Алая Луна (СИ) - "Эли Нокс". Страница 32

Дей вспомнил бледное личико Даяза перед свадьбой, когда тот с теплотой родительской нежности смотрел на своих сыновей. И последующий разговор, когда временем выдержанный в своей безупречной холодности к окружающему нарэт позволил себе повысить тон и даже не пренебрегать рукоприкладством. Он защищал тогда не свой статус, а Касьяна…

— А что, если дело было не только в этом? — омега взглянул в переливающиеся золотом глаза. — Может, он боялся, что Касьяну сделают больно, как он сделал больно ему?

— Возможно, — Варг уткнулся в шею своего омеги. — Он не такой плохой, каким казался.

— Я понимаю. Теперь понимаю, — Дей судорожно выдохнул. — Но он сейчас в темнице…

Словно сеть чего-то необъяснимого расходилась по телу омеги, все больше путая его мысли и уводя от волнующей его темы. Он с тихим вздохом облизал внезапно пересохшие губы, силясь снова сосредоточиться.

— Предлагаешь его вызволить и забрать с собой? Он не пойдёт.

Варг слишком хорошо знал папу своих племянников. Ему удавалось поговорить с этим неприступным изваянием искусства, когда сыновья брата увлекались собственной игрой. Даяз был тем, кто бы никогда не предал отца своих детей. Он бы никогда не предал мужчину, которого любил даже после стольких лет и, фактически, измен. Хоть у Алых и было разрешено иметь наложников, не все пользовались данной привилегией. Чаще всего волки старались заключать крепкие браки, в которых могли вырастить достойное поколение. Касьян же в какой-то период своей жизни решил, что количеством красивых омег в своем ложе сможет доказать власть.

— А если сказать Касьяну?

— Слушать не станет.

Он никогда не слушал. И не говорил. Последние раз, как братья, они разговаривали, когда самому Варгу было шестнадцать. Это были откровенные разговоры по душам. Варг тогда пережил свой первый гон и был еще в несколько смешанных чувствах. Гормонам нужно было время, чтобы стабилизироваться. Альфа тогда не постеснялся поделиться эмоциями и некоторыми неудобствами с братом. Потом отец стал все чаще брать Касьяна с собой. Они почти не виделись. Варг в тот период остался один на один с самим собой. Но стоит отдать должное, без этого он не стал бы достойным Главнокомандующим. Но стоило ли этого того, что после семнадцати лет они с Касьяном общались крайне редко и то на формальные темы? А после смерти отца два года назад Ширахан старший вовсе закрылся от своих родственников. И спустя полтора года загорелся целью подмять под себя ближайшие территории, чтобы его боялись и уважали. Альфа так и не смог понять, что произошло с его родной кровью. И несмотря ни на что, Варг был рядом и все это время был отличным Главнокомандующим, приносящим лишь победу своему повелителю.

Тяжелые думы отражались на лице Ширахана, что не скрылось от Дея. Омеге почему-то показалось, что он задел редкие струны чужой души и всколыхнул то, что поднимать было нежелательно, потому что теперь его альфа выглядел напряженным, словно с трудом сдерживал груз воспоминаний.

Он так беспокоился за других, что совсем не заметил, что пропустил мимо своего внимания чувства собственного истинного. Дей коснулся чужой щеки, всматриваясь глубоко в золото породнившихся глаз. Омега приблизился, ощущая потоки согревающего дыхания на своем лице. Он позволил возникшему желанию взять все в свои бразды, почувствовав, что мог позволить себе эту вольность. Мягкостью собственных губ он коснулся шершавых уст своего альфы. Это было сильнее душащей вины, воплощающейся в образе Даяза. Сейчас он отошел на второй план. И даже если Дей чувствовал себя последней тварью на всех волчьих территориях, сейчас он хотел раствориться в дурманящем чувстве.

— Дей, — Варг вцепился пальцами в нежные бока, судорожно вдыхая усилившийся аромат.

— Варг, я… — омега тяжело задышал, ощущая неприличную влагу. — Я не понимаю, почему сейчас… Она должна была быть раньше…

— Это все стресс и твой организм перестраивался под меня…

Варг смотрит в горящие сапфирами глаза визави, не узнавая собственный охрипший голос. Это ощущалось в комнате с самого начала, но они оба отказывались замечать нарастающее напряжение и теперь, когда оно достигло своего апогея… Альфа не мог сдерживаться. Поддавшись дикому зверю внутри себя, он завалил юношу на спину, придавливая собственным телом его к постели.

Дей испуганно смотрит на него. Сильные руки и ноги лишали всех шансов на побег, разбивая даже хрупкую надежду. Сердце до боли стучало в груди от паники, когда на секунду, лишь на эту жалкую секунду, омега увидел в рыжих волосах что-то знакомое. Ему вдруг показалось, что Варг сейчас схватит его за горло. Снова душащее чувство, но в этот раз вовсе не вина. В этот раз липкий страх, сковавший своими загребущими сетями все тело.

— Дей, — Варг нежно касается его щеки, но омега вжимает голову в плечи. — Тише, я не сделаю ничего, что бы ты не хотел. Я не причиню тебе боль.

Альфа с трудом подавляет отчаянный гнев. Он позволил Касьяну сотворить подобное с его истинным. И он ненавидел себя за беспомощность и недальновидность. Очарованный тем танцем, он совсем не обратил внимания на реакцию брата. Это оказалось фатальной ошибкой. Он почти физически ощущал своего прекрасного омегу. И этот омерзительный страх, сковавший хрупкое тело, сжимал альфу в собственные тиски вины.

— Я могу попросить Рафа сделать для тебя отвар, — Варг через силу поднимается, не желая принуждать Дея к тому, к чему он не был готов.

После всего, даже ощущая нарастающее желание — будь проклята его натура альфы и этот не в подходящее время наступивший гон, — он просто не мог принудить Дея к чему-то подобному. Отголоски здравого смысла и, казалось бы, давно умершей совести, не позволяли ему взять своего истинного на этой постели прямо сейчас. Он еще раз посмотрел на растерянный юный взгляд и, превозмогая собственную природу, развернулся, чтобы как можно дальше убежать, не причинить вреда. Но его неожиданно остановили.

Ладонь с тонкими изящными пальцами оплела его запястье, если так можно было сказать. Слишком широким было запястье у альфы. Но Дей уверенно не отпускал истинного, который собирался удрать от него прямо сейчас, позорно сверкая пятками. Поборов некоторую нервозность, он начал говорить:

— Я не был с альфой… — он краснеет, стараясь не смотреть на мужчину. — И даже если это течка… Будь нежнее, я не хочу грубости…

Омега сглатывает образовавшийся ком. Он определенно не хотел, чтобы Варг уходил сейчас. Не хотел пить отвар. Ему нужен был его альфа. Но страх поселился в глубине его души, не желая отпускать. Перед глазами все еще был Касьян в ту самую ночь. Так почему он не может провести замечательную ночь со своим истинным, чтобы стереть из памяти эти терзающие воспоминания, заполнив их чувствами и ощущениями от первой близости с кем-то родным и близким, с кем они связаны столь драгоценной связью?

Они оба чувствовали, как по их телам разбегаются нити крепнущей истинности. Варг видел в глубоких синих глазах, подсвеченных от легкого возбуждения, страх и мольбу. Омега хотел избавиться от этого и ему нужна была помощь, которую он так трепетно искал в крепких объятиях своего альфы. И Варг не смог отказать. Не смог уйти в эту пропитанную откровенностью ночь.