Правильный ход (ЛП) - Томфорд Лиз. Страница 8

Раздается стук в дверь, и я обнаруживаю, что осматриваю свою комнату, убеждаюсь, что все выглядит нормально, прежде чем открыть дверь дочери моего тренера. Только когда я открываю ее, по ту сторону меня ждет не Миллер. Это мой брат.

— Что ты здесь делаешь? Спрашиваю я, когда он врывается внутрь.

— Слышал, новая няня горячая штучка.

Он оглядывает мой гостиничный номер, я думаю, в поисках ее.

— И женщина, чёрт возьми.

— Не ругайся при моем ребенке.

Кого я обманываю? Макса воспитывает бейсбольная команда. Он слышал кое-что похуже.

— Извини, Макси, — говорит Исайя. — Спасибо Сатане. Лучше, папа?

Я закатываю глаза.

— Так где же она?

— Откуда ты вообще знаешь о ней или о том, что она сексуальная?

— Так она горячая? На самом деле я этого не знал. Я проверял тебя.

Исайя садится в маленьком кухонном уголке, закинув ноги на табурет рядом с тем, на которых он сидит. Я стараюсь снимать самые большие комнаты в дороге, потому что со мной живет еще один человек, и все вещи Макса можно разместить на любом свободном месте, которое у меня есть. Кроме того, всегда есть смежная комната, соединенная с моей, для проживания няни Макса. Теперь, когда Троя нет, там пусто, но Миллер останется там, пока я буду на игре сегодня вечером.

— Она не не горячая.

— О Боже мой, — обвиняющим тоном говорит мой брат. — Ты собираешься трахнуть новую няню, не так ли? Это банально, мой друг.

— Нет, это не так. И ты тоже, потому что она не только новая няня Макса, но и дочь Монти.

Каждый мускул в теле Исайи замирает. — Ты шутишь. У Монти горячая дочь? Сколько ей лет?

— Двадцать пять.

— И она хорошо ладит с детьми?

— Сомнительно. Она как чертов ураган, но Монти непреклонен в том, чтобы я нанял ее, так что у меня действительно нет выбора. Исайя понимающе кивает. — Откуда, черт возьми, ты о ней знаешь? Я только что с ней познакомился.

— Групповой чат команды.

Он поднимает свой телефон, и я поправляю очки, чтобы посмотреть на него. — Тебе следует время от времени включать звук.

Трэвис: Слышал, что новая няня Макса — девушка. Наконец-то, блядь, Туз.

Коди: Трой был милым, но его замена симпатичнее. Кажется, я видел ее раньше в коридоре. Я бы не возражал, если бы она была моей няней. Покормите меня. Уложите меня в постель. Измерьте мне температуру.

Исайя: Она не медсестра, идиот.

Коди: Я настаиваю на том, чтобы она была моей соседкой в самолете.

Трэвис: Какого черта? Это мое место.

Коди: Подожди, пока не увидишь ее. Ты поймешь о чем я.

Исайя: Ты можешь занять место в самолете. Я настаиваю на всем остальном.

Странное чувство раздражения охватывает меня, потому что это ребенок Монти и новая няня Макса. Она здесь не ради них. Они ведут себя как стая изголодавшихся собак, охотящихся за единственной костью, в то время как на самом деле у них есть шведский стол в каждом городе, который мы посещаем.

Я знал. У меня тоже был шведский стол.

— Хорошо.

Я помогаю ему подняться со стула.

— Тебе нужно уйти до того, как она приедет.

— Ни за что. По крайней мере, один из игроков должен произвести хорошее впечатление, а ты в _последнее время слишком напряжен и сварлив, чтобы сделать это.

— Если есть кто-то, на кого я могу рассчитывать, произведя хорошее впечатление, то это уж точно не ты. Макс сделает это.

Мои брови приподнимаются. — И я не сварливый, придурок.

Я просто устал. Устал делать все это в одиночку. Устал чувствовать, что я делаю недостаточно.

— Правда? — спрашивает Исайя со смешком. — Потому что раньше ты был самым счастливым парнем, которого я знал, но я не могу сказать тебе, когда в последний раз видел, чтобы тебе было по-настоящему весело. Когда-то ты был большей кокеткой, чем я, с потрясающе большей игрой. Когда ты в последний раз позволяла себе проявить себя с этой стороны?

— В каждом городе есть способы повеселиться, кроме того как валять дурака.

Все равно что смотреть одно и то же видео на YouTube, где животные на ферме поют и танцуют на повторе. Или играть в прятки за салфеткой в течение часа подряд в попытке заставить Макса перестать плакать, пока у него режутся зубки. Мои новые определения веселья.

— Да, но не веселее всего.

На его губах появляется ухмылка.

В свои двадцать с небольшим я был большим любителем пофлиртовать и изрядно потрахаться, но в мою жизнь вкралась ответственность, изменив мои приоритеты. Кокетливая сторона иногда проявляется, когда я выхожу на рабочие мероприятия один, но потом напоминание о том, кто ждет меня дома, возвращает меня к реальности, и я подавляю себя прежнего.

Но я не собираюсь сейчас вступать в этот разговор со своим младшим братом, потому что, как бы сильно я его ни любил, он никогда не поймет. Наши подростковые годы были ужасными, он и понятия не имеет, насколько тяжелыми они были, потому что я защищал его от всякого дерьма. Это то, чем я занимаюсь. Я выполняю свои обязанности старшего брата.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Спрашиваю я.

— А?

— Ты выглядишь больным. Может быть, тебе стоит отдохнуть сегодня вечером. Останься дома. Присмотри за моим сыном.

Он закатывает глаза. — Это говорит парень, который играет раз в пять дней.

— Вот именно. И посмотри, сколько мне за это платят. Я необходим.

Исайя заливисто смеется. — Я шорт-стоп. Я играю в каждую игру. Есть еще четыре стартовых питчера, которые ждут своего вечера.

— Вот почему я должен уйти на пенсию пораньше. «Warriors» справятся и без меня.

Его карие глаза сужаются. — Ты просто бегаешь кругами, надеясь, что одно из твоих замечаний подтвердится, да?

— Возможно.

— Если дочь Монти хоть в чем-то похожа на него, ей будет легко с Максом. О чем ты так беспокоишься?

Раздается стук в дверь, прерывающий этот разговор.

— Ты увидишь.

Исайя поворачивается ко мне с озорной улыбкой. — Кто это? — он зовет певучим голосом.

— Заткнись нахуй, Господи.

— Не ругайся при моем племяннике.

— Твой любимый человек в Майами, — невозмутимо сообщает Миллер из коридора.

— Сексуальный голос, — шепчет Исайя, и я обнаруживаю, что раздражена тем, что он заметил.

Он открывает дверь, небрежно опираясь на косяк и загораживая мне вид на девушку в холле, но я вижу, как напрягается его спина, прежде чем он поворачивает ко мне голову, с отвисшей челюсть и с широко распахнутыми карими глазами.

Я знаю этого парня лучше, чем он сам, поэтому нетрудно понять, что он молча спрашивает, почему я не сказал ему, что Миллер — девушка, в которую он влюбился сегодня утром в лифте.

— Исайя, Миллер. Миллер, Исайя. Мой брат.

— Купи один, получи два. Весело, — слышу я, как она говорит, но все еще не вижу ее, потому что мой брат застыл в дверях.

— Я дядя, — наконец выпаливает он.

Она смеется, глубокий горловой звук проникает прямо в мой член. — Я собрала это из истории с братом.

- Исайя, отойди.

— Да. Добро пожаловать. Проходи. Он приглашает ее внутрь, как будто это его комната, чтобы приветствовать ее. — Вам что-нибудь принести? Воды? Перекусить? Мой номер телефона?

Она полностью игнорирует его.

Как только он уходит с дороги, она появляется в поле зрения, все еще одетая в тот же укороченный комбинезон, и я не совсем уверен, что меня так привлекает в ее бедрах, но они толстые и мускулистые, какие появляются после долгих лет игры в софтбол.

И я не могу перестать представлять, как блаженно они сжимали бы мою талию. Или еще лучше — мое лицо.

Но потом я вспоминаю, что думаю о ребенке Монти, и мне приходится закрыть глаза, чтобы не смотреть на нее.

— Ты в порядке, папочка-бейсболист? — говорит она со смешком и вырывает из моих мыслей о ней.

Исайя хихикает.

Мои глаза распахиваются, и я вижу, что она смотрит на меня так, словно со мной что-то очень, очень не так, и, очевидно, так оно и есть, если я смотрю на эту женщину.