Интрижка (ЛП) - Дарлинг Джиана. Страница 24

— У меня есть дела, о которых нужно позаботиться сегодня вечером. — Его лицо почти не двигалось, пока он говорил, и я цеплялась за страсть в его глазах, когда нервы начали сдавать. — Я вернусь, только поздно.

Я ждала, пока он предложит свидание поздно ночью, а когда он этого не сделал, кивнула, проглотив разочарование.

— Хорошо. Ну, в любом случае мне не помешал бы хороший ночной отдых.

Он кивнул, внимательно изучая мою реакцию. Когда я оставалась ничего не выражающей, он отвернулся от меня.

— Хорошо. Тогда я свяжусь с тобой завтра.

Я вздрогнула от холодности его слов. Мы только что провели вместе фантастический день, и когда я подумала о прошлой ночи, меня мгновенно охватило желание. Почему он это делал? Сделала ли я что-тоне так?

Несмотря на замешательство, я напрягла лицо, взяв страницу из его книги, и намеренно охладила свои слова, прежде чем сказать:

— У меня был очень приятный день, спасибо, что позволил мне присоединиться.

Я хотела выйти из машины, но оглянулась через плечо, чтобы увидеть его реакцию. Мое сердце болезненно содрогнулось, когда он лишь коротко кивнул, не глядя на меня, и снова повернулся к своему телефону.

В тот момент, когда я подошла к входу, машина уехала. Я видела, как он свернул на обсаженную пальмами подъездную дорогу, пока не исчез за воротами. Я не чувствовала себя такой одинокой с девятнадцати лет, когда мои брат и сестра-близнецы один за другим уходили из дома, не сказав ни слова. Слезы защипали мои глаза, и мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что я держу сверток с марлином, который Синклер сохранил для нас. Я глубоко вздохнула. Я приехала в Мексику не для того, чтобы мечтать о мужчине, каким бы красивым и разрушительным он ни был. Я приехала, чтобы расслабиться, подготовиться к суматохе возвращения к семье. «Меня не волнует, увижу ли я Синклера снова», — уверила я себя. И, поддержанная своей ложью, я вошла в вестибюль, задрав подбородок, как принцесса.

— Я бы хотела, чтобы кухня приготовила это для меня, — сказала я консьержу. — Я поем в Арресифесе в 8 вечера.

— Превосходно, миссис Бьюкенен, кто-нибудь присоединится к вам? — спросил он с приятной и вежливой улыбкой, которая никак не улучшила мое настроение.

Кто-то пришедший с пляжа, привлек мое внимание, и я повернулась к Стефану, одетому в трусы, с широкой улыбкой.

— Стефан, — позвала я, моя уверенность возродилась благодаря его благодарной улыбке. — Ты хотел бы присоединиться ко мне за ужином?

Глава Десятая.

Рыба была фантастической. Её подавали с тремя соусами, но мне больше всего понравился насыщенный, пряный матлот. Было легко сосредоточиться на вкусной еде, потому что каждый раз, когда я настраивалась на голос Стефана с греческим акцентом, я ловила себя на том, что думаю о другом акценте, о другом мужчине. Я задавалась вопросом, толкая по тарелке облупленный кусок марлина, что же это за дело, которое ему приходится делать так поздно ночью?

— Я знаю, что начал с тупого спорта, — говорил Стефан громче, пытаясь привлечь мое внимание. — Но я переключился на мир искусства только ради тебя, Жизель, а твой взгляд все еще проходит сквозь меня. Если бы я был менее красивым мужчиной, меня бы оскорбило это.

Я улыбнулась ему, благодарная за его легкое обаяние.

— Прости, Стефан, у меня был утомительный день. С моей стороны было невежливо пригласить тебя на обед, на котором я едва в состоянии не уснуть.

Его коричневые пальцы барабанили по скатерти, пока он изучал меня. — Нет, я не думаю, что тебе нужен сон. Может быть, это как-то связано с мужчиной у бассейна вчера днем?

Я уставилась на свой пустой бокал из-под вина, как будто это было завораживающе.

Он усмехнулся, когда подошел официант, чтобы наполнить наши бокалы и забрать тарелки. Я еще не закончила есть, но желудок у меня скрутило от размышлений о том, что я могла сделать, чтобы отослать Синклера прочь.

— Ты здесь одна, Жизель. — Стефан потянулся вперед, взял мою холодную руку в свою и тепло сжал ее. — Я могу быть для тебя только другом, если он тебе нужен.

Напряжение, которое накапливалось в моей груди, ослабло, и мои плечи слегка опустились от облегчения. До этого момента я почти ничего не знала о греке, но это мало что говорило, я почти ничего не знала о французе, с которым спала. Но Стефан был добрым и приятно тщеславным, я знала, что он предложит мне понимание, а не осуждение, и, вероятно, получит искреннее удовольствие от моей ситуации.

— У меня курортный роман.

Он кивнул и откинулся на спинку стула, его поза была прямой, но царственной, как у короля, развалившегося на троне.

— Как здорово.

— Да. — Я кивнула, притворяясь кем-то уверенным, опытным, кем-то, более похожим на мою сестру, чем на меня, но по проницательному блеску его глаз я могла сказать, что Стефан мне не поверил. — Это сложнее, чем я думала.

— Так бывает, — размышлял он. — Он женат?

Мои плечи ссутулились возле ушей, когда он забил гвоздь в опасной близости от моей головы.

— У него давний партнер.

Он слегка нахмурился и поднял стакан, но пить из него не стал.

— Я понимаю. Но это не то, что ты обычно делаешь. Почему сейчас? Почему он?

А не я, казалось, подразумевал его вопрос. Я знала, что я ему нравлюсь, но у меня так же сложилось впечатление, что его мог привлечь любой симпатичный человек, будь то мужчина или женщина. У Стефана была такая подвижная сексуальность, которая была одновременно привлекательной и пугающей для мужчины. Я хотела бы быть такой же свободной, как он.

— Я покажусь незрелой, если скажу, что это были чувства? — Когда Стефан закатил глаза с нежной насмешкой, я засмеялась. — Отлично. Ну, во-первых, он был невероятно красив. И я думаю, подобные вещи, — я рассеянно махнула рукой, — были следующим шагом в моей эволюции от застенчивой грубиянки до несколько искушенной женщины.

— Из утенка в лебедя?

Я сразу подумала о Синклере, уверяющем меня, что самолет — это нечто прекрасное и полное силы — лебедь.

— Думаю, да, — пробормотала я.

— Как у вас пока обстоят дела? Должен сказать, у тебя румяные щеки, и если бы не напряжение в плечах, я бы сказал, что ты выглядишь замечательно.

— Мы не говорим ни о чем конкретном, таковы правила. Но он взял меня на деловую вечеринку и на рыбалку. Я чувствую, что в каком-то смысле знакомлюсь с ним, но когда мы вернулись на курорт, он был холоден и так легко отмахнулся от меня.

Я так отчетливо помнила чувство стыда, когда он оставил меня у входа, другой человек, разочаровавшийся во мне.

Стефан смотрел на меня прищуренными глазами, его губы беспокойно скривились.

— Я мог бы ударить его, если захочешь? — Когда я засмеялась, он укоризненно посмотрел на меня. — Ты бы не смеялась, если бы знала, как сильно я ценю свои руки.

Я вытерла слезу, выступившую из глаза, и проглотила смех, все еще застрявший у меня в горле.

— Прости, Стефан, это было очень галантное предложение. Но я думаю, я откажусь.

— Что же ты тогда хочешь делать? Ты рада, что он отверг тебя? — Он наклонился вперед, его обнаженные зубы блестели в тусклом свете. Его лицо сморщилось, и я почувствовала в нем внезапную враждебность. — Может быть, ты наскучила ему в постели, Жизель, а может быть, ты разрушила его ожидания. Ты счастлива никогда не узнать? Это проблема женщин, понимаешь? Они думают, что мужчины знают все, что нас не трогает их обаяние. Правда, моя франко-итальянская красавица, в том, что вы бомбардируете нас желаниями. И такую женщину, как ты, никогда нельзя сбрасывать со счетов, даже если мужчина, о котором идет речь, «невероятно красив».

— О чём ты говоришь?

— Я говорю: если ты не готова положить конец своему курортному роману, не позволяй ему закончиться. Иди к нему, соблазни его снова. — Его глаза скользнули по моей фигуре в откровенном восхищении.

Идея соблазнить Синклера была очень привлекательной. Я могла представить его перед собой: его ослепительные голубые, глаза, горящие желанием, его голова запрокинутая назад, когда он застонал от ощущения моего рта на нем.