Помещик. Том 6. Граф. Страница 5

Этим страдали и остальные местные, из-за чего его манера сразу переходить к делу казалось им едва ли не хамством. Однако прощалась. Сами же они иной раз могли по полчаса разговаривать ни о чем. Только лишь для соблюдения некоего неписанного регламента. Чтобы выглядеть обстоятельными.

Единственная вещь, которая Андрея действительно тронула, были кони. Знаменитые персидские кони, славную породу которых вывели еще в глубокой древности. Именно на ее основе впоследствии и получили знаменитых арабских скакунов. Легких и резвых. Сам же перс отбирался с упором на максимальную выносливость и по масса-габаритным характеристикам его можно было квалифицировать как крупную лошадь линейной породы, то есть их жеребцы имели массу около 500–550 кг в среднем. Именно эти кони стали в свое время основой для катафрактов и военного могущества Персии. Даже ныне турок персидские кызылбаши громили не на чахлых степных клячах, а на добрых и славных конях… [11]

Одна беда – кобыл в подарке царском не было. Так что заняться разведением этой породы не имелось возможности. Во всяком случае, в чистом виде.

Но такова жизнь.

Персы по какой-то причине считали чистоту породы по кобыле, а не по жеребцу. И кобыл не продавали, не дарили и так далее. Строго говоря, той же арабской породы и не появилось бы, если б не завоевание Персии арабами…

Болтали.

А у Андрея из головы эти кони не выходили. Он в них просто влюбился. Красавцы! И настолько увлекся этими грезами, что даже не заметил, как к нему обратился сам Государь.

Благо, что стоящий рядом боярин толкнул его в плечо.

– Что тебя так увлекло? – с некоторым раздражением поинтересовался Иоанн Васильевич.

– Прошу простить меня, Государь. – поклонившись, ответил Андрей. – Кони. Они просто сказочные. Я весь охвачен восхищением. Шах Шахан древнего Ирана [12] преподнес тебе великолепный подарок.

– А эти большие животины ушастые да носатые тебя не удивили? – смягчившись, спросил Царь.

– Ромейцы зовут их элефантами. В стародавние времена их использовали для войны. Но ныне их мало где употребляют для войны, кроме лесов Индии и прочих южных владений. В остальном все больше как прогулочных, рабочих или вьючных животных.

– Отчего же так?

– Эти животные отличаются умом и удивительной памятью. Злопамятны без меры и могут отомстить обидчику даже спустя годы. Они не любят умирать и войну. Пугливы. Их сила раскрывается в мирных делах. Везут они на себе много, в несколько раз больше любой лошади. Носом могут и бревна поднимать, и кисточкой малевать. Удивительные животные. Но для войны малопригодны. Да и в наших краях вряд ли выживут. Им требуется особый загон для зимы, очень много корма и особые условия содержания. Например, много ходить. Кроме того, они дороги…

Царь замолчал, обдумывая слова.

А переводчик бегло переводил эту беседу персам. Когда же он закончил, посол произнес – с помощью переводчика, разумеется:

– Я удивлен тем, что верные слуги Царя столь наслышаны о моих родных краях.

– Вы спрашивали, кто бил османов прошлым летом, – молвил Иоанн Васильевич. – Так вот он, – кивнул в сторону воеводы.

И завертелось.

Оказалось, что Тахмасп просил передать подарок столь славному полководцу. Если, конечно, Царь не будет против.

Царь против не был.

И Андрей узнал, что Шахиншах дарит ему коня персидской породы и комплект кольчато-пластинчатой брони как для коня, так и для самого Андрея. Плюс щит металлический индо-персидского образца. А также саадак и саблю, дабы парень и дальше громил османов всюду, где настигнет. Причем не простую саблю, а тальвар из отменного булата да с доброй отделкой. Клинок этого оружия имел около 90 см длины и обладал слабо выраженной елманью для усиления рубящего удара.

Комплект достойный.

Комплект полезный.

Комплект под стать самым уважаемым и богатым кызылбаши, стоящими под рукой Тахмаспа.

– Я благодарен твоему, без всякого сомнения, благородному и щедрому правителю. – произнес Андрей, приложив правую руку к сердцу. – Я много наслышан о блистательных военных успехах твоего правителя. Его слава гремит далеко за пределами его владений. А враги его трепещут от одного его имени. Но я служу своему Государю. И смогу принять этот дар, только если вы подарите его ему и он снизойдет до меня в своей милости.

– Андрюша, не ломайся, – хохотнул Иоанн Васильевич.

– Верный пес берет еду только из рук своего хозяина, – вполне почтительно заявил посол.

Андрей кивнул.

Царь еще шире улыбнулся.

Ему польстил поступок воеводы. Мог бы взять. Мог возгордиться. Тем более что вполне заслужено. Тем более что там был один из этих прекрасных персидских коней, которые ему явно запали в душу. Но нет. Сдержался. Посему Иоанн Васильевич принял дар персидского посла и торжественно вручил его парню. А потом начались дела насущные, то есть разговоры про деньги.

Персия хотела продавать Руси шелк-сырец. Точнее, не самой Руси, а через нее в северную Европу. И логика тут была проста.

Шелк производили в Гиляне, что стоял на берегу Каспийского моря, поэтому до Хаджи-Тархана от него везти два тюка шелка стоило не дороже четырех талеров [13]. Дальше по Волге перевезти этот товар с переволокой и далее до Новгорода обходилось еще столько же два раза. Максимум.

А вот перевозка верблюдами по пустыне выглядела не настолько благодатно и обходилась от половины до восьми талеров в день. Там ведь не только одно животное эксплуатировалось. Отнюдь нет. Караван нуждался в охране. Крепкой охране. И людей задействовалось немало. И коней.

От Гиляна до Ормуза в Персидском заливе караван шел за 80–90 дней, из-за чего торговая наценка за шелк никогда при такой логистике не падала меньше сорока талеров за два тюка. Маршрут в Сирию стоил примерно столько же. В плане транспорта. Но там накладывалась еще и торговая наценка османов, которые взвинчивали цены просто до небес, из-за чего португальцам в целом было выгодно отправлять свои корабли вокруг Африки для торговли в Ормузе, нежели закупать шелк у турок.

Вьючные маршруты приводили к тому, что производители шелка получали сущие гроши за свои ценные товары. Как и Шахиншах, взымавший таможенное мыто с очень маленького оборота. Ведь отпускная цена вырастала чудовищно. Особенно при торговле через османов. Что радикально сужало рынок и объем покупателей.

Путь же через Каспий и Русь позволял и шелк-сырец отпускать дороже в Гиляне, и продавать его европейским купцам в Новгороде намного дешевле. Даже с учетом приличных торговых, таможенных и прочих наценок. Как следствие, объем торговли рос. Росли и прибыли. В том числе державных властелинов.

Эту схему в свое время рассказал Царю Андрей. А через него донес посол до Тахмаспа, который и возгорелся желанием одним ударом убить сразу несколько зайцев. Как минимум трех. И османов пощипать, лишив прибылей, и самому казну пополнить, и династию, правящую в Гиляне, сильнее к себе привязать.

Но не шелком единым.

Персия была готова торговать и иными товарами. Преимущественно своими, но и транзитом индийским не брезгуя. Например, бархатом, который в те годы делался из шелка, различными самоцветами, природными красками, слоновой костью, специями, особенно перцем, хлопком, нефтью и сухофруктами, прежде всего изюмом.

Знаменитые же персидские ковры массово начали производить только в XVII веке, и их экспорт носил локальный характер. Хотя и про них поговорили. И про зерновые, что выращивались преимущественно в Междуречье, откуда их было непросто и недешево доставлять к побережью Каспия. И о многом другом.

Со стороны собственно Руси Персию интересовало деловое дерево, лен, меха и светильное масло. Плюс разнообразный транзит вроде шведского железа, голландского сукна и английского олова. Ну и оружие. Персидский посол был очень заинтересован приобретением у Руси западноевропейского огнестрельного вооружения.