Подкаст «Слушай ложь» - Тинтера Эми. Страница 2
– Я сделала курицу.
Он встает, наконец бросая взгляд на меня. Затем его внимание переключается на остывающую на плите курицу.
– Отлично. – Он ослабляет галстук, снимает его и расстегивает пуговицу на горле.
Раньше я обожала смотреть, как Нейтан это делает. Он всегда вытягивает шею, наклоняя голову вбок, расстегивая верхнюю пуговицу, и есть в этом что-то очень сексуальное. Каждый раз, как он приходил домой, я бросала свои дела и летела к нему, чтобы поцеловать. Запускала пальцы в его темные волосы, аккуратно зачесанные в одну сторону перед работой, и немного их ерошила, потому что так, на мой взгляд, симпатичнее.
Нейтан несколько обеспокоенно замечает мой пристальный взгляд.
– Я, э‐э… пойду переоденусь.
Он стремительно уносится в спальню, будто я рвусь за ним, чтобы поцеловать.
Беру разделочные вилку и нож. Теперь эта курица уже не кажется мне такой блестящей идеей. Может, не так уж мне и хочется просить прощения…
Но мне придется искать новое жилье, если Нейтан меня вышвырнет, а противные арендодатели слишком много требуют – например, подтверждение стабильного дохода.
Я прокалываю курицу ровно в тот момент, когда Нейтан возвращается на кухню. Он сглатывает, адамово яблоко подпрыгивает, а я на секунду представляю, как вонзаю эту вилку ему в шею. У нее два зубца, так что на шее остались бы две маленькие кровавые дырочки, как от укуса вампира.
В другой руке я держу нож. Смотрю на него с оружием в обеих руках. Жду, чтобы Нейтан первым это сказал. Ведь он убежден, что я убийца, – пусть он и говорит. Мне кажется, это честно.
Я смотрю. Он смотрит. Наконец говорит:
– Как работа?
– Меня уволили.
Нейтан обходит меня с краю и тянется за чем-то на столешнице у холодильника.
– Ясно. Хочешь вина? Я себе налью.
Я жду, пока он осознает, что я сказала, но Нейтан все бездумно тянется за бутылкой вина.
Вонзаю нож в курицу, прямо между грудкой и бедром. Возможно, чуть грубее, чем следовало бы. Нейтан подскакивает. Я улыбаюсь.
Такими темпами он женится на убийце.
Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса
Выпуск первый: «Милейшая девушка на свете»
Майя Харпер: Она совершила убийство, избежала наказания, и всем об этом известно. Все жители Пламптона знают, что Люси Чейс убила мою сестру. Просто никто не может этого доказать.
Майе Харпер было восемнадцать, когда была убита ее старшая сестра Саванна. Она рассказывает, что Саванна была веселой и доброй девушкой – она могла организовать вечеринку меньше чем за час, и при этом праздник выглядел так, будто к нему готовились целый месяц.
Майя: Она была такой милой и дружелюбной… Она была лучшей сестрой на свете. Когда она училась в старших классах, иногда разрешала мне гулять с ней и ее друзьями. А у нас была большая разница – я на шесть лет младше. Ни у кого из моих знакомых не было старшей сестры, которая позволяла бы десятилетним братьям или сестрам ходить с ними смотреть футбольные матчи.
Майя была рада со мной побеседовать, но выразила сомнения, что я найду какую-то новую зацепку.
Майя: Ты же знаешь, что моя семья нанимала трех частных детективов, да? Родители сдаваться не собирались. Я не знаю, осталось ли что-то, чего еще не нашли.
Бен: Да, мне об этом известно.
Майя: Но, наверное, хуже не будет. Все-таки прошло пять лет, и всем как будто уже все равно, что Савви убита. Все опустили руки.
Отмечу: вы часто будете слышать, что Саванну называют «Савви». Так ее звали почти все знакомые.
Бен: То есть не было никаких новостей ни от полиции, ни от окружного прокурора, вообще ни от кого?
Майя: Да, уже много лет. Все знают, что это сделала Люси, просто, видимо, никому не удалось это доказать.
Бен: И даже не было других подозреваемых?
Майя: Нет. Ну, Люси вся была в крови Савви, когда ее нашли. У нее под ногтями были частички кожи Савви, у Савви были царапины на руке и синяки по форме пальцев Люси. Многие видели, что они поругались на свадьбе. Люси ее убила. Она убила мою сестру и избежала наказания, потому что эта бесполезная полиция сказала, что для ареста недостаточно оснований.
Бен: Ты не была на связи с Люси в последнее время?
Майя: Нет, мы не общались с тех пор, как она уехала из Пламптона. Она ни разу сюда не приезжала, хотя ее родители все еще тут живут.
Бен: Насколько тебе известно, она по-прежнему утверждает, что не помнит ничего из той ночи, когда Саванна была убита?
Майя: Да, так она говорила.
Бен: Ты ей веришь?
Майя: Конечно, я ей не верю. Никто ей не верит.
Действительно ли никто не верит Люси Чейс? Она и правда что-то скрывает или же жители Пламптона уже пять лет обвиняют в убийстве невинную женщину?
Давайте узнаем.
Меня зовут Бен Оуэнс, это подкаст «Слушай ложь», где мы раскрываем ложь и добиваемся правды.
Глава 3
Как выяснилось, Нейтан не мужик.
Мы поели курицу. Мы попили вино. Я поигралась с огромным разделочным ножом, чтобы полюбоваться, как Нейтан потеет. Он что-то пробубнил про работу.
Он не спросил, убийца ли я.
Мне просто интересно, как долго Нейтан протянет. Очевидно, он уже какое-то время хочет со мной расстаться, но боится, что я его убью. Ну должен же он обнаружить у себя яйца и вслух сказать: «Пожалуйста, собери свои вещи, уйди из моей квартиры и никогда больше со мной не связывайся», так ведь?
Но есть и свои плюсы – пока я жду неизбежного, у меня есть время на поиски новой квартиры. Сегодня утром, например, я нашла весьма симпатичную однушку, хозяин которой не требовал справок о доходе. Судя по фотографиям, это настоящая помойка, а хозяин попросил прислать фото моих ног, когда я ему написала, но… Зато дешево.
Иногда я думаю о том, в какой ужас пришла бы двадцатидвухлетняя я, увидев себя сейчас, почти тридцатилетнюю. Эта глупая самодовольная молодая женушка в доме с четырьмя спальнями была совершенно убеждена, что полностью разобралась в жизни и что впереди ее ждет только прекрасное.
Что скажешь теперь, дура?
Также на выходных я нехотя отослала свое резюме паре компаний, у которых нашла открытые вакансии, и одна из них мне уже отказала. Убийственное везение.
Но, честно говоря, не нужна мне эта новая работа. Я опубликовала три любовных романа под псевдонимом, и третий даже неплохо продается. Что неожиданно, учитывая, насколько непопулярны были первые две книги. Но теперь это означает, что над следующей надо работать в два раза усерднее, чтобы не упустить волну популярности. Может, они начнут продаваться настолько хорошо, что мне не нужно будет волноваться и бегать в поисках безумно скучной пятидневки.
Сейчас, конечно, я волнуюсь из-за подкастера, направившего яркий свет прожектора на мое прошлое, и из-за того, что кто-то узнает, что его любимый любовный роман написала подозреваемая в убийстве. О моей писательской карьере знают лишь мой агент, мой редактор и моя бабушка, но какой-нибудь детектив‐любитель наверняка захочет покопаться в интернете…
Эта мысль не дает мне покоя все выходные. В понедельник утром я пробегаю пару лишних миль на беговой дорожке в спортзале, а затем иду в продуктовый, потому что мне необходимо излить душу шоколаду. Большому количеству шоколада.
В продуктовых Лос-Анджелеса всегда хватает народу, даже в будни, потому что ни у кого здесь нет нормальной работы. Я огибаю женщину у входа; она говорит по телефону, а ее легинсы наверняка стоят больше, чем все, что на мне надето. Зато потрясающе подчеркивают бедра.
Завожу тележку в овощной отдел. Может, найду что-то, что можно порубить на мелкие кусочки у Нейтана на глазах…
Хороший человек сказал бы: «Эй, ты, наверное, знаешь о подкасте, да?», чтобы просто избавить его от страданий. Мне нужно пытаться быть лучше. Может, завтра попробую.