Разжигая горн души (СИ) - Курочкин Михаил. Страница 2

Впрочем, к страданиям приспешнику Хаоса уже давно не привыкать…

Завершив круг и сверив руны, он зашёл в центр рисунка и устроился в позе для медитации. Открыв фиал, парень с отвращением опрокинул в себя склянку с зельем, пахнущим гниющими листьями. С первым глотком, по телу прошло мерзкое ощущение, словно живая жидкость извиваясь по пути к желудку, вызывая рвотные рефлексы. Итану потребовалась вся сила воли, чтобы сдержаться и не опорожнить выпитую бурду.

— Каждый раз, как в первый раз… — прохрипел тот, с трудом допив отвратную смесь до последней капли, после чего выкинул пустую склянку за пределы круга. Нельзя допускать чтобы в его пределах оставались посторонние предметы, мало ли за что сумеет зацепиться первостихия в этой реальности.

Стоило первичному эффекту от стимулятора сойти на нет, как маг закрыл глаза, следуя сознанием навстречу нарастающему биению инородного семени в душе, под давлением магических практик домена превращённое в печь души. Раствор эризиума отлично выполнял свои функции, разгоняя работу очага, как зёрна кофе ускоряли сердцебиение.

На мгновение ощутив чувство свободного падения, демонолог широко раскрыл глаза, обозревая странный лес, на чьих деревьях выделялись фиолетовый прожилки, пульсирующие в такт сердцу хозяина этого места. Сюрреализма окружающему пейзажу придавало огромное количество паутины на листьях и полное отсутствие теней, показывая, что этот мир не является реальным, и следует своим, безумным законам. Всё окружение освещалось повисшим в воздухе огромным сгустком огня, от которого расходились ускоряющиеся пульсации Хаоса, увеличивающие скорость вращения необычных шаров вокруг себя. Именно этот сгусток пламени и был тем самым семенем, которое Итан раздул до самодостаточного горна, что, сформировав собственный канал с первоисточником, мог питать домен хозяина.

Застыв посреди леса, он некоторое время осматривался, изучая представшее зрелище. Расколотые от взрывов скалы, высохший пруд и пожухлые остатки травы, остались памятниками былого величия. Но хозяин знал об этом, и без визуального подтверждения. Гораздо больше его сейчас интересовала возможность восстановления утерянного.

Блуждающий взгляд зацепился за оборванные, и явно обугленные, полупрозрачные кандалы, свисающие с деревьев. Магнусовы цепи — оковы воли, что выкованы в его душе, но были порваны и уничтожены вместе с погибшими в Лондоне прислужниками домена. В первую очередь ради их восстановления он и решился на использование раствора, поскольку обычным способом на их выплавку и закалку уйдёт слишком много времени.

— Хрона! — Итан выкрикнул имя оставшегося в живых фамильяра.

В тишине раздался цокот нескольких пар лап, и на плечо вздрогнувшего от неожиданности мужчины запрыгнул крупный паук, размером с кошку.

— Как ты себя чувствуешь? — колдун аккуратно провёл по поседевшим ворсинкам волос на брюшке насекомого, выглядящего как чёрная вдова, с волосяным покровом и круглыми глазами, доставшимся от тарантула.

Едва ли кто мог назвать это создание милым, кроме создателя, в горне души которого оно зародилось. Маг и сам недолюбливал насекомых, чего нельзя было сказать о его питомце, являвшегося частью его сущности.

Под нежными поглаживаниями, Хрона потянулась, издавая клекот, несколько похожий на дельфиний, который Итан услышал во время последнего путешествия по морю. Творение Хаоса, несмотря на свою природу, получало удовольствие от ласок и внимания хозяина.

— Магнусова цепь на удивление невредима… — оценил демонолог состояние прозрачных звеньев, кольца которых исчезали внутри паукообразного создания. В отличии от тех, что свисали с деревьев, эта не носила следов огня или зубов. — Тебе бы поесть…

Последнее замечание маг сделал, стряхнув с тела Хроны выпавшие седые волоски. Диета ей явно не шла на пользу, и та стала стареть. Он находил ироничным, что демон, имеющий прямую связь с временными потоками, может пострадать от них же.

Вместе с тем пламенный шар разгорелся сильнее и Итан ощутил подступающую пытку. Чтобы не отвлекаться, он отпустил Хрону, поспешившую скрыться в кронах ближайшего дерева, но продолжавшую с интересом наблюдать оттуда за разгорающейся печью.

— Пора начинать ковку. — прошептал демонолог, поднимая ладони вверх, призывая в них пострадавшие кандалы.

Не сводя взгляда с раскочегаривавшегося горна, мужчина начал раскручивать цепи, держа по две за раз в каждой ладони. Сделав резкий выпад руками, он выбросил их вперёд, отправляя в очаг. Казалось, учитывая их длину, они не могли долететь до цели, но нет, являясь воплощением власти хозяина над этим миром, они удлинились по его желанию, уйдя концами в горящий огонь. Парад же, состоящий из крутившихся вокруг «планет», мгновенно изменил маршрут так, чтобы обходить новое препятствие по дуге.

По установленному контакту, новая пульсация пламени отправила огненный импульс к демонологу. Тот до крови закусил губу, удерживая раскалённые кандалы голыми кистями, не получившими вреда, несмотря на страдания их владельца. Стоило волне дойти до мага, как тот встряхнул оковы, переправляя пламя назад.

Перековка таким способом — далеко не физические муки. Это сопротивление разума воздействиям крайне ослабленных эманаций Хаоса. Исходя от очага, они закаляют волю, нанося урон сознанию, которое претерпев болезненные ощущения, отправляет эманации Хаосы обратно, укрепляя оружие ещё лучше. Каждый цикл не только усиливал звенья, но и боль, причиняемую процедурой своему обладателю.

По прошествии пятой пульсации, заброшенные в топку испорченные части, расплавились словно лёд, чтобы вновь объединиться, под влиянием власти демонолога.

Теперь Итану приходилось не только терпеть пытки, но и удерживать в сознании конечную форму оков, которая ему требовалась. Это была довольно непростая процедура, поскольку цепи стремились покинуть представляемый образ с каждой пульсацией всё настойчивей. Даже одна ошибка в процессе, могла привести к тому, что демон, оказавшись вне домена, может вырваться из слабых пут власти, и стать крайне опасным не только для окружающих, но и для самого создателя. Так и появляется большая часть диких демонов, приведя к запрету учения школы домена в некоторых странах.

«Не бойся боли. Она — твой стержень, на котором будет зиждиться воля, а воля сделает тебя великим.» — прозвучал в голове голос учителя. Во время обучения, тот не видел ничего зазорного в том, что ученик может получить болезненный урок или вовсе ослабнуть рассудком от нежелательного опыта. Боль — это лучший преподаватель для тех, кто хочет научиться её причинять.

Выбросив из головы непрошенные воспоминания, чернокнижник потянул кандалы на себя, выдёргивая их из пламени. Вылетев, они заняли место у ног владельца, приняв укороченный вид.

Осмотрев новое магическое оружие и не найдя видимых изъянов, маг с содроганием вспомнил ощущения, сопровождающие обрыв предыдущих цепей. Определённо, это не та практика, через которую может спокойно пройти даже доменный демонолог, для обычных же чародеев, разрыв звеньев подобен смерти.

Предел цепей Итана на текущий момент равнялся двадцати, однако, после сражения и новой ковки — их осталось всего пять, одна их которых крепит к домену Хрону.

— Настало время второго этапа. — отметил он, глядя на неутихающую печь. После перековки ему был необходим ментальный отдых, но, к сожалению, этого он позволить себе не мог. Действие раствора эризиума ограничено по времени, и с рождением нового создания нужно закончить до того, как очаг души затухнет.

Выкинув руки назад, мужчина захватил единственную в этом мире тень, отбрасываемую им самим. Взяв её на буксир, он оттащил её под свет очага, после чего распял новыми цепями прямо под горящем пламенем.

Тёмный силуэт, повинуясь воле владельца, отделился от тела, и мужчина отошёл в сторону, перейдя к управлению процессом, помогая себе жестами для усиления волевых действий. Со стороны это было больше похоже на управление куклой, зависящей от контролирующих её нитей.