С попутным ветром - Ламур Луис. Страница 29

Макэскилл неоднократно возвращался к историям войн между кланами. Это были жестокие и воинственные племена, готовые биться до последней капли крови.

Мы переправлялись на лодке на Льюис, на остров Эгг и остров Рам. Я научился управлять лодкой в бурном море. Как-то, привязывая лодку после одной из таких поездок, я вспомнил, что мне уже пятнадцать лет.

Несколько месяцев я практиковался в фехтовании, борьбе, много ходил, взбирался на скалы, управлял парусом. Мы питались простой грубой пищей и вели здоровый образ жизни. Я сильно вырос и окреп. И очень усовершенствовал свое боевое искусство.

Это произошло в конце дня. Солнце уже село. Ветер срывал клочья белой пены с гребней волн и клонил к земле тростник; по луговой траве пробегала рябь. Я шел по тропинке с берега и нес несколько рыбин, только что выловленных мною в холодной воде залива.

Поднявшись, как обычно, на небольшой холм неподалеку от дома, я на мгновение остановился и окинул взглядом вересковую пустошь. И тут же увидел всадника на серой лошади. Он стремительно мчался, огибая обломки скал и кусты вереска, грива и хвост лошади развевались на ветру.

— Фергас! — позвал я, стараясь не кричать слишком громко и в то же время перекрыть шум ветра.

Фергас вышел на порог с книжкой в руках.

— Смотри — всадник, — сказал я. — Похоже, он несет беду.

— Да, — согласился он, взглянув вдаль. — Так скачут только с дурными вестями. Собирай вещи, парень, мы немедленно уходим!

Глава 16

Мы сидели в лодке, съежившись от холода. Дул сильный ветер, море было неспокойно, и зарифленные паруса обледенели. Соленые брызги вонзались в лицо ледяными иглами. Не было средств бороться с ветром и волнами; мы могли лишь плыть куда несет нас море, пока теплилась хоть какая-то надежда на спасение.

Волны накатывали, как черные ледяные стены, их белые гребни скалили на нас свои зубы, брызги били как град. Я с тоской вспоминал уютную хижину, оставшуюся позади, и огонь, пылавший в ее очаге.

С нами в лодке было три рыбака. Лодка принадлежала им и была специально построена для бурных северных морей. По лицам рыбаков я понял, что наше положение незавидно: нам грозит смертельная опасность.

Скотты и норвежцы с Шетландских, Оркнейских и Гебридских островов пользуются обычно шестнадцати— или двадцатичетырехвесельными лодками, а в военное время за одним веслом сидят по трое. Бывают лодки и поменьше — на двенадцать весел. Наше суденышко было ни того и ни другого типа — это была совсем небольшая лодка для ловли рыбы. Сейчас единственным грузом были мы.

Никто не произносил ни слова — из-за рева ветра все равно ничего не услышишь; мы сидели, прижавшись друг к другу, стиснув в руках бесполезные мечи, и каждый раз, когда лодка стремительно падала вниз с гребня волн, наши сердца тревожно сжимались.

Мы плыли на юг. Вдали на востоке лежала Шотландия, на западе раскинулись бескрайние воды Атлантики. Рыбаки были хорошо знакомы со стихией ветра и воды и искусно управляли суденышком. Лодка круто соскальзывала с одной волны и тут же взлетала на гребень другой.

Фергас Макэскилл, сидя рядом со мной, мрачно смотрел вперед — в кромешную тьму; его борода развевалась на ветру, лицо было словно у вытесанного из камня идола, глаза суровые, как штормовые тучи на небе.

Внезапно он резко наклонился вперед, словно хотел пронизать взглядом штормовую мглу. Над самым горизонтом смутно вырисовывалось что-то темное и зловещее.

Макэскилл схватил рыбака за руку и показал вперед.

— Джура! — закричал он.

Я знал, что так называется один из островов.

Рыбак покачал седой головой. Кивнув на запад, он выкрикнул другое название — какое, я не расслышал. Я видел, что он пытается направить нос лодки в сторону этой темной массы.

Я судорожно ухватился за борт лодки. Что-то было неладно. Рыбак принялся черпать воду из лодки и выливать ее за борт, но я видел, что это бесполезный труд, потому что следующая большая волна неминуемо должна была накрыть нас.

Лодка отяжелела, она с трудом взбиралась на волну, ее ходкость уменьшилась, как будто она увязла килем в водорослях.

И тут в разрыве туч совсем неподалеку мы увидели силуэт острова — это, вероятно, было северо-западное побережье острова Джура. Фергас Макэскилл больно сжал мне руку. Он сунул мне небольшой мешочек. Я пытался отказаться, но он заставил меня его взять. Спрятав мешок под камзол, я подумал, что поспорить мы сможем в другой раз.

Он прижал губы к моему уху и крикнул:

— Не дожидайся, пока ударит о скалу! Как только подойдем ближе, прыгай.

Прыгать? Я мог задавать этот вопрос только себе. Где берег? Вероятно, до него около полумили. Вдоль береговой полосы, насколько можно было различить в туманной мгле, торчали рифы.

Лодка погрузилась в воду. Борта были почти вровень с водой, но она еще все-таки удерживалась на плаву.

Огромные валы со страшным ревом обрушивались на берег. Нас опять подняло на гребень гигантской волны; я увидел береговую полосу — теперь она была совсем недалеко. Ветер выл, как тысяча духов в аду. Фергас схватил меня за руку.

— Ну, живей, прыгай! — вскричал он и нырнул в волны.

Вслед за ним прыгнули двое рыбаков. Только старый рыбак по-прежнему сидел неподвижно. Я потянул его за руку.

— Ну же! — закричал я.

Он взглянул на меня и, улыбнувшись, отрицательно покачал головой.

Подходящий момент миновал. Откатная волна увлекла лодку обратно в море. Я собирался прыгнуть, но вовремя сообразил, что теперь слишком далеко от берега. По непонятному капризу ветра и течения лодку снова отнесло в море. Я скорчился возле старого рыбака, стиснув его худую, слабую руку.

Поздно! Момент упущен — другие сумели воспользоваться им, а я, как дурак, замешкался. Только старый рыбак был спокоен — видно, уже смирился со смертью. Либо он не умел плавать, либо у него уже не было сил и он решил остаться в лодке и вместе с ней пойти ко дну. Мне оставалось лишь разделить его судьбу.

Однако не в моем характере было сидеть сложа руки и ждать. Я поднялся, прижался к мачте и, обхватив ее руками, вглядывался во тьму. Ветер рвал с меня одежду и как будто грубо хлестал мое тело, но я продолжал крепко цепляться за мачту. Взглянув на старика, я увидел, что он шевелит пальцами — значит, жив еще. Лодка по-прежнему держалась на плаву, во всяком случае перестала погружаться в воду. Волны, по-видимому, несли ее на юго-запад, и, похоже, нас снова прибивало к берегу. Неожиданно открылся широкий залив или бухта, — огромные волны одна за другой катились в разверстую пасть залива.

Старик рыбак сидел почти по самые плечи в воде. Держась одной рукой за мачту, я дотянулся до него и схватил за руку. Он не сопротивлялся, и я подтащил его к мачте. Он что-то бормотал, судя по тому, что губы его шевелились, но из-за бешеного воя ветра я ничего не слышал.

Берег стремительно несся на нас, или мы на него. Я судорожно вцепился в мачту одной рукой, а другой держал старика. Внезапно волна подняла лодку и со страшной силой швырнула на берег. Лодка с оглушительным треском ударилась о скалы, и мы, вылетев из нее, растянулись, почти бездыханные, на каменистом берегу.

Едва опомнившись, я вскочил на ноги, оттащил старика подальше на траву, куда не доходили волны, и побежал обратно — посмотреть, что сталось с нашей лодкой и с нашими вещами.

Приближалась новая волна, у меня было буквально одно мгновение. Я быстро схватил свой клинок и сумку. Море чуть не вырвало их у меня из рук и унесло обратно в море обломки лодки.

Я вернулся к старику — он лежал на краю травянистого склона — и помог ему подняться. Помогая друг другу, мы, спотыкаясь, пошли по лугу, усеянному полевыми цветами, стараясь уйти подальше от жадных лап моря.

Только мы остановились, чтобы перевести дух, как старик схватил меня за руку и показал куда-то в сторону. К нам приближалась группа всадников.

— Ни слова о Макэскилле, — хриплым шепотом остерег меня старик. — Это, наверное, Макдональды — враги клана Макэскилла. Скажи, что мы из Ирландии и что нас выбросило на берег.