Паинька и Пай (СИ) - Леровая Инга. Страница 22

Когда приходит сытость, начинается новая жизнь. Лимми была в этом уверена. Мама всегда так говорила, подкладывая Лимми самые вкусные кусочки. Выпив залпом бокал вина, Лимми раскраснелась, заулыбалась, а Пай не сводил с нее восхищенных глаз. Как красива его жена. Зеленые глаза сияли, мягкие, почти белые, кудри обрамляли лицо и спадали на плечи. Лимми вытянула пухлые губы в сторону Пая и чмокнула воздух. Засмеялась и озорно тявкнула. Ешь, мол. Возможно, хозяин дворца Лимми или Пай, а судя по записке, так и есть, значит, им нечего бояться.

Пай встряхнулся, Лимми провоцировала его, уже вполне осознанно заигрывала и вызывала бешеное желание. Совсем как тогда, перед Поединками. Когда Пай едва дотягивал до утра, стремясь встретить Лимми снова и снова. Слишком быстро взрослела его девочка. И Паю это не нравилось. С кем поведешься… Лимми повелась с ним, а Пая судьба лишила детства и беспечной юности. Но для Лимми он хотел другого.

Хотел видеть подольше наивность в ясных глазах, хотел баловать и потакать капризам. Только тесто не затолкать обратно, если оно полезло из кастрюли. И Лимми не станет заново той наивной и стеснительной девушкой, в которую Пай влюбился без памяти как в свою противоположность. Вряд ли Пай простит себя когда-нибудь за быстрое взросление Лимми. Рекс все-таки оказался прав. Пай не умел играть дорогими игрушками и быстро сломал сложный механизм.

Лимми насторожилась, Пай почему-то загрустил. Совсем мало поел, только смотрел на Лимми с непонятной тоской. Наверно, Пай горюет, что не может поужинать с ней как человек. Выпить вина. Рассказать, что он любит из еды. Где бывал, что пробовал. Лимми выскочила из-за стола. Хватит им прохлаждаться, надо довести ритуал до конца. Завершить и тогда праздновать. Может, забрать бутылку с собой в спальню? Лимми дотронулась пальцами до узкого горлышка, но не решилась взять.

На пороге Лимми повернулась, склонила голову, благодаря за ужин. И удивилась. Тарелки с пола и со стола исчезли. И бутылка, которую она только что трогала, тоже. Это немного пугало, столь явного колдунства Лимми раньше не встречала. Но в то же время угрозы не чувствовалось, к ним относились уважительно. Лимми даже подумала, не погостить ли здесь подольше, если вкусно кормят. Погулять в саду, рассмотреть портреты, полистать книги, побывать на чердаке и в подвале.

В спальне уже горели свечи, и на столике стояла бутылка вина с ужина и два бокала. Кто-то понял желание Лимми и выполнил его. Хотелось бы познакомиться с невидимыми помощниками. Но это завтра. Сейчас Лимми предвкушала, как Пай будет ласкать ее, овладеет ей и потом останется человеком навсегда. Лимми быстро разделась и шмыгнула в постель. Пай уже все знает, вон как смотрит и рычит от нетерпения, встав передними лапами на край кровати. Еще миг и Пай обнял ее, жарко целуя.

“С каждым разом все лучше и лучше получается,” — подумала Лимми, прижимаясь к мужу и принимая Пая полностью. В этот раз Лимми не отключилась, хотя все тело корежило и ломало. Вой, рождающийся где-то глубоко внутри, рвался наружу и звучал мощно. Лимми всхлипнула от счастья, потому что Пай тихонько засмеялся ей в ухо. Только люди смеются, Пай стал собой.

— Лимми, сладкая моя, люблю.

— Я тоже, тоже, — прошептала Лимми, блаженно закрывая глаза.

У них все получилось. Сквозь наплывающий сон Лимми чувствовала как Пай нежно поворачивает ее набок, укладывает головой на подушку, укрывает одеялом, ложится рядом и обнимает. Как сильно Лимми мечтала об этом.

— Лимана! — раздался вдруг яростный окрик, и Лимми затрясла головой, пытаясь проснуться. — Лимана!

Они подскочили на кровати одновременно с Паем и оторопели. В дверях спальни стоял злющий Гилдерин и он был вне себя. Пай метнулся к колдуну, но Лимми его опередила. Она прыгнула на Гилдерина, в полете обернувшись в крупную собаку. Красивую пушистую самку с белоснежной шерстью. Толкнула Гилдерина лапами в грудь, цапнула до крови в плечо, повалив на пол. Колдун издал писклявый звук, тараща глаза, закрываясь руками от оскаленной пасти. Пай оттащил Лимми, скрутил растерянного Гилдерина и уволок его в смежную комнатку. Гилдерин не сопротивлялся, превращение Лимми в зверя выбило его из колеи.

— Свяжи ему руки отдельно, — возбужденная Лимми вбежала следом. Она еще не осознала толком, что с ней произошло. Псовую форму она не удержала и двух минут. — И рот надо заткнуть, чтобы не бормотал заклинания.

Пай прикрутил Гилдерина к массивному креслу шнурами от штор и по совету Лимми завязал ему рот. Колдун совсем не интересовал Пая, а вот Лимми очень. Ее оборот был внезапным, потрясающим, Пай ликовал. Он мечтал о таком варианте, уверял всех, что Лимми щенок, но к тому, что это произойдет в реальности, оказался не готов. Он был также растерян, как и Гилдерин.

— Лимми, пожалуйста, еще раз для меня, — упрашивал Пай, но Лимми виновато смотрела, морщила нос и обратиться не могла.

— Наверно, это случайно вышло. Из-за того, что я очень испугалась за тебя. А сейчас я не боюсь, — Лимми прижалась к Паю. — Прости.

— Ты такая красивая, Лимми. Ты самая красивая самка, — Пай держал в ладонях смущенное лицо Лимми, целовал щеки, глаза, губы, за ухом, зарывался пальцами в кудри. — Если мы прямо сейчас займемся любовью, ты не будешь против? Ритуал мы завершили, ты можешь отказаться.

— Конечно, я не буду против, Пай. Это сначала мне было некомфортно. И пришлось самой… — Лимми отчаянно покраснела, вспоминая, как она умоляла Черного Пса о близости. — А сегодня я выдержала. Не отключилась.

Пай отнес Лимми в кровать. Снова уложил, укрыл, обнял.

— Ты мне все потом расскажешь, да, Лим? — Пай испытывал глубочайшую нежность и признательность. — Откуда ты узнала, что надо делать?

— Мне мама сказала, — Лимми не стала говорить, что она уже рассказывала Паю все-все. Это ерунда. Пай тогда был не в себе. — Тут недалеко есть странный дом. Мы должны туда сходить. И в Заречье. Ходы. Они зовут меня. А еще я хочу погулять по саду под балконом и…

— Спи, моя славная. Что захочешь, то и будем делать. И к маме твоей обязательно заглянем.

— А твоя работа? Я могу тебе помогать.

— У нас достаточно денег, Лимми, чтобы не бояться за будущее. Мы можем жить в свое удовольствие. Сначала тебе нужно освоиться с обликом. Я научу тебя.

Лимми удовлетворенно кивнула после таких слов Пая. Кажется, все начало приходить в норму. Если бы отец знал, что Лимми смогла обернуться, пусть ненадолго, он бы обрадовался. И братья бы обрадовались. Конечно, в своей семье Лимми все равно осталась белой вороной. Нет, ее семья теперь Пай. Лимми еще хотела подумать, как поступить с колдуном, но усталость взяла свое. Завтра они придумают, что сделать с Гилдерином.

Наконец-то Лимми выспалась. Тело немного ломало, но на такие мелочи Лимми научилась не обращать внимания. Хотя сейчас ей было кому пожаловаться. Приятно лежать щекой на груди Пая, слышать, как бьется его сердце, ощущать дыхание на своей шее, человеческое дыхание. И тепло рук, обнимающих ее. Лимми не будет вспоминать, как страшно ей было одной.

— Лим, — Пай понял, что Лимми проснулась, затащил ее на себя. — Как ты проделала все в первый раз?

— Ну, — от прямого вопроса Лимми смутилась. Показала рану на запястье. — Вот так и проделала. Ты не сопротивлялся. Хотя и не соображал.

— Я и сейчас не буду сопротивляться. Поцелуй меня. И укуси.

— Пай! — Лимми чуть не сказала, что не умеет. Ситуация очень напоминала их первое столкновение и поцелуй. С того поцелуя все и завертелось. — Ты смеешься надо мной.

— Я хочу тебя, а вовсе не смеюсь, — Пай провел ладонями по спине Лимми, сжал ягодицы, дернул на себя за бедра, заставляя согнуть колени. — Давай, мой сладкий щеночек.

— Лучше ты первый, Пай. Научи меня, — от вкрадчивого шепота Пая Лимми вся покрылась мурашками.

— Но потом ты, — Пай быстро поменял их местами. — Я буду любить тебя, Лимми, долго и нежно.

“Долго и нежно” превратилось в “долго и страстно”, потом в “долго и свирепо”, потом опять в “долго и нежно”. Лимми раскинулась на кровати, обессиленная и счастливая, она едва могла улыбнуться Паю, глаза у нее светились. Все трудности казались мелкими и смешными. Им постоянно кто-то мешал быть вместе, любовь была не ко времени, и, пожалуй, впервые все случилось, как Лимми мечтала. Они настоящие муж и жена. Навеки.