Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze". Страница 24

Но все эти блестящие перспективы никак не затмевали собой их первопричины.

Любовь. Именно взаимная любовь позволяла объединять и усиливать магию, и по этой причине в большинстве браков связь между супругами была такой слабой: союзы чистокровных семей крайне редко заключались по любви. А их кольца явно повели себя иначе, чем обычно. Но значит ли это, что то, что между ней и Малфоем – любовь?..

Гермиона честно признавалась себе, что ей нравится Драко Малфой. Как бы отвратительно он себя ни вел, как минимум он был невероятно красив. Платиновые волосы, светлые серебряные глаза, способные менять цвет, белая, алебастровая кожа, и по контрасту – темные, почти черные четко очерченные брови и густые длинные ресницы. Его лицо больше напоминало портрет, нарисованный на листе белой бумаги черной тушью, или статую неизвестного скульптора, высеченную из белого мрамора острым резцом и точной рукой, чем лицо живого человека. Добавить к этому высокий рост, широкие плечи, идеальную фигуру атлета, упаковать в дорогие прекрасно сидящие тряпки и снабдить безупречными манерами – да только этого достаточно, чтобы любая особа женского пола потеряла голову. А может, и не только женского…

Но вдобавок Драко Малфой был еще и умен, уступая в рейтинге учащихся Хогвартса только ей самой. Вот только Гермиона добивалась своих оценок каторжным трудом и жизнью, проведенной в библиотеке, а Малфою, казалось, это не стоило ровным счётом никаких усилий. А характер… что ж, ей с ним детей не крестить, на свидания не бегать и даже общаться не обязательно. Так что временами, очень редко, Гермиона позволяла себе немножко помечтать о том, что было бы, если бы она была чистокровной красавицей, и слизеринский принц мог обратить на нее внимание…

Ну что ж, часть её мечты определенно сбылась. Она действительно чистокровная, хоть в это до сих пор нелегко поверить даже ей самой. И внимание Малфой на неё обратил: а как же, попробуй не заметить ту, на ком женишься. Волей-неволей начинаешь замечать. Наверное. Ну ей так казалось.

А вот дальше мечта сбывалась как-то кривовато. Да, больше он не позволял себе оскорблять её, но ничто не намекало на то, что она могла бы ему понравиться. Хотя бы понравиться, что уж там говорить о большем!

А вчера… ну а что вчера? Она же сама запрыгнула к нему на колени! В конце концов, Малфой нормальный семнадцатилетний парень, который, по слухам, совершенно не привык отказывать себе в удовольствиях. А учитывая, что никого, кроме Грейнджер, ему в ближайшее время не светит – ну, в такой ситуации глупо было бы отказываться от того, что само плывет в руки. Она ж теперь не грязнокровка, можно не бояться испачкаться. Так что произошедшее вчера было лишь результатом её глупости и его неразборчивости. И только.

Но как же тогда объяснить кольца?.. Магию ведь не обманешь.

Так и не разрешив свои сомнения, Гермиона решила пока отложить эти вопросы на дальнюю полку в своей голове. Ей нужно больше информации, а в этой библиотеке она уже прочла все, что могла. На каникулах можно поискать в библиотеке Блэков, а пока наверняка найдутся дела поважнее.

====== Глава 19. ======

“Идиот. Безмозглый идиот. ”

По дороге в подземелья Малфой клял себя последними словами. Правда, он сам до конца еще не определился, за что именно: то ли за то, что позволил себе распустить руки, то ли за то, что потом сбежал.

Какого хрена он решил её поцеловать?! Даже не так: какого хрена он вообще решил, что имеет право её поцеловать?.. Грейнджер что, ему в любви призналась? Вот уж как раз наоборот: честно подтвердила, что ей не наплевать на ту тонну дерьма, которую он регулярно выливал на её голову, за что в итоге на третьем курсе и получил. Как, ну как в его дурацкую голову пришла извращенная идея о том, что после такого заявления самое время лезть с поцелуями?! И так все было хреново, а теперь он испортил все окончательно. Наверное, стоило еще поблагодарить, что в этот раз обошлось без порчи его аристократического профиля. И это было бы вполне заслуженно. А впрочем, как всегда.

Но, Мерлин, как можно было удержаться?.. Она была так близко, как он никогда и подумать не смел. Настолько, что можно было рассмотреть каждую веснушку на её чуть курносом носике, пересчитать все её пушистые, не тронутые краской ресницы, разглядеть золотистые искорки в карих радужках. А еще ее кожа… черт бы тебя побрал, Малфой, за каким хреном ты посмел протянуть руку к её лицу и схватить за этот острый, вечно вздернутый подбородок?! Конечно, после этого так легко было притянуть её ближе… а потом все полетело к чертям.

Он не должен был. Он, блять, ни при каких условиях не должен был так с ней поступать. И тем более, затаскивать Грейнджер к себе на колени и позволять себе совершенно забыться, потерять всякий контроль.

“Что-то не так?“

Придурок ты, Малфой, вот что не так.

Грейнджер же не по большой любви за тебя замуж выходит, у неё выбор между тобой и смертью, и, если вспомнить то, о чем она говорила, тебя она предпочла исключительно из гриффиндорского благородства. А ты сначала за каким-то хером напомнил ей про консумацию брака, а потом, видимо, решил наглядно продемонстрировать, как это будет. Показать, блять, товар лицом! Умница, Малфой, пятьдесят баллов Слизерину за непроходимую тупость. Теперь ко всем твоим и без того сомнительным достоинствам Грейнджер добавит еще и предрасположенность к сексуальному насилию. Браво! Именно, блядь, то, что ты хотел.

Поток самобичевания периодически перебивал тихий шепот безумного оптимизма: “Но ведь она же ответила!.. “

О да, она ответила. Она еще как ответила!.. Шея до сих пор горела от её поцелуев, он все еще чувствовал ее пальцы, запутавшиеся в его волосах и сбитое дыхание, обжигавшее кожу. Она хотела его. Малфой не мог ошибаться, не с его опытом. Более того, он мог поклясться, что до этого дня его никто и никогда не целовал так жадно и самозабвенно.

Она представляла на его месте Поттера?.. Или просто так легко заводится?.. Или… может, он не так понял её “не все равно”?..

Глупо.

Все это глупо.

Глупая надежда.

Глупый, глупый Драко.

И все же, когда он засыпал, на его губах играла легкая улыбка. Робкая и, несомненно, очень глупая.

Малфой искал её глазами весь следующий день.

Но в воскресенье уроков у них не было, а в Большой зал Грейнджер, по обыкновению, не пришла. Не помогла отвлечься ни тренировка по квиддичу, ни прозрачные намеки Панси на то, что он совсем не уделяет внимания своей “девушке”. Весьма неприятный разговор, который последовал за этим самонадеянным заявлением, тоже не поднял настроения. Объяснить по-человечески, что он помолвлен, поэтому ни о каком “внимании” не шло речи даже в том случае, если бы хотел, Малфой не мог. А кроме этого, после вчерашнего он с пугающей ясностью осознал, что не хочет. Не желает никого, кроме Грейнджер. Все предыдущие годы она оставалась для него чем-то абсолютно невозможным, запретным, поэтому Драко ни капли не смущала вереница девушек, проходившая через его постель. В его мире, где относительная свобода заканчивалась с заключением помолвки – как правило, довольно ранней помолвки, – отпрыски чистокровных семей старались взять от жизни все за то короткое время, что им отведено до того момента, как дверца клетки захлопнется. После этого оставалось довольствоваться обществом жены, счастье еще, если она окажется хотя бы терпимой, и мимолетными развлечениями на стороне.

Малфой довольно рано узнал о своих перспективах. Правда, он наивно полагал, что хоть какой-то выбор у него все же есть, и это заблуждение охотно разделяли с ним девицы из семей его круга. Добавить к этому его эффектную внешность, богатство и статус – и станет более чем ясно, что недостатка в женском внимании Малфой не испытывал. Кто-то просто хотел прикоснуться к прекрасному, кто-то лелеял мысли о том, чтобы стать подружкой негласного слизеринского принца, а некоторые, вроде Панси, имели на него далеко идущие виды. Ему было по большому счету все равно. Все они так или иначе помогали отвлечься, сбросить напряжение, на какое-то время забыться. Ну а то, кого на самом деле видел Драко Малфой на обратной стороне прикрытых век, трахая очередную партнершу – это, в конце концов, никого не касалось.