть. Я осторожно кивнул. Он нырнул в гараж и вышел с… ружьем. Отлично ты зашел, Тимур Викторович, иронизировал относительно себя. — Держи, — бросил мне жестяную банку из-под тушенки и скомандовал идти на задний двор. Я был спокоен, хотя ситуация могла оказаться патовой: три года прошло, и я не мог дать руку на отсечение, что тесть не слетел с катушек. Возможно, через минуту мои мозги украсят роскошные розовые клумбы тещи. Хорошо, кстати, цветут.

Я поднял банку над головой, максимально пряча пальцы. Смотрел прямо и твердо.

— Папа! — выстрел совпал с испуганным возгласом. Банка отлетела под натиском пули, моя голова не превратилась в месиво, а Ангелина выглядела ошарашенно взволнованной. Красивая. Женщиной стала.

— Папочка, ты что? — его обняла. — Не нужно из-за этого…

Я-то думал, что за меня испугалась. Но я всего лишь «этот».

— Повезло тебе, Тимурчик, что не ссыкун. Но смотри, — погрозил пальцем, — еще раз и отстрелю яй… — на дочку взглянул: видимо, выругаться хотел, но передумал. — В общем, евнухом станешь.

— Пап, иди в дом, — мягко погладила его по плечу. — Мама с Егором сейчас прибегут на шум. Не нужно им видеть.

Тесть осмотрел нас, рукой махнул и велел кричать, если что. Ружье-то при нем.

— Уходи! — бросила, круто развернувшись. — Зачем ты пришел ко мне домой! Тебя звали?! — ругалась, но не на повышенных.

— Ты решила?

— Решила.

— И?

— Давай не сейчас, — постоянно бросала взгляд на дом. Боялась чего-то. — Давай встретимся…

— Пообедаем у меня в отеле. Нам нужно приватно поговорить.

— Хорошо, — согласилась рассеянно. — Уходи…

Я услышал детский смех и замер. К нам бежал Егор. Сын.

— Мамя, а ты де ыла? — проглатывал звуки и буквы, но понять можно.

— К тете Алене ездила. По делам… — и мне одними губами: уходи. Но я хотел видеть сына! Познакомиться желал!

— А пасивец тут, — сын повернулся и бросил на меня подозрительно грозный взгляд и губу смешно отклячил. Я сдержал улыбку. Смешной мальчуган.

— Я не паршивец, — произнес примирительно. — Я твой…

— Пожалуйста, уйди сейчас! — прервала Ангелина. — Потом… Дай время.

Мы мерились взглядами с минуту. Егор занервничал в тон матери. Я послушно кивнул. Да, Ангелина сейчас в силе. Думаю, и сама не осознает, насколько я в ее власти. Она не просто жена и красивая женщина, она родила мне сына. Я только сейчас осознал это: видя их вместе, рядом. Я ведь вообще об этом не думал: что где-то живет моя плоть и кровь. Ангелина должна была ткнуть меня в мой поступок и грех. Тогда мы не потеряли бы столько времени. Я бы очнулся раньше! Зачем молчала!

— В моем отеле. В два, — напомнил я. — Буду ждать. Пока, — попытался смягчить голос, привыкший приказывать. Егор отвернулся, пряча лицо в волосах матери. Похоже, я ему не нравился. Нелегко придется с ним.

По приезде велел сервировать обед у меня в номере, на террасе. Вид на море, легкий бриз и крики чаек — вроде располагает к непринужденной беседе. Хочу поговорить с Гелей без нервов. Надеюсь, она приняла правильное решение. Не хочу снова делать ей больно.

— Привет, — поздоровался, словно бы не видел сегодня. Легкий сарафан, длинные вьющиеся волосы переброшены на одно плечо, минимум косметики, только губы словно алой вишней намазаны. Свой цвет, я точно знал. И вкус помнил: кисло-сладкая малина.

— Где мы можем поговорить? — Ангелина чихать хотела на мою куртуазность.

— У меня в номере, — взял за руку и повел к лифту. Ангелина оцепенела, но когда двери распахнулись, вырвала ладонь.

— Я не поеду к тебе!

— Боишься?

— А стоит? — вздернула тонкую бровь. — За три года потерял навык держать себя в руках?

— Нет, Ангелина, не потерял, — скрипнул зубами в натужной улыбке. Дерзкая девчонка! — Прошу, — галантно пропустил вперед.

Ехали молча. В номере Геля покосилась на приоткрытую дверь спальни и прошла на террасу. Я по пятам.

— Хочешь чего-нибудь? — предложил сок или воды с лимоном.

— Поскорее покончить с этим разговором. Вот, — передала мне папку с документами. — Это версия для ознакомления.

— Наш брак должен быть фиктивным? — удивленно прокомментировал и поднял глаза на жену: — Жить вместе год и не заниматься сексом? Это как?

Пусть объяснит. Мне непонятно. Мне нужна от Ангелины верность. Однозначно у нее не должно быть любовника. Нахер мне блядующая жена! Я что, Олень Ветвистые рога и Золотые копытца! Сам тоже не стану изменять. В сексе у нас проблем не было, думаю, и сейчас не будет. Но я точно не собирался год проповедовать целибат!

— Ты мне изменял, Мантуров. Помимо предательства нашего сына, ты предал меня как женщину, — ровно произнесла, не отводя холодного взгляда. Карие глаза — всегда теплые, но Геля сумела остудить мой пыл.

— Я никогда не изменял тебе, — парировал уверенно.

Это было правдой! В браке никогда. А вот сразу после… Млять, да мы и не развелись! Получается, у обоих рыльце в пушку, если по закону разбираться.

— Ты не спал с Марьяной? — Геля ударила точно по больному. Ей неважно, когда это произошло: до подписи или часом позже, звездец в любом случае. Что тут скажешь? Я молча отвел глаза.

— Развод по истечении года с момента подписания договора… — читал вслух. Год — это много, всякое произойти могло. — График общения с сыном. Хм… — бросил на нее предостерегающий взгляд. — Белоснежка, душа моя…

— Не смей меня так называть, — прервала холодно.

— Ангелина, ты планируешь через год вернуться в Сочи? — я дождался кивка, прежде чем откинуть бумаги и произнести свое веское и тяжелое: — Нет.

— Это можно будет обсудить ближе к разводу, — спокойно возразила Ангелина.

— Нет, Геля. Это в принципе не обсуждается. Я хочу участвовать в жизни сына, а необходимость летать в другой город не предусматривает такой опции. Я оставлю вам дом. Перепишу на тебя. Ты ведь любила его.

Настала ее очередь отводить глаза. Очень надеюсь, что воспоминания о совместном прошлом сделают мою жену мягче к моим грехам.

— Нужно было сразу так сделать…

— Не нужно, — резко вскинула голову, — нам слишком тесно в одном городе.

— И сейчас? — спросил тихо.

— Нет, — дернула плечиком. — Сейчас мне плевать.

Отлично. Ей похрен, значит. Офигительно!