Фальшивая война (СИ) - "Dolores_Gaze". Страница 82

- И что на это ответил Дамблдор? – осторожно спросила Гермиона.

- Посоветовал выбросить это из головы! – возмущенно воскликнул Гарри. – Он, видите ли, не считает, что это “настолько уж важное”! Я не сказал ничего, что могло бы его встревожить!

Шестеренки у Гермионы в голове закрутились с утроенной скоростью. Значит, Дамблдор уже каким-то образом знает о задании Драко, и не беспокоится об этом. А сообщил ему, очевидно, Снейп, который и в самом деле хотел узнать от Драко детали. Это хорошие новости. Это очень, очень хорошие новости. Возможно, у Дамблдора уже есть план, и он сможет помочь Драко и его семье. Учитывая, что сами они за прошедшие недели не придумали ровным счетом ничего, это дарило надежду.

А Гарри между тем продолжал делиться новостями.

- А еще я рассказал ему о визите Скримджера, и знаешь что?

- Ну конечно, Гарри, я не знаю, меня же там не было, а ты еще ничего не рассказал! – закатила глаза Гермиона.

- Дамблдор сказал, что Скримджеру настолько интересно, куда постоянно пропадает Дамблдор, что он приставил к директору мракоборца! Следить за Дамблдором, представляешь!

- И как, ему удалось? – скептически подняла бровь Гермиона.

- Да как же, – ухмыльнулся Гарри. – Думаешь, Дамблдор позволил бы за собой следить, если ему это не нужно? Оглушил этого Долиша и пошел по своим делам. Правда, по каким, не сказал…

- Но он же обещал сделать это позже, Гарри, – с некоторым сомнением в голосе напомнила Гермиона. – Возможно, еще не время…

- Может быть, – пожал плечами Гарри. – Только вот не время для чего?

Гермиона неуверенно пожала плечами. Дамблдор, без сомнения, был великим волшебником, но порой догадаться, что происходит в его голове, было совершенно невозможно. Не было смысла даже гадать.

- Так что он показал тебе на этот раз? – решила она перевести тему.

- Ну, сначала он рассказал мне о том, каким был Риддл в Хогвартсе. Его распределили на Слизерин, и там наверняка просветили, что знание парселтанга – редкость среди волшебников. Представляю, как он раздулся от осознания собственной важности! Риддл нравился всем учителям, кроме Дамблдора, умел быть очаровательным, и к старшим курсам собрал вокруг себя целую компанию людей, своих обожателей и последователей, которые потом стали Пожирателями смерти.

Гарри перевел дыхание и продолжил:

- А еще он был одержим своей родословной. Ему все казалось, что мать не могла быть волшебницей, раз позволила себе умереть, поэтому он все годы искал следы отца. Но в Хогвартсе он ничего такого не нашел, и поэтому переключился на родню матери. По имени – Марволо – как-то вышел на Гонтов. И навестил их лачугу. Морфин к тому времени уже давно жил один, в жутком состоянии! Он ему и рассказал, что его отец – маггл, и вернулся к родителям, бросив его мать. Волдеморт как-то оглушил Морфина, забрал у него то самое кольцо, а потом убил своего отца и его родителей.

- Как убил?.. – в ужасе прошептала Гермиона.

- По-видимому, Авадой. Причем палочкой Морфина, так что за убийство магглов в Азкабан посадили его.

- Как же так… родного отца…

- Который бросил умирать его мать и даже не потрудился узнать, что с его ребенком, – жестко бросил Гарри. – Ты не подумай, что я оправдываю убийства, но…

- Но в какой-то мере можешь понять его ненависть к отцу, – закончила за него Гермиона. – Я поняла, что ты хотел сказать, Гарри.

- А еще Волдеморт, по-видимому, уже тогда владел ментальной магией на высоком уровне, потому что смог изменить память Морфина, вложив ему поддельные воспоминания об убийстве. Он сам во всем признался, и даже не пытался оправдаться. Дамблдор сказал, что он искренне верил в то, что те убийства совершил сам.

- Представляю, что он может теперь, – задумчиво протянула Гермиона. Теперь понятно, почему на него произвело такое впечатление то, что она не поддалась его Империусу. Для большинства волшебников это было невозможным.

- А еще он мне показал воспоминание профессора Слизнорта, – сказал Гарри как бы невзначай.

- Слизнорта?!

- Ага. Что-то типа собрания с учениками. – кивнул Гарри. – Там были Риддл, Лестрейндж, Эйвери… курс, наверное, шестой или седьмой. И Том спрашивал профессора Слизнорта о крестражах.

- А что это? – удивленно спросила Гермиона. В её сознании шевельнулись какие-то воспоминания, как будто она видела это слово совсем недавно… нет, не помнит.

- Я надеялся, ты знаешь, – разочарованно вздохнул Гарри. – Дамблдор мне ничего не объяснил. Только дал задание.

- Задание?

- Воспоминание Слизнорта подправлено, – объяснил Гарри. – Он не хочет, чтобы Дамблдор узнал, что он ответил Тому тогда на самом деле. И Дамблдор почему-то считает, что Слизнорт может рассказать правду мне. И поручил до следующего занятия добыть правильное воспоминание.

- Думаю, добыть эти сведения – дело совсем не простое, Гарри, не зря же Слизнорт их прячет. Будь поосторожнее, когда будешь разговаривать с ним, как следует продумай стратегию…

- Рон считает, что мне нужно просто остаться после урока зельеварения… – начал было Гарри, но был почти сразу же перебит раздраженной подругой.

- А, ну раз Бон-Бон так считает, последуй его совету, – мгновенно ощетинившись, сказала Гермиона. – В конце концов, разве Бон-Бон когда-нибудь ошибался?

- Гермиона, может ты все-таки поговоришь с ним?.. – жалобно спросил Гарри, глядя на неё своими зелеными глазами из-под стекол очков. Затянувшийся конфликт между его лучшими друзьями, да еще по поводу, который выеденного яйца не стоил, его очень расстраивал. Как было бы хорошо наконец собраться и посидеть всем вместе, как раньше…

- Нет! – гневно ответила Гермиона, поднялась на ноги и, не успел Гарри опомниться, как ему осталось только смотреть в её решительно удаляющуюся спину.

Тем временем события в школе шли своим чередом. Пока Гарри знакомился с подробностями жизни своего врага, Гермиона барахталась в запутанном клубке из своих сложных отношений, проблем Министерства и побочного обучения, а Малфой предавался отчаянию и безысходности, все остальные студенты продолжали жить обычной, нормальной жизнью: ходили на занятия, делали домашние задания, бегали на свидания, сплетничали и, разумеется, ни на день не забывали о проходящем в Хогвартсе Турнире.

Третий этап турнира не принёс неожиданностей, хотя нельзя было отрицать, что дуэли становились все продолжительнее и интереснее, соперники теперь более-менее совпадали по уровню, и даже профессор Снейп, кажется, перестал делать такое лицо, как будто постоянно ощущал запах кошачьего помета.

Отборочные туры завершились, и следующий этап должен был проводиться уже без деления на курсы, между тремя десятками лучших студентов. От их пятого курса прошли Поттер и Уизли, Грейнджер и Томас, Голдштейн и Макмиллан, а еще Забини, Нотт, Малфой и, как ни странно, Паркинсон.

Паркинсон на самом деле повезло – ей в противники на последней дуэли досталась Милисента Булстроуд, которая, мягко говоря, была не самой сильной дуэлянткой. Эта победа была легкой, и ничего не говорила о реальном уровне владения Пэнси защитой от Темных искусств. Однако остальные показали себя вполне ярко, и были объективно достойными соперниками.

Гермиона ужасно гордилась Гарри и Роном, хотя Рону она об этом, разумеется, не сказала. А еще позволила себе внимательно следить за дуэлью Драко и Маклаггена, и не могла отказать себе в удовольствии откровенно полюбоваться слизеринцем.

Он был хорош.

Начиная от того, каким движением головы откидывал платиновые пряди волос со лба, и заканчивая ювелирно выверенной стойкой и плавной, хищной грацией в бою. Неудивительно, что в ожидании его выступления возле сцены столпились одни девушки, облизывая его с ног до головы восхищенными взглядами. Гермиона поймала себя на мысли, что еще совсем недавно её бы укололо такое внимание к её мужчине, но теперь она была настолько уверена в нем и его чувствах, что наивные влюбленные девочки лишь забавляли.