Еще один Валентинов день - Стюарт Энн. Страница 14

– Да, мэм, – насмешливо отсалютовал Джеймс.

Она вышла из комнаты, не сказав ни слова. Мгновение спустя за шумом игрового шоу Рафферти услышал, как закрылась дверь в спальню. Он развалился на диване и замер, размышляя о законнице.

Если повезет, ему придется пойти и разбудить ее. Если повезет, оба останутся в постели. Билли поймет. Моретти был чертовски ошарашен, когда обнаружил Рафферти в доме мисс Эмерсон, и отозвался о замысле Драго одновременно с бешенством и страхом.

– Ты не можешь бросить ее, Рафферти. Пока мы как-то не уладим ситуацию.

– Да не собираюсь я ее бросать, Билли. Пока не исчезну.

Оба знали, когда этот момент наступит. На рассвете пятнадцатого февраля.

Глава 5

В своей жизни Хелен Эмерсон совершила немало глупостей, но снова сесть в автомобиль с Рафферти, пожалуй, одна из самых впечатляющих. Разве что за исключением еще более идиотского поступка – надеть это черное платье.

Она, конечно, понимала – саму-то себя не одурачить, – что выбор не случаен, и даже нечего притворяться, будто в гардеробе больше нет ничего стоящего. Братец Гарри говорил, что подобные вещички стоило бы запретить законодательно, и был недалек от истины. В присутствии отца Хелен ни за что не посмела бы так вырядиться.

Хотя бы из-за слишком короткой юбки – на два дюйма выше колен. Плотные черные чулки не скрывали стройных, чего уж лукавить, ног, поэтому неприступная прокурорша не устояла перед возможностью позволить Рафферти хорошенько рассмотреть такую красоту.

Ткань плотно облегала узкие бедра, да и вырез, как ни крути, чересчур глубокий. Хелен сказала себе, что не настолько уж у нее пышная грудь, чтобы выглядеть неприлично, хотя декольте, безусловно, провокационно подчеркивало соблазнительные округлые формы. Хелен натянула вызывающее платье, нанесла макияж, опрыскалась духами и шагнула в гостиную на самых высоких каблуках, какие только нашла.

Рафферти минуту-другую не двигался, оторвавшись от созерцания домашнего телемагазина и воззрившись на хозяйку дома, которая тут же вспомнила, как нервирует его спокойствие, и едва удержалась, чтобы не прикрыть грудь и не одернуть подол.

– Слишком нарядно? – спросила Хелен, стараясь говорить беззаботно.

– Нет, – ответил Джеймс, сидя на диване и пожирая ее темными глазами. – Мэри понравится.

После нарочитой паузы добавил:

– Мне тоже.

С опозданием захотелось соорудить строгую прическу. По крайней мере, очки в какой-то мере защищают, мелькнула мысль, когда Рафферти поднялся с дивана, выключил телевизор и направился к Хелен.

Мисс Эмерсон не собиралась давать задний ход. «Он не представляет для меня угрозу. Я ему доверяю, пусть он и смущает».

– Вы уверены, что это хорошая идея? – пробормотала Хелен, удивившись собственному вопросу.

– Следовало бы уточнить, что вы имеете в виду, – глубоким тихим голосом произнес Рафферти, слегка скривив губы, – но уверен почти наверняка, что любая связь с вами – плохая идея, по крайней мере, для меня, так что отвечу со всей определенностью – нет. Тем не менее Мэри рвется лично поблагодарить вас за снятие обвинения, и, по ее мнению, лучший способ сделать это – пригласить на ужин. Она даже готова смириться с моей компанией на несколько часов.

Тревожное заявление тут же насторожило.

– Почему она не хочет видеть вас за своим столом? Она вас недолюбливает?

– Недолюбливает? – усмехнулся Джеймс. – Мэри меня боится.

– Это курам на смех. С какой стати ей вас бояться?

Рафферти не сказал ни слова. «Специально молчит…», – подумала Хелен, прекрасно зная ответ. Он ведь и на нее пытался нагнать страху, так же как на беременную жену Билли Моретти, но что удивительно – не преуспел. Или, возможно, таким способом умышленно старается лишить ее душевного равновесия.

Хелен взволнованно пригладила густую копну рыжевато-каштановых волос.

– Бросьте, Рафферти, – отрезала она с достойной похвалы жесткостью. – Я общалась с серийными убийцами, насильниками, сексуальными извращенцами, в общем, с самыми гнусными подонками на свете. С такими мерзавцами, по сравнению с которыми Ганнибал Лектер выглядит мелкой шпаной. Меня-то вам не удалось запугать.

– Ганнибал Лектер?

– Никогда не видели «Молчания ягнят»?

– Даже никогда не слышал. Это кинофильм?

Хелен покачала головой, осознавая, что напряженность в комнате немного спала.

– С какой планеты вы свалились, Рафферти? С Марса?

Он улыбнулся, и у Хелен завибрировали нервные окончания – странно знакомое чувство, хотя никогда прежде она не ощущала такого чисто сексуального напряжения.

– С Плутона, – серьезно ответил прохиндей. – Вы позволите мне сесть за руль?

– Ни за какие коврижки.

И тут он сделал то, чего она подсознательно ждала – протянул руку и провел длинными пальцами по ее непослушной шевелюре настолько ласково, настолько нежно, настолько мягко, что недотрога не смогла возмутиться.

– Ну же, советник. По телевизору говорили, что мы живем один раз, поэтому должны испробовать максимум из всех возможных удовольствий. Насколько я успел заметить, нынешнее существование довольно уныло, поэтому к взаимному развлечению порулил бы вашим смешным маленьким автомобильчиком.

Хелен сдалась, не совсем понимая почему и крайне встревоженная тем, насколько легко идет на поводу у этого субъекта.

– Пообещайте ехать хотя бы немного осторожнее, – попросила она. – Я слишком молода, чтобы умереть.

– Я тоже, Хелен, – бесстрастно отозвался Рафферти. – Я тоже.

Надо отдать ему должное – он старался. Учитывая, что наивысшая скорость больше подошла бы для «Индианаполиса 500» [10], чем движению по чикагским улицам, Хелен просто стискивала дверную ручку, закрывала глаза и горячо молилась. С того момента, как машина резко рванула со стоянки возле многоквартирного здания на южной стороне, стало понятно, что назад хода нет. Она обречена на еще одну поездку с безбашенным водилой.

– Так лучше? – с простодушной гордостью спросил Джеймс.

– Поскольку мы все еще живы, полагаю, да, – проворчала Хелен, дрожащими руками высвободилась из ремня безопасности и выбралась наружу.

Лихач и не подумал пристегнуться. Прокурорша знала, что следует отругать его, но, принимая во внимание трясущиеся колени, решила для начала присесть на что-то неподвижное и что-нибудь выпить для бодрости.

Билли встретил их у дверей – гордый, с озабоченным видом, волосы аккуратно зачесаны назад, открывая мальчишескую физиономию, одежда поношенная, но опрятная. Он обнимал глубоко беременную молодую женщину. Хелен взглянула на округлившуюся Мэри Моретти, на ее безмятежное лицо, и поняла, что приняла правильное решение. Даже когда глаза Мэри скользнули мимо, и она нервно вздрогнула, заметив высокого мужчину, стоящего за спиной гостьи.

Квартира была на удивление большой, с тремя комнатами, в том числе с просторной кухней, безупречно чистой и скудно обставленной. Билли усадил жену на продавленный старый диван, не намного худший, чем антиквариат в собственном жилище мисс Эмерсон, и не успела Хелен оглянуться, как в руках оказался бокал с терпким красным вином.

– Мой чемодан все еще у тебя, Билли? – спросил Рафферти. – Десять лет жизни отдал бы за возможность принять душ и сменить одежду.

К удивлению Хелен, Билли поперхнулся напитком. Когда ему удалось отдышаться, он испуганно уставился на Рафферти:

– В спальне. Сам найдешь.

– Вы оставили свой чемодан здесь? – удивилась Хелен. – Сколько времени прошло с последнего посещения Чикаго? Год?

– Угу, – кивнул Рафферти. – Люблю путешествовать налегке. Пена для бритья найдется, Билли?

Джеймс провел рукой по легкой щетине, и Хелен с ужасом поняла, что ей очень нравится его облик. Обычно она воспринимала небритость, как вычурную модную неухоженность, но Рафферти выглядел невероятно привлекательным. С другой стороны, вопреки здравому смыслу, в нем почти все казалось симпатичным.