Джанго перерожденный (СИ) - "noslnosl". Страница 13

Пока он менял диспозицию и перезаряжал оружие, салон пикапа покинули двое чернокожих солдат, которые тут же начали палить из автоматов по тому месту, где ещё недавно находился Джанго.

Джон возблагодарил духов предков за то, что ему хватило ума свалить на другую позицию. После окончания перезарядки он выпустил несколько коротких очередей в сторону противников. Одна из очередей достигла цели. Водитель громко вскрикнул и рухнул на землю. Лишь один автомат остался стрекотать в ночи.

Стрелок начал палить в ту сторону, откуда услышал выстрелы. Но Джон в этот момент поспешно уползал в сторону.

Неожиданно для него выстрелы стихли. Он сначала думал, что солдат перезаряжает оружие. Но когда до его ушей донёсся рев мотора и шум буксующих шин, он осознал, что последний противник пытается удрать. Если у него это получится, то вскоре тут будет целая толпа суданских военных, против которых у Джона не останется ни единого шанса выжить.

В следующий миг он вскочил на ноги и принялся палить по кабине пикапа, целясь в водительскую сторону. Одна из пуль зацепила беглеца. Теряя сознание от смертельного ранения, он резко вывернул руль и вдавил педаль газа в пол, из-за чего автомобиль взревел мотором, развернулся, наехал на кочку и перевернулся на бок, после чего перекувыркнулся на крышу. Всех пассажиров и груз из кузова раскидало по округе.

— Плохо дело, — вглядывался в темноту Джанго. — Надеюсь, на звуки выстрелов не стянутся все суданские собаки…

Он поспешил собрать трофеи. В первую очередь его интересовали деньги, боеприпасы и бензин, который можно заправить в самолёт и тем самым продлить ему полёт.

После сбора трофеев парень решил рискнуть — поднять самолёт в воздух в ночи. Он надеялся на то, что к моменту, когда понадобится приземляться, уже расцветёт. Взлететь не самое сложное в пилотировании, а вот о посадке такого сказать нельзя.

Глава 7

Джону повезло. К тому моменту, как топливо в баках закончилось, наступил рассвет, что позволило ему приземлить самолёт в пустынной местности с твёрдым грунтом.

Оставшегося трофейного топлива хватило только на половину баков.

После непродолжительного отдыха и перекуса Джон продолжил полёт. На этот раз в воздухе он находился в два раза меньше.

После приземления на пустынную площадку он бросил самолёт, забрал из него лишь один автомат, все запасные магазины, продовольствие и деньги.

С высоты он заметил дорогу, к которой направился. Когда же он до неё добрался, то последовал на север. Несколько раз мимо него проезжали автомобили, которые прибавляли скорость после того, как равнялись с вооружённым путником.

Путешествие закончилось через час, когда суданца нагнал полицейский внедорожник с арабской вязью на борту. Двое полицейских тут же наставили на него пистолеты и начали кричать на арабском, чтобы он бросил оружие.

Джон с этим языком был слабо знаком, знал лишь несколько фраз. И требование бросить орудие было одним из основных. Он мог бы попытаться расстрелять полицейских, но решил не рисковать. Ему для этого требовалось навести на них оружие, а они уже держали его на мушке. Начинать с начала ему не хотелось, поэтому он ответил на том же наречии:

— Сдаюсь!

После чего он медленно опустил автомат на пыльную обочину.

В следующее мгновение его грубо скрутили, положили лицом в землю, завели руки за спину и сковали наручниками. После этого его обыскали, изъяли все вещи, включая бумажник, и повезли в отделение. Вот только бумажник у него был пуст, поскольку деньги он держал в самом надёжном месте — во внутреннем кармане своих старых шортов, поверх которых были надеты брюки. А туда полицейские его обыскивать не полезли. Видимо, постеснялись хвататься руками за его огромное мужское достоинство.

После доставки в отделение полиции, расположенное в небольшом городке, началась череда допросов. Но у задержанного с полицией случилось недопонимание, поскольку он из арабского знал лишь как сказать человеку о сдаче в плен, поднять руки вверх, опустить оружие и указать на карте расположение штаба. Ещё он знал, как материться на этом языке. В общем, обычный набор сержанта армии Южного Судана.

В итоге он провёл в обезьяннике три дня, но не чувствовал себя так уж плохо. По меркам его родного племени тут были весьма комфортные условия: мягкая лежанка, трёхразовое питание, прохлада. Конечно, если сравнить с президентской виллой, то условия суровые. Но президентом он был намного меньше, чем одним из джанго.

На третий день копы нашли переводчика и привели Джона на очередной допрос. Потный краснощёкий полицейский в бежевой униформе, которая состояла из рубашки с короткими рукавами и брюк, сидел за столом. Рядом с ним расположился худой смуглый мужчина с горбатым носом, короткой стрижкой и чёрной бородой лопатой. На нём был надет белый то ли халат, то ли платье, на голове арафатка.

— Вы меня понимаете? — обратился носатый к парню на его родном языке.

— Понимаю, — кивнул он.

— Как вас зовут? — продолжил переводчик. — Откуда вы?

— Я Джон из племени джанго.

— Джанго? — с задумчивым видом переглянулся переводчик со следователем, и пересказал ему ответ парня. — Это в Судане, да?

— В Южном Судане! — возмущённо поправил его задержанный.

— Спроси у него, — обратился ко второму арабу следователь на своём языке, — откуда у него оружие?

— Откуда у вас оружие? — посмотрел на Джона переводчик.

— О! — продемонстрировал им белозубую улыбку чернокожий. — Когда я стал мужчиной, то украл у мерзких нунгу корову. Эту корову я обменял на автомат. С тех пор я не расставался с этим автоматом ни днём, ни ночью.

— Вы украли корову? — оживился полицейский.

Его слова продублировал переводчик.

— Да! — гордо выпятил грудь Джанго.

— Когда? Где? У кого? — посыпались вопросы у следователя.

— Помню этот день, как вчера, — довольно прищурился Джон. — Жаркое летнее солнце прожаривало до хруста кожу. Мы с другом Элаизом засели в засаде. Мальчишку-нунгу разморило на солнышке. Мы смогли у этого сони увести двух коров. Он спохватился уже тогда, когда мы отошли на большое расстояние. В тот же день мы обменяли коров на автоматы.

— Шеф, — после перевода обратился к полицейскому переводчик, — вы же видите, что это дикарь из Южного Судана. Я слышал об этих скотоводах. Джанго и нунгу постоянно воруют друг у друга коров.

— Я понимаю, — стало кислым лицо копа, который осознал, что повышения за раскрытие кражи ему не светит. — Спроси у него, как он оказался в Египте?

Носатый продублировал вопрос.

— О! — довольно скалился Джон. — Я шёл-шел, потом ещё много шёл. Затем снова много шёл. Потом меня поместили в это прекрасное место, в котором кормят и ничего не нужно делать.

— Что он говорит? — коп повернул к носатому хмурое лицо.

— Пришёл пешком, — устало вздохнул переводчик. — Говорит, что ему тут нравится. И я склонен ему поверить. Для дикаря камера для задержанных, словно курорт с халявной жратвой. Наверняка он до этого спал прямо на земле.

— Документы у него есть? — продолжил страж порядка.

— У тебя есть документы? — носатый переадресовал вопрос чернокожему.

— Документы? — широко распахнул глаза Джон. — Что это такое?

— У него их нет, — снова вздохнул переводчик. — Шеф, это и так было понятно.

— Спроси у него, что он знает про самолёт с оружием с той стороны, с которой он шёл, — продолжил коп.

После перевода Джон продолжил тянуть губы кверху.

— Большая железная птица, которая с помощью колдовства перевозит по небу богатых белоснежек, — он весь лучился от гордости, выдавая эту мудрость.

— Шайтан! — закатил глаза к небу полицейский, который даже без перевода понял, что от самолётов дикарь так же далёк, как Луна от Земли. — И что мне с ним делать? Остаётся лишь депортировать назад.