Продажная верность (ЛП) - Боуи Эмили. Страница 37

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отступает, изображая застенчивость: — К чему такая спешка? — она пытается невинно смотреть на меня, но я вижу, как блестят ее глаза в осознании того, что она сводит меня с ума. Ее сиськи приподняты, и розовые соски просвечиваются сквозь прозрачный лифчик.

— Я не хочу терять ни минуты, чтобы кто-то мог сказать, что ты не на сто процентов моя, — я смотрю на нее снизу вверх и жалею, что ее грудь еще не обнажена для меня.

Я наклоняюсь, снимаю нее туфли, целуя каждую ногу.

— Я не собираюсь тратить час на то, чтобы раздеть тебя. Мне нужно попробовать тебя на вкус и почувствовать тебя сейчас, — я облизываю ее киску через трусики и чувствую, что она уже мокрая для меня.

Мои пальцы скользят вверх по ее икрам к внутренней стороне бедер, прежде чем спустить повязку и чулки. Я зацепляю ее трусики и стягиваю их. Ее киска обнажена, и я целую ее, прежде чем полностью снять белье.

— Теперь ты без трусиков, — бормочу я. Может, она действительно знала, что выглядит соблазнительно. — Ты непослушная девочка, раз соврала.

Она выходит из чулок, и я встаю, любуясь холстом, на котором мне предстоит пировать.

Снимаю пиджак и иду к барной стойке.

— Выпьешь? — спрашиваю я.

Она качает головой, и я наливаю себе на два пальца. Ставлю бутылку обратно и возвращаюсь к ней. Она впивается в меня поцелуем, и в тот момент, когда она раскрывает свой рот, я делюсь с ней напитком. Она невинно мурлычет, отчего мой член превращается в сталь. Это больно, он такой чертовски твердый. Я беру ее руку и кладу ее на свои брюки.

— Вот, что ты делаешь со мной.

Я расстегиваю рубашку по одной пуговице, не сводя с нее глаз. Ее глаза расширяются, когда я снимаю ее, обнажая перед ней грудь. Расстегиваю ремень, и ее взгляд устремляется к моим брюкам. Не торопясь снимаю их. Ее глаза не отрываются от моего твердого члена.

Я награждаю ее глубоким поцелуем, а затем разворачиваю и толкаю к кровати. Одной рукой я расстегиваю ее лифчик, прежде чем она падает на кровать, приземляясь на спину. Я стягиваю с себя боксеры, наслаждаясь моментом, когда оказываюсь в центре ее внимания.

Сила и желание пульсируют в моих венах, я любуюсь ее обнаженным телом, распростертым на матрасе. Она смотрит на меня так, словно я белый рыцарь в сияющих доспехах. Никто еще не смотрел на меня так. Мое сердце разрывается от вожделения к ней. Она способна уничтожить меня. Она гораздо опаснее любого врага, но мне все равно. Она может делать с моим сердцем все, что захочет, потому что оно принадлежит ей, и плевать на последствия.

— Ты возбуждена, жена? — каждый раз, когда я называю ее своей женой, ее лицо светится. Джин кивает в ответ на мой вопрос. — Раздвинь ноги и покажи мне, — ее колени раздвигаются на дюйм.

— Больше, — она раздвигает еще немного, — еще.

Она показывает мне свою идеальную, блестящую киску, намокшую из-за меня. Я поднимаю глаза на нее, и в ее больших изумрудных глазах вспыхивает жар.

— Вот так? — тяжело дышит она.

Каждый нерв напряжен и, кажется, пылает в огне. Я сокращаю расстояние между нами и заползаю на кровать. Дыхание перехватывает в горле, когда одним пальцем провожу от ее ступни вверх по бедру, над пупком и обвожу грудь, сжимая возбужденные соски.

— Я трахну тебя без презерватива, — хочу, чтобы мой ребенок появился в ней как можно быстрее.

Поддразнивая ее, я просовываю свой член между ее складочек, и ее блестящая потребность покрывает мой ствол. Она одобрительно мычит, и я направляю свой член к ее входу. Я мучаю себя, входя и выходя только кончиком, стараясь сделать это приятным для нее.

Моя рука проскальзывает между нами, и я кладу большой палец на ее клитор, массируя его при каждом движении члена. Ее дыхание становится коротким и прерывистым. Она так близка. Я целую ее шею, пробираясь к мочке уха, облизывая ее. Ее бедра выгибаются напротив меня, и она кончает, выкрикивая мое имя. В этот же момент я врываюсь в нее на всю длину.

Ее стон превращается в приглушенный, болезненный крик, и я замираю, позволяя ей привыкнуть ко мне.

— Ты в порядке? Хочешь, чтобы я остановился? — она чувствуется великолепно. Ее тугая киска сжимает мой член как тиски. Мне требуется все, чтобы не кончить в нее в этот момент.

Она качает головой и прикусывает нижнюю губу. Контролируя себя, хотя я не знал до этого момента, что способен сдержаться, я медленно вынимаю член на дюйм, прежде чем снова войти и захватить ее рот своим.

Она страстно целует меня в ответ. Ее тело напряжено, и я не тороплюсь, чтобы доставить ей удовольствие.

— Сорен, перестань обращаться со мной как с фарфоровой куклой. Трахни меня так, как это сделал бы муж.

— Черт, я люблю тебя, — признаюсь я. Она украла мой разум, сердце и душу.

Это все, что нужно для того, чтобы я сорвался. Хватаю ее за волосы, прежде чем снова войти в нее. Мои глаза закрываются от того, как хорошо она ощущается. Никогда раньше я не чувствовал ничего подобного. Блядь, Джиневра чертовски потрясающая, и она вся моя. Она обладает способностью пробуждать во мне зверя.

Большим пальцем я продолжаю поглаживать ее клитор, а ее тело реагирует на каждый толчок моего члена. Ее и без того невероятно тугие стенки сжимаются вокруг меня, и я знаю, что она близка к тому, чтобы кончить снова.

— Будь хорошей девочкой и кончи на мой член.

Я отпускаю ее волосы, моя рука обхватывает ее горло. Немного давления, и это все, что ей нужно. Она выкрикивает мое имя, и я вхожу в нее невероятно глубоко, достигая собственного оргазма. Я остаюсь в ней, пока она не выпивает всю мою сперму до последней капли.

Я выхожу, мой член покрыт кровью.

— Я был слишком груб? — чувство вины захлестывает меня при виде крови на своем члене, но я еще и эгоистичный мудак, и эта кровь — вторая по красоте вещь, которую когда-либо видел.

— Нет, мне понравилось, — она прижимается ко мне. Я снова целую ее со всей силой, на которую способен.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — она опускает голову мне на грудь, прямо на бьющееся сердце.

Мои пальцы скользят по ее мягкому животу, и я толкаю свою вытекающую сперму обратно в ее киску.

— Я говорил тебе, что наступит день, когда не позволю тебе растратить впустую ни капли.

Мой палец лениво входит и выходит, проталкивая сперму обратно в нее, одновременно поглаживая ее клитор. Она извивается под моими прикосновениями.

— Больно? — она отрицательно качает головой.

— Это просто очень чувствительно, — я еще раз провожу по ее клитору, затем снова вставляю палец в ее тугую киску, но на этот раз быстрее.

— Я знаю. Я планирую, что ты снова будешь выкрикивать мое имя, — ее дыхание сбивается.

— Не думаю, что смогу, — я осторожно поглаживаю ее клитор и внутренние стенки. Ее грудь поднимается и опускается быстрее с каждым движением моего пальца. Ее щеки раскраснелись, глаза сияют. Я хочу, чтобы она была такой каждый день.

Ее бедра подрагивают, а бархатные стенки трепещут вокруг моего пальца. Когда ее рот раскрывается в форме большой «О», я не могу не думать о том, что Джиневра — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Она вновь выкрикивает мое имя, ее голос звучит как сладкая мелодия.

Ее тело замирает, и я поднимаю ее на руки.

— Что ты делаешь? — спрашивает она.

— Я собираюсь набрать тебе ванну, — обнимаю ее и улыбаюсь, видя красные пятна, оставшиеся на наших белых простынях.

Я просыпаюсь, выкрикивая имя Джин. Комната погружена в темноту, а часы показывают, что мы заснули два часа назад. Мой член твердый, влажный и теплый, и Джиневра держит его во рту. Трахните меня, это рай.

— Привет, жена, — говорю я хриплым голосом.

Ее глаза поднимаются на меня.

Она одаривает меня своей великолепной улыбкой, прежде чем вобрать его в рот снова. Ее язык скользит вверх- вниз по моему члену, а глаза не отрываются от моих.