Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze". Страница 78

Голос Драко в голове догнал её у дверей дортуара.

“Класс, Грейнджер! Поздравляю, ты теперь новость дня.”

“Блядь, что не так?!”

“Все решили, что ты сохнешь по Уизелу, и таким образом выместила свою ревность на его девушке. Ай-яй-яй, леди Малфой, разве можно было так бессердечно публично унизить бедняжку!..”

“Малфой, я опаздываю, но даже если бы нет, не стала бы обсуждать этот бред.”

“Зато этот бред обсуждает вся школа. А твой ненаглядный дружок раздулся от злости, как гигантский помидор.”

“Глупости. Рон никогда так про меня не подумает.”

Но на следующий день оказалось, что Рон очень даже подумал. Он демонстративно игнорировал Гермиону, зато с Лавандой они целовались при любой возможности так, как будто собирались сожрать друг друга.

Гермиона фыркала и отворачивалась. Она любила Рона, как брата, и было чертовски обидно, что он вот так готов отказаться от их дружбы ради какой-то девицы. Да еще решил, что она ревнует его! Да как только в его рыжую голову могло такое взбрести!..

Гарри в этой ситуации оказался между двух огней. Втолковывать что-то обиженному Рону было бесполезно, он, как заведенный, твердил, что видел все своими глазами и не позволит делать из него идиота. А Гермиона не сочла нужным бегать за ним с объяснениями. Ей было достаточно того, что Гарри все понял правильно: он-то, в отличие от Уизли, не забыл о ежедневных занятиях Гермионы.

Никто из них двоих не желал мириться, поэтому об очередном уроке у Дамблдора Гарри пришлось рассказывать друзьям каждому в отдельности. И Гермиона, разумеется, оказалась куда более заинтересованным слушателем, чем Рон – тот несколько раз не дал ему и слова сказать, сбегая в объятия Лаванды, и в конце концов Гарри ограничился короткой сводкой “Ничего особенно интересного”. Гермиона же выделила на него всю большую перемену и потребовала подробный рассказ.

- Во-первых я тебе скажу, что Дамблдор плохо выглядит, – начал Гарри.

- Он заболел? – обеспокоенно спросила Гермиона.

- Скорее устал, – задумчиво ответил Гарри, прокручивая в голове собственные впечатления от встречи. – Знаешь, выглядит очень измотанным. И в Хогвартсе, как я понял, большую часть времени отсутствует. А его рука, кажется, почернела еще больше.

- Интересно, где же он все-таки бывает… – проговорила Гермиона задумчиво.

- Я спросил его напрямик, но он не ответил, – развел руками Гарри. – Но пообещал рассказать позже.

- Ладно. Ну же, что он показал тебе на этот раз? – нетерпеливо спросила Гермиона.

- Сначала он показал мне воспоминания Карактака Берка – заметь, я запомнил это дурацкое имя только ради тебя! – он поднял вверх указательный палец, подчеркивая значимость своего поступка.

- Я ценю, Гарри, правда, – рассмеялась Гермиона. – Это один из основателей магазинчика в Лютном переулке, насколько я помню. Торгуют темными артефактами и прочими подобными штуками. “Борджин и Беркс”, кажется.

- Ага, я туда как-то раз залетел по ошибке, – кивнул Гарри. – Жуткое место!

- Так и что он? – Гермиона сгорала от нетерпения.

- Он редкостный мудак, знаешь, – Гарри потер переносицу, как будто ему было неудобно за то, каким нехорошим человеком был Карактак Берк. – К нему пришла Меропа, в лохмотьях, на большом сроке беременности, хотела продать единственную свою ценную вещь – медальон Слизерина. Подлинный, фамильный! А он дал ей за него десять галлеонов. И еще радовался!

- Мудак, – согласилась Гермиона. Так поступать с беременной женщиной, по ее мнению, было подлостью. – И что потом?

- А потом она пришла в сиротский приют, родила ребёнка и умерла, – вздохнул Гарри. – Это мне Дамблдор рассказал, а потом показал свое воспоминание, когда он сам пришёл в этот приют, чтобы познакомиться с Томом Риддлом и пригласить его в Хогвартс.

- И ты видел маленького Риддла?

- Ага. И, знаешь, он был жутким. Уже тогда. Я все думаю, что мы… ну, мы все считали Малфоя редкостным гаденышем. – Гермиона едва не вздрогнула, когда друг внезапно вспомнил о Драко, – но после того, как я увидел Риддла… Малфой просто избалованный сыночек, который изо всех сил подражает отцу. На самом деле, я думаю, он нормальный, как ты и я.

Увидев огромные глаза Гермионы, которые казалось, превратились в блюдца от изумления, он торопливо пояснил:

- Ну не как мы, конечно, он все еще скользкая слизеринская гадина, но по сравнению с Риддлом – просто карликовый пушистик, честное слово. Тот уже в детстве запугивал других детей, заставил кролика одного мальчика повеситься… И, знаешь, он уже тогда был очень сильным магом. У него ни палочки не было, и о волшебстве он не знал, но он мог передвигать предметы магией, его слушались животные. Он сказал, что может сделать другим больно, если захочет. А еще… когда Дамблдор к нему пришел, Риддл посмотрел ему в глаза и приказал говорить правду! С Дамблдором это, конечно, не прошло, но он был так уверен, как будто с другими срабатывало!

Сердце Гермионы рухнуло куда-то вниз. Смотреть в глаза и отдавать приказ… Она ведь тоже так поступала. Мистер Пайн, мистер Уизли, Долорес Амбридж, и даже с Дамблдором она попыталась провернуть подобный фокус, да не вышло. Вот что привлекло внимание Дамблдора! Вот почему он отвел ее к Бреговичу! Но он же не думает, что она такая же, как Волдеморт?.. Нет-нет-нет, она никогда никого не мучила и не причиняла зла. Да и если бы Дамблдор считал ее такой же, вряд ли позаботился бы о том, чтобы она стала сильнее, правда ведь?.. Нужно срочно поговорить с Дамблдором!

- Эй, Гермиона, ты меня слушаешь? – помахал Гарри рукой перед её лицом.

- Прости, я задумалась, – извинилась Гермиона. – Просто ты рассказываешь такие вещи… В тринадцать лет сознательное применение беспалочковой магии! Это же просто невероятно, Гарри!

- Ну, не зря же его считают самым сильным темным волшебником всех времен, – криво усмехнулся Гарри.

- Так что я пропустила? – спросила Гермиона. – Ну, пока думала.

- В основном мои рассуждения о том, что Том Риддл уже тогда хотел быть особенным, не похожим ни на кого, отлично лицемерил, врал, воровал и злоупотреблял властью. В общем, та еще была детка, – улыбнулся Гарри, но как-то невесело. – У него не было друзей, и он ни в ком не нуждался, даже отказался от помощи Дамблдора в первом посещении Косого переулка. Один пошел, представляешь? Впервые, в мир волшебников. И на вокзал потом. А еще он думал, что, раз его мать умерла, значит, она не была волшебницей, и был уверен, что волшебником был его отец. Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнал правду.

- А я бы вот ни капельки не хотела, – улыбнулась Гермиона. – Ведь наверняка в этот момент он понял, что волшебники тоже могут умирать. И это, должно быть, его сильно напугало.

Большая перемена подходила к концу, и друзьям было пора на занятия. Однако состоявшийся разговор много значил для обоих: одному он принес облегчение и ясность мыслей, а второй – много-много поводов для раздумий и беспокойства.

====== Глава 59. ======

В пятницу вечером Гарри Поттер возвращался в гостиную Гриффиндора. Правда, возвращался он довольно непривычным, кружным путем: сегодня была очередная вечеринка “Клуба Слизней”, от посещения которой Гарри сумел отвертеться, прикрывшись отработкой у профессора Флитвика. Однако отработка закончилась куда раньше, чем вечеринка, и теперь гриффиндорцу меньше всего хотелось попасться кому-нибудь на глаза. Ещё не хватало, чтобы об этом узнал Слизнорт! Гарри не любил старикашку, но и оскорблять профессора столь явным образом не хотелось.

Он уже готов был вылезти из потайного хода в темный коридор, но замер, не опустив уже поднятую ногу. В нише кто-то был. Оттуда слышались голоса.

- … не имеете права допускать ошибки, Драко, потому что, если вы не выполните поручения…

- Я все сделаю, ясно?

- Надеюсь, что вы говорите правду, потому что время идёт, а вы ведете себя так, как будто вовсе забыли…

- Я не забыл! Мне нужно время, понимаете? – сердито перебил Малфой.