Хотите быть герцогиней? - Дэр Тесса. Страница 8

– Если бы я хоть немного смотрел, куда мы идем. Виноват я. – И, не говоря больше ни слова, герцог вывел Эмму из парка и на ближайшем перекрестке окликнул проезжавший мимо кеб. – Сейчас вы поедете домой. Завтра за вами прибудет моя карета. Соберите вещи.

Воздух покинул ее легкие.

– Погодите. Что вы сказали?

– Отсюда вы отправитесь в гостиницу. Наверное, это будет «Миварт».

«Миварт»? Самая красивая, самая роскошная гостиница в Мейфэре! Однажды Эмма там побывала, чтобы подшить платье австрийской баронессе, прибывшей в Лондон с визитом. Она и вообразить себе не могла, что когда-нибудь станет жить в таком месте.

– Я пошлю за вами, когда мои поверенные составят контракт. – Герцог распахнул дверцу кеба и помог Эмме забраться внутрь. – Мы сочетаемся браком в Эшбери-Хаусе.

– Однако…

Герцог дал указания кучеру и вернулся, чтобы закрыть дверцу кеба.

– Однако, если подумать, не трудитесь собирать вещи. Я куплю вам все новое. Гнилые картофелины из вашей кладовки мне без надобности.

Эмма сунула носок туфли в щель, не дав ему захлопнуть дверцу.

– Погодите.

Он уставился на нее.

– Что еще?

Отличный вопрос. Эмма и сама не знала что. Только все это произошло так быстро… Слишком быстро! Ее жизнь завертелась точно вихрь. Собственно, она и не хотела останавливаться, но ей требовалось что-то вроде дверной ручки, чтобы было за что ухватиться.

– Я… настаиваю на том, чтобы взять с собой кошку!

Он фыркнул с заметным отвращением.

– Кошку?

– Да. У меня есть кошка.

«Эмма, ты идиотка! У тебя же нет никакой кошки!»

Но она решила, что найдет кошку. Уж если Эмме предстоит выйти замуж без малейшего намека на чувство и поселиться в огромном роскошном доме, ей нужен хотя бы один союзник. Что может быть лучше, чем пушистый и глазастый котенок?

– Для невесты, выходящей замуж по расчету, вы создаете массу неудобств. – Он втолкнул ее ногу внутрь кеба и, прежде чем захлопнуть дверцу, ткнул в нее пальцем. – Надеюсь, эта ваша кошка умеет вести себя в приличном доме!

Глава 5

Кошка Эммы оказалась самым мерзким, грязным и отвратительным созданием, которое когда-либо видел Эш в своей жизни, за исключением тех редких случаев, когда смотрел в зеркало. Куча костей, заключенная в неопределенного цвета шкуру, несомненно, кишащую блохами.

Его невеста держала эту тварь обеими руками и прижимала к груди так, точно это был свадебный букет.

Эш скривился, глядя на зверя. Кошка зашипела в ответ. Похоже, их отвращение было взаимным.

– У нее есть кличка?

Она посмотрела так, будто его вопрос ее напугал.

– Что?

– Кличка. Эту кошку как-то зовут?

– А. Да. Штанина. Ее зовут Штанина.

– Штанина?

– Разве я не ясно сказала? – Не похоже, чтобы Эмма собиралась выпустить животное из рук. Вместо этого она осмотрела холл. – Где мы будем произносить брачные клятвы? В библиотеке?

– Неужели вы так и собираетесь держать эту гадость в руках до конца церемонии?

– Боюсь, если я ее отпущу, она убежит. Кроме того, она желает стать свидетелем. Не правда ли, Штанина? – Эмма повернула кошку мордой к себе и сделала умильное лицо. – Это герцог Эшбери. Разве ты не рада с ним познакомиться? – Она взяла кошачью лапу и помахала ею в сторону Эша, изображая знак приветствия. – Он очень любезный.

Кошачьи когти зловеще хватанули воздух возле его лица.

Вот, значит, как. Понятно.

Эш протянул руку, выдернул животное из объятий Эммы и опустил на пол. Серая тварь тут же пустилась наутек точно стрела.

– Дом такой огромный! – воскликнула Эмма. – Она может потеряться здесь на несколько дней.

– На это я и надеюсь.

Одернув на себе жилет, Эш обернулся, чтобы как следует рассмотреть свою невесту. Гадкое животное, помимо прочих напастей, помешало ему оценить внешний вид Эммы. До сего дня он видел ее в двух видах: в платье, сшитом из обезумевших сосулек, и в скромном платье девушки-работницы.

Утреннее платье, которое она выбрала сегодня, отличалось простотой и вместе с тем давало желанную передышку его изголодавшимся по красоте глазам. Сшитое из шерсти элегантного синего оттенка, оно отличалось совершенством кроя. И неудивительно – надо полагать, Эмма сшила его сама. Платье выгодно подчеркивало соблазнительные достоинства фигуры хозяйки. Длинные рукава на запястьях были украшены полоской тонкого кружева. Легчайший намек на кокетство, точно налет сахарной пудры.

Эмма выглядела очаровательно.

Нет-нет. Очаровательно? Неужели он только что использовал это слово? Он вовсе не был очарован. Он никогда не испытывал очарования. Вот так.

Он просто сходил с ума. Жаждал поскорее положить конец периоду воздержания, который казался бесконечным. Платье восхитило его лишь по одной причине: будет отрадно видеть, как оно полетит на пол! Жаль, что таковой возможности ему не представится. Сегодня ночью, когда он придет в ее спальню, будет уже темно.

Ее губы, так напоминающие лепестки розы, шевельнулись. Черт, кажется, он уставился на них совершенно неприлично и поэтому пропустил мимо ушей то, что она говорила.

– Викарий в гостиной, – сообщил Эш.

Эмма явно колебалась. И он приготовился услышать нечто вроде: «Я решительно не могу это сделать!» – или: «О чем только я думала?» – или: «Я скорее предпочту умереть от голода и холода, благодарю покорно!».

– И как же мне пройти в гостиную?

Он с облегчением перевел дух, обернулся к ней и подал руку.

– Пойдемте.

Нельзя сказать, чтобы она бросилась вперед летящей походкой. И он не мог ее в этом винить. Наверняка девушка хотела выйти замуж по любви, а он собирался вырвать эту мечту из ее тонких, покрасневших от работы пальчиков – заменить красивого жениха ее мечты на сварливое чудовище.

Чувство вины пронзило Эша, точно кинжал, воткнутый под ребра.

Но ему не следует поддаваться. Война научила герцога двум вещам: жизнь скоротечна, но долг остается. Если он умрет без наследника, этот негодяй, его кузен, разорит его земли, принимая решения исключительно для личной выгоды и обогащения. И это приведет к краху тысячи людей, которые теперь зависят от него, герцога Эшбери.

Эта перспектива была для него горше горького. Ведь не оправдав надежд своих работников, он не сможет называться сыном своего отца. Вот в чем ирония, думал Эшбери, переступая порог гостиной.

Выходило, что он-то как раз женится по любви.

Но не к ней.

Не совсем такую свадьбу видела Эмма в мечтах своей юности. Она представляла себя на церковном венчании, естественно, в окружении родных, друзей и соседей. Она мечтала, что на ней будут розовые ленты, а на голове – венок из цветов. Но, в конце концов, она уже много лет как распрощалась с девическими фантазиями.

В гостиной не было ни гостей, ни цветов – только священник, дворецкий, экономка и устрашающая кипа бумаг, ожидающих ее подписи. Смущенная, Эмма быстро пролистала документы и решила: если уж читать, то с самого начала, – но едва она успела дойти до середины второй страницы, у герцога лопнуло терпение.

– Что вы делаете? – спросил он. – Неужели читаете?

– Разумеется, я никогда ничего не подписываю, сперва не прочитав. А вы?

– Я – другое дело. Мне, может быть, есть что терять.

А Эмме терять было нечего. Слова герцога можно было понимать именно так. Честно говоря, вряд ли можно было с этим поспорить. Она уже простилась с мастерской, бросила свою каморку под крышей и почти все пожитки.

Герцог оставил Эмму за чтением, а сам начал расхаживать кругами в другом конце гостиной. И ее посетило странное подозрение: он нервничает не меньше ее. Но этого не может быть! Куда вероятнее, что страдальцу просто не терпится со всем этим покончить.

– Вам помочь, мисс Гладстон? – услышала она тихий голос над своим ухом. – Я знаю, что такая кипа бумаг может быть очень тяжелой.

Она подняла голову и увидела, что рядом стоит дворецкий. С ним она уже встречалась – в тот самый первый день. Как же его зовут? Кажется, вспомнила – мистер Хан.