Время безумств. Роман - Герцик Татьяна. Страница 7

– Да ерунда, наш торговый дом до одиннадцати работает. Как раз успею. Надо только замок ваш посмотреть.

– Ты на всякий случай сердечник вынь да с собой возьми, чтоб уж наверняка,– посоветовала домовитая Катя. – А то вдруг промахнешься.

Не споря, Петр вытащил из кладовой металлический ящик с инструментами, выкрутил замок из дверей Нининой квартиры, достал сердечник и убежал. Нина притворила дверь и поставила стул так, чтоб было слышно, если кто-то зайдет в квартиру. Сосед вернулся через пятнадцать минут и предусмотрительно постучал. Быстро поставил все обратно, отдал новые ключи хозяйке, отказался от вознаграждения и сказал, глядя на разбросанные вокруг вещи:

– Этот молодняк ошалел совсем. От Иринки ни я, ни Катя ничего подобного не ожидали. Это ее наверняка ведь науськивает кто-то. Не думаю, чтоб Станислав, но с чего-то же она с катушек слетела?

Он еще раз попрощался и ушел. Подумав, как же ей повезло с соседями, Нина принялась за уборку. Отмыв туалет и ванную, легла в постель уже в третьем часу, решив отложить оставшуюся уборку на следующий день.

О дочери и бывшем супруге не думала, слишком выбил ее из колеи сегодняшний отвратительный день, вернее, жуткий вечер. Несмотря на сильную усталость, долго не могла уснуть, от непривычной нагрузки болели плечи и спина, и она с трудом нашла более-менее удобную позу.

Проснулась поздно утром, умылась, расчесала волосы и, не переодеваясь, принялась за кухню. Выгребла осколки сервиза с рассыпанной по полу крупой, убрала уцелевшую посуду в шкаф, отскребла пол от засохшего супа. Решив передохнуть и не спеша обдумать свои дальнейшие действия, сварила кофе в любимой медной турке. Попивая его мелкими глотками, меланхолично планировала сегодняшний день.

Ехать в полицию выручать неблагодарную дочурку не собиралась. Раз той так был нужен отец, пусть с ним и остается. А с нее хватит. Будет платить алименты, и баста.

А если Станислав откажется брать к себе дочь? Его новая женушка не похожа на мать Терезу от слова совсем. Сразу видно, что ее цель – вовсе не благополучие любимого мужчины, и уж тем более не его ребенка от бывшей жены, а свое собственное.

Так что вопрос оставался – что делать, если бывший муж под напором молодой жены откажется от дочери? Оставлять ту в детдоме? Снова налаживать с ней отношения не будет и пытаться, спасибо, напробовалась.

Что же остается? Просить помощи у родителей? Но стыдно вешать немолодым уже людям такую непредсказуемую обузу. Да и дочь вряд ли согласится жить у бабушки с дедушкой на другом конце города, где рядом не будет ни друзей, ни подруг. Нет, этот вариант отпадает сразу.

Оставалась свекровь, но там был особый коленкор. Ее муж умер давно, еще до знакомства Нины со Станиславом, и растила сына Мария Васильевна одна. Отношения у них были ровные, он старался ни в чем мать не огорчать. Или, как подозревала Нина, выставлять себя в дурном свете: он же самый лучший, ничего плохого в его жизни не может быть априори. Он даже бывшую жену с дочерью попросил ничего бабушке про их развод не говорить, пусть считает, что у них все хорошо.

Жила свекровь далековато, в деревеньке Карповке, вернее, в элитном поселке рядом с деревенькой, в добротном коттедже, вот там-то места для дочери было хоть отбавляй. Но от дома до сельской школы далеко, да и ничего про нее не известно. Кто учителя, все ли предметы, положенные по программе, есть в школьном расписании, как ученики добираются до школы. Возможно, детей по окрестностям собирает школьный автобус, а может, и нет. Да и Ирина вряд ли поедет жить к бабушке надолго, хотя на каникулы ездила охотно.

Вот Мария Васильевна вполне могла бы с единственной внучкой совладать. Было в свекрови нечто-то такое, чему очень трудно было противиться. Властность? Или внутренняя сила? Этого Нина не знала, но зато была точно уверена – под строгим руководством бабушки Ирина свои хулиганские замашки быстро бы оставила.

Но как попросить об этом свекровь? Было боязно, как в детстве. Нет, Мария Васильевна не стала бы ей выговаривать, какая она отвратительная мать и до чего довела единственного ребенка, но все равно было отчаянно стыдно. Даже теперь, подумав о таком варианте развития событий, на щеках Нины выступил яркий конфузливый румянец.

Она глубоко вздохнула, снова подумав, за что ей такое наказание, что она в своих прошлых жизнях такого жуткого натворила, чтоб заслужить подобное отношение единственной дочери, в этой-то жизни вела себя вполне добродетельно, можно даже сказать – почти безгрешно.

Отпила полуостывший кофе, и тут внезапно раздался звонок в дверь. Она скептически хмыкнула. Похоже, опять заявился Станислав, ключ не подошел, вот и трезвонит. Открывать не хотелось, и она продолжила пить кофе, раздумывая, не подогреть ли его в микроволновке, совсем стал невкусным.

Но звонок продолжат голосить, тревожа соседей. Пришлось встать и открыть дверь. К ее изумлению, за ней оказался тот же самый мужчина, что привел Ирину домой пару ночей назад и обвинивший ее саму, а заодно и ее мать в каком-то непотребстве. Он же олигарх Воронцов Даниил Матвеевич, просивший огромный кредит в ее банке. В какой ипостаси он пребывает теперь?

Не зная, что говорить, она молчала. Посмотрев на творившийся вокруг бардак, гость ехидно протянул:

– Все краше и краше. Вы что, ремонт затеяли или к переезду готовитесь?

Поняв, что он ее не узнал, Нина несколько успокоилась.

– Ни то и не другое, – пояснять, что случилось, она не собиралась. – Зачем вы тут? И как умудряетесь пройти в подъезд через металлические двери с домофоном?

– Да они у вас вовсе не закрыты, – хохотнул он. – За ненадобностью, похоже. Вообще домик интересный. Вроде и не старый, а шантрапы живет – не сосчитать, – и с намеком обвел скептическим взглядом ее фигуру сверху донизу.

Нина машинально взглянула в висевшее напротив зеркало. Ну да, времени уже третий час дня, а она до сих пор в короткой пижаме со смешными зайчиками на груди, толком не причесана и без следов макияжа. Но обстоятельства экстремальные, так что ей не до приличий. Тем более она не подозревала, что ей будет нанесен столь значимый визит.

– Я в своем доме, как хочу, так и одеваюсь. А вы для чего ко мне заявились? – она начала закипать, нервы и без того были ни к черту.

Почувствовав нешуточное недовольство хозяйки, он протянул ей ладонь с лежавшей на ней красивой сережкой замысловатой формы с небольшим сапфиром круглой огранки.

– Ваше? В смысле вашей чудной дочурки?

Осторожно взяв сережку, Нина поморщилась. Она оказалась из довольно дорогого комплекта, подаренного дочери Станиславом на пятнадцатилетие.

– Поскольку никто из дам в моей машине на переднем сиденье не валялся, уверен, что это ваше, – с легким презрением проговорил гость.

Нине пришлось согласиться, что да, эта сережка дочери.

– Спасибо, что вернули. Но как моя дочь оказалась у вас в запертой машине? – спросила она в легкой надежде, что он признается, как забыл закрыть машину.

Но ее ждало разочарование:

– Она заскочила, едва я разблокировал машину и сел на место водителя. Поскольку машину сразу окружили подростки, я предпочел за лучшее не высаживать ее сразу, а уехать. Не знаю, какую гадость они могли выкинуть. Мне показалось, что все они были неадекватными, скорее всего под кайфом.

Нина невольно взглянула вокруг, на разбросанную по полу одежду. Неадекватные! Она бы использовала гораздо более крепкое словцо. Проследив за ее сконфуженным взглядом, Воронцов вмиг догадался:

– Похоже, у вас серьезные нелады с дочерью. – И сделал совершенно дикий вывод: – А вот не надо рожать детей так рано, раз не хватает толку с ними справиться.

Нина озадаченно захлопала глазами. Что значит рано? Двадцать два года вполне нормальный срок для первого ребенка. Ей хотелось и второго, но Станислав был против, видимо, не планируя долго задерживаться в этой семье. От этой мысли стало так горько, что Нина закусила губу, стараясь не показать своей обиды.