Закон охоты (СИ) - Васильев Андрей. Страница 19

— А кто вас сделал такими? — прозвенел в тиши голос Метельской.

— Он был великим, — проскрипел голос одного из существ.

— Гордым, — добавила другая тень.

— Непреклонным.

— Безжалостным.

— Щедрым.

— Он мог все, — остановила движением руки своих коллег та тень, которую я уже начал считать главной среди всех остальных. — Разве что солнце и луна не находились в его власти, да и то, думаю, лишь потому, что он обошел их своим вниманием. Наш повелитель решал, какому народу жить, а какому умереть, он возводил владык на троны и рушил империи.

Яснее не стало, но зато я обратил внимание на любопытный факт — когда восьмерка бывших слуг вспомнила о своем давно исчезнувшем господине, в их отстраненных и тусклых голосах на миг зазвучали эмоции, которые с некоторой натяжкой можно даже назвать живыми.

А еще я порадовался тому факту, что этот человек… Ну или кем он там был. Так вот — хорошо, что он сгинул где-то там, в далекой древности. Сдается мне, не самая приятная личность была.

— Пусть небо, где он сейчас обитает, окажется к нему добро, — закончила свою речь тень. — А мы останемся здесь, как было предсказано им тогда, когда в наших венах еще струилась кровь. Мы будем верить в его правоту и ждать заветного часа.

Я седьмым чувством уловил, что сейчас Метельская, которую, как видно от нахлынувших эмоций, пробрало на вопросы, поинтересуется тем, что за заветный час он имеет в виду, и без особой сентиментальности лягнул ее ногой.

Мне данная информация точно неинтересна, в первую очередь потому, что она небезопасна. Он сейчас нам какую-нибудь замшелую байку поведает про то, что в час икс его бывший хозяин вернется, дабы править миром, а после сообщит, что раз уж мы стали обладателями столь сокровенных знаний, то отпускать нас на волю никак нельзя. И ничего, что это противоречит сказанному ранее. Ситуация изменилась, понимаете ли, потому и жить дальше нам, выходит, уже ни к чему.

Знаем, проходили. Года два назад я так уже налюбопытничался на Нигозере, когда меня наняли для того, чтобы у тамошней удельницы ребенка украденного обратно забрал. Ребенка спас, это да, но по факту еле-еле ноги унес и с тех пор что Нигозеро, что славный город Кондопогу седьмой дорогой огибаю, потому что знаю — меня там ждут.

И, что любопытно, тоже ведь на островке все происходило, причем был он не сильно больше этого.

— Надеюсь, ваше ожидание будет вознаграждено, — мерно произнес я. — Мой опыт, который перед вашим, конечно, мизерен, говорит: если чего-то очень хотеть, оно всегда сбывается.

— Тебя послала та, кто живет под горами? — осведомилась тень. — Так ведь?

— Она, — кивнул я. — Все верно.

— Знаешь ли ты, что вы не первые, кого она отправляет к нам? — продолжил опрос мой собеседник. — Или эта женщина решила, что вам подобное знать ни к чему?

Удивили ли меня его слова? Пожалуй, что нет. Врать не стану, на данную тему я не задумывался, не было у меня на это времени, но случись такие мысли, скорее всего, предположил бы нечто подобное.

— Они все остались здесь, — обвела тень ночной лес взмахом руки, при виде кисти которой у меня по спине снова пробежали мурашки. В первую очередь потому, что при более детальном рассмотрении впечатление она производила еще более сильное и пугающее. Пергаментная кожа, покрытая сотнями язв и трещин, нереально длинные пальцы, которые, казалось, каждый раз по десять узлом завязывали, черные когти с багровыми разводами… Тут и Мирослава бы пробрало, как мне кажется, а уж он вообще ничего не боялся. — Их тени время от времени бродят среди этих сосен и просят у нас прощения за свою глупость и жадность. Зря. Мы не испытываем гнева или ненависти, потому и на обратные чувства неспособны. Мы вообще ничего не чувствуем, такова наша суть.

— Но вы же их убили? — уточнила Метельская. — Разве это не проявление чувств?

— Это — Правда, — пояснила тень, причем я сразу понял, что данное слово не означает ее отношение к словам моей приятельницы, которой, кстати, неплохо бы зашить рот. — Защитить свое добро от чужих рук — по Правде. Воздать вору по заслугам за его провинности — опять-таки по Правде. Так велись дела в давние времена, и сейчас, как нам думается, ничего не изменилось.

Сдается мне, эта «Правда» дальняя родственница нашего Покона. А то и вовсе Покон является последующей локализацией Правды для новых мест и новых обитателей Ночи. Собственно, он собой изначально представляет что? Сборник обычаев и правил, идущих из глубины веков. Может, как раз из тех, в которых вот эти восемь реликтов и жили.

— Они приходили так же, как и вы — ночью, — продолжила тень. — И всякий раз мы видели одно и то же — сталь и огонь. Эти люди не ждали, как вы, не смотрели на наши ритуалы, они надеялись на свою силу и оружие. Они думали, что нас можно напугать или убить, а после забрать то, зачем их сюда послали. А потом, когда мы у них, еще живых, вырывали сердца, они не понимали, почему у них ничего не получилось.

Надо же. А я про огонь почему-то не подумал. Про сталь и серебро — да, а про огонь нет. Странно, вроде бы на поверхности вариант лежит.

И еще. Хорошо, что я все же не согласился на вариант, который предлагала Марго. А ведь был близок к этому, очень близок.

— Вы так поступать не стали, — мгла в капюшоне приблизилась к моему лицу, — почему?

— Просто те люди не понимали одной очень простой вещи — нельзя убить то, что уже мертво, — подержав немного паузу, отчеканил я. — Мне приходится часто сталкиваться с теми, в ком гнездится нежизнь, потому знаю — далеко не всякая сталь им страшна. И не всякий огонь. А вам, думаю, вообще и на то, и на другое плевать, в любом исполнении.

— Истинно так, — прошелестел голос тени. — Что от нас нужно твоей хозяйке? Никому из тех, кто приходил ранее, мы этот вопрос не задавали, поскольку нам был неинтересен ответ. Сейчас мы хотим его узнать.

— Она мне не хозяйка, — покачал я головой, — как и любому из моих спутников. Да, случилось так, что она получила власть над нашими жизнями, и теперь мы их у нее выкупаем. Их и еще кое-что. Но это не делает нас ее слугами. Служить можно лишь тому, кого ставишь выше себя во всех отношениях, а здесь ничего такого и рядом нет.

Беседа, от которой я изначально ничего хорошего не ждал, внезапно переместилась в очень любопытную плоскость. Даже не так — в перспективную. Главное теперь все не испортить не той интонацией или неправильным словом. И еще — лишь бы Метельская молчала как можно дольше, не спугнув появившийся из ниоткуда шанс. Может, призрачный, может, даже надуманный, но все же шанс.

— Как так получилось? Почему ваши судьбы попали в ее руки?

И снова мне показалось, что в равнодушную речь этого существа вплелись вполне себе живые нотки любопытства. Если это так — замечательно. Главное, повторюсь, не сфальшивить. И еще — врать нельзя. Руку дам на отсечение, эти ребята почище любого детектора лжи неправду чуют.

— Кровавая луна, — показал я на небо, где безраздельно царствовало ночное светило. — Вы же знаете, что она светит не каждый день и случается это не просто так. На то есть определенные причины.

— Ну да, — мой собеседник повернулся к собратьям, те тоже встрепенулись, — мы слышали рассказы о местных божках, которые что-то не поделили. Но нам нет дел до них.

— А мне есть, — заявил я, — и моим друзьям тоже.

— Забытые боги забытых времен. Какой смысл? Их время закончилось, люди нашли себе новых идолов, так было и так будет. Костер прогорел, пепел остыл, и ветер разнес его над горами. Или ты из тех, кто пытается догнать исчезнувшее время? А, человек? Если да — то зря. Оно все равно быстрее и сильнее, тебе с ним не совладать. Даже мы не смогли этого сделать, а с нами тебе не тягаться.

— Меня устраивает мое время, уважаемый, — позволил себе улыбку я. — Оно мне по нраву. Но именно поэтому я и оказался здесь, а теперь говорю с вами. Есть те, кто хочет вернуть забытых богов обратно.

— Что за блажь?

— Представьте себе. И ничего путного из такой затеи, думаю, не выйдет. Кто знает, на что способен бог, которого вернули из небытия? Что ему придет в голову? Каких бед он может натворить?