На краю тени - Липински Морин. Страница 7

— А я и не обязана работать! Потому что я — реинкарнация Клеопатры! — Рея закрыла глаза и перешла на крик.

Услышав наши вопли, в фойе влетела наша старшая сестра Моргана. На ней было длинное черное платье с бусами и бахромой вокруг воротника и подола, а на лице красовался густой черный макияж. Она всего на год старше меня, однако не похожа на тинейджера и вообще выглядит так, словно прилетела с другой планеты. Хотя, судя по нашей семье, всякое могло быть. Несмотря на то что ее даром было исцеление, ее частенько называли ведьмой, и речь шла отнюдь не о милых ведьмочках типа Глинды из «Волшебника страны Оз». При рождении ей дали имя Мия, однако три года назад она поменяла его на «магическое».

— Что тут происходит? — Моргана вопросительно взглянула в расширенные глаза Джии.

— Ничего. Просто я напомнила Рее, что она не имеет права судить нас, — быстро ответила я, притворившись, будто что-то ищу в своей сумке.

— Рея, мама уже объяснила тебе, что ты обретешь свой путь, когда придет время, — сказала Моргана.

— Да, — взорвалась Рея. — Я ЗНАЮ! — Она встала и бросилась в свою комнату. — Но меня вполне устраивает быть реинкарнацией Клеопатры, — крикнула она на ходу. — В отличие от Леи, которая отказалась от своего дара! — Дверь с грохотом захлопнулась.

— Фомора! — крикнула я, обращаясь к двери.

— Как ты ее назвала? — спросила Джия.

— Фоморой. — Я взглянула на сестер. — Это уродливые и злобные демоны, враждующие с Су… — Я вздохнула и мотнула головой. — Неважно. Старая привычка.

Через три секунды распахнулась дверь маминого кабинета.

— Прошу прощения, Мелвин. Я сейчас вернусь, — произнесла мама, затворяя за собой дверь. — Что, во имя всего святого, здесь происходит?

Мы, все трое, тут же опустили глаза и пробормотали:

— Ничего.

Она со вздохом посмотрела на каждую из нас:

— Дайте Рее время. Она изо всех сил борется со своим египетским духом, а на это требуются силы и контроль.

— Да уж, — пробормотала я.

Мама повернулась ко мне:

— Лея, милая. Как в школе? — Она обняла меня; от нее пахло ванилью и сандаловым маслом.

Я закрыла глаза и вдохнула в себя аромат ее духов. Они расслабляли меня так же, как присутствие Алекса.

— Все было отлично! Мне очень понравилось, мам. Они действительно помешаны на футболе! — произнесла я с чуть большим энтузиазмом, чем следовало, и мамины глаза слегка сузились.

Ее взгляд проследовал к моему медальону.

— Я молилась об этом своему духовному наставнику каждую ночь, — произнесла она, прижав указательный палец к черному ониксу.

— Молись, о чем хочешь, мама, но я никогда его не сниму, — заявила я решительным тоном.

— От Мелиссы что-нибудь слышно? — поинтересовалась она, кладя руку мне на плечо.

— Нет, — поспешно ответила я. И отвела взгляд, надеясь, что духи не расскажут ей правду.

— Думаешь, Существам нравится работать с ней вместо тебя? — Мама нахмурилась и отступила назад.

— Не знаю. Мне все равно. Это не моя проблема. — Я пожала плечами, из-за чего морщинки на ее лице стали еще глубже.

— Я когда-нибудь пообщаюсь со своим истинным «Я»? — донесся голос из маминого кабинета.

— Мам, по-моему, Мелвин зовет тебя, — сказала Джия с легкой ухмылкой.

— Знаю, Джи, и уже иду обратно. Я должна закончить считывание до того, как ваш папа вернется со смены. — Она развернулась и пошла к себе, цокая языком.

— Попробуй розовый кварц номер четыре, — посоветовала маме Моргана, прежде чем повернуться ко мне. — Рада, что у тебя выдался хороший день. — Она взглянула вниз, на Допплер, нашу полосатую кошку, которая неслышно проникла в помещение и теперь терлась о ее босые ноги. — Иди сюда, маленькая. — Моргана наклонилась и взяла кошку на руки. — Какая погода будет завтра? Ну-ка, скажи. — Она подставила ухо. — Хорошо, — последовал кивок. Отпустив кошку, Моргана выпрямилась. — Допплер говорит, что завтра будет солнечно.

— И вы еще удивляетесь, почему я не приглашаю в гости своих друзей? — буркнула я. — Кстати, твоя кошка ошиблась насчет сегодняшней погоды. — Я указала на окно, через которое струился солнечный свет. — Вчера Допплер сказала, что будет дождь. Но погода чудесная!

— Ну, знаешь ли! Не может же она быть все время права, — пожала плечами Моргана.

— Более чем в десяти процентах случаев. Как настоящий метеоролог, — ответила я.

— Она научится, — уверенно сказала Моргана и повернулась к Джие. — Готова к вечерней медитации?

Джия кивнула, и обе удалились в свои спальни.

Я отволокла забитую книгами сумку в свою комнату. Закрыв дверь, распласталась на своей огромной мягкой кровати и закрыла глаза. И даже не заметила, как уснула.

Разбудил меня мамин голос по внутренней связи: «Ужин готов!» Не без труда вытащив себя из постели, я вдохнула запах курицы с лавандой.

На кухне собрались все члены семьи. И все вертелись вокруг стола, накрывая его и создавая хаос.

— Привет, тыковка! — поздоровался папа.

Я бросилась к нему и крепко обняла. На нем все еще была полицейская форма, и от него исходил запах крахмала и антистатика.

— Привет, папочка!

Мне не хотелось отходить от него.

— Итак, что скажешь? — спросил он, и я заметила, что на его впалых щеках уже проступила легкая щетина.

— Здорово! Мне очень понравилось! — Краем глаза я заметила, как Рея снова возводит взгляд к потолку.

— Умница! Я знал, что тебе там понравится, — сказал папа и слегка потрепал меня по руке. — Подумать только, моя маленькая девочка будет ходить в ту же школу, что и я. Это так… — Его голос дрогнул, и я почувствовала, как все замерли.

Мой большой сильный папа и проявление эмоций — это что-то абсолютно несовместимое.

— Мне очень понравилось, — повторила я и слегка сжала отцовскую руку.

Папа успокоился и похлопал меня по плечу:

— Моя девочка, что и говорить!

Он подошел к шкафчику, достал чашку и обнял маму, которая в эту минуту выключала конфорку. Она игриво оттолкнула его, и папин поцелуй пришелся на ее плечо.

— А Алекс? — спросил папа, стараясь отщипнуть от курицы небольшой кусочек, пока мама не стукнула его деревянной лопаткой.

— Хорошо. Он очень мил. Познакомил меня со всеми. Было очень и очень приятно, — ответила я.

— Здорово, так здорово! Он… — Рея хотела передразнить меня, но осеклась, заметив, что все смотрят на нее убийственным взглядом.

— Алекс — хороший малый. И его отец замечательный человек. Я очень горжусь тобой, Лея, — сказал папа.

Конечно. Знала я и то, что он не только гордится мной, но и испытывает облегчение. От того, что я дома и больше не пропаду на целых двенадцать месяцев, заигравшись в другом мире. У моего отца не было дара, как у мамы и сестер, но он, тем не менее, принимал участие в медитациях и разговорах о прошлых жизнях, невидимых Существах и прочей эзотерике. Он даже не стал возражать, когда мама отправила нас на обучение в Школу Оракулов. Однако после моего исчезновения в прошлом году он решил привнести в нашу жизнь здоровую дозу нормальности и переехать в Вестервилль.

— Спасибо, папа, — улыбнулась я.

— Почему ты гордишься ею? — бросила Рея. — Она трусиха. Она все бросила. Она…

— Нет, это не так! — воскликнула Джи.

Ее худенькие плечи окутало ангельское сияние, видимое в тусклом кухонном свете. С тех пор как моя сестра начала активно изучать искусство Муз, мягкий белый свет следовал за ней повсюду, так что смотреть кино в ее присутствии было довольно неудобно.

— Оставь ее в покое, Рея, — спокойно сказала Моргана.

Она собрала свои длинные волосы в конский хвост.

Я заметила на ее шее слово скепсис со смазанной буквой «К», написанное черной подводкой для глаз. Она начала писать на своем теле чудаковатые словечки около года назад, убежденная в том, что таким образом повышает энергию исцеления и энергию изобилия. Я никогда не говорила ей об этом, но это дурацкое увлечение делало ее похожей на одну из героинь судебного процесса над салемскими ведьмами. [6]