Ситка - Ламур Луис. Страница 30

Об этом Жан знал, и старый Скают мог предоставить ему ценную информацию о внутренних островах. Старый вождь скоро узнает, что эта информация — сама по себе важный предмет торговли.

Они оставались в проливе Элфин трое суток, и каждую ночь Лабарж записывал сведения, полученные в разговорах со старым вождем и другими тинглитами и салишами, которых вождь привел, чтобы те рассказали Жану об Аляске. Позже, оставшись один в своей кабине, Лабарж рассортировал то, что услышал, для будущего использования.

...о золоте известно русским. Была сделана безуспешная попытка разрабатывать его в шахте, но по какой-то причине рудники были заброшены, вероятно потому, что русские не хотели привлекать внимание к территории, такой необеспеченной с военной точки зрения.

Старый Скают знает, где можно добыть много золота, которое они поменяют на железо. Залежи железной руды здесь небогаты, и добывать его трудно. Тлингиты — замечательный народ, и одеяла, которые они ткут из собачьей шерсти и коры кедра считаются лучшими на Аляске.

Целый месяц «Сасквихана» постепенно продвигалась на юг, по каналу Сагино Ченнел в пролив Стивена, останавливаясь то у той, то у этой деревушки. Как и планировалось, они заходили в деревни, где не успели побывать скупщики мехов, и скоро трюмы шхуны наполнятся первоклассной пушниной.

Иногда они замечали индейские каноэ, но не слышали ни о каких других судах в этом районе. Тем не менее Жан нервничал, потому что проливы были узкими и не давали возможности маневрировать, а покрытые лесом высокие скалы поднимались прямо из воды на высоту до полутора тысяч футов, прежде чем уступить место снегу или голым скалам. Подарки, которые он посылал на север, приносили свои плоды, потому что везде его принимали как старого друга.

Кончалась седьмая неделя торговли, когда Коль вошел в кабину, где Лабарж заносил новую информацию в свои книги.

— Кэп, — резко сказал Коль, — у меня были своми собственные корабли и у меня нет желания вмешиваться в твои дела, но команда волнуется. Пока нам везло, а теперь давай-ка отправляться домой.

— Ты знаешь залив Касаан?

— Конечно.

— Это наша последняя остановка.

Коль упал в кресло и сдвинул свою капитанскую фуражку на затылок.

— Я не тот человек, чтобы нервничать понапрасну, кэп, но это путешествие меня беспокоит. Может быть, нам повезло так, как везет дуракам, когда мы подрезали тот трехмачтовик так, что ты перепугал всех до чертиков. Меня ты точно перепугал. И ты это сделал нарочно... Трехмачтовик не мог развернуться и погнаться за нами. Но нам везет, как дуракам: каждая деревня до краев полна первосортными мехами, а поблизости нет ни одного патрульного корабля. Ты понял, что я имею в виду?

— Валяй дальше, — Жан откинулся в кресле.

— Русские ждут нас, кэп. Зинновий будет крейсировать на юге, зная, что наш курс проляжет именно там, и ждать он будет в таком месте, где сможет перекрыть большую часть путей отступления. У него будет и «Лена», и «Крондштат», и люди на островах, наблюдающие за нашим движением.

— Думаю, ты прав.

— Послушай, — Коль нагнулся над разложенной на столе картой, нарисованной от руки. — Мы направляемя на юг по проливу Клэренс Стрейт. Как только мы пересечем залив, мы окажемся в канадских территориальных водах, но это Зинновия не остановит. Там надо двигать прямо в открытое море и дальше в Сан-Франциско. Что он сделает в этом случае? Будет ждать нас прямо в устье пролива.

— Где, ты думаешь, он будет ждать?

— По-моему, справа от острова Дьюка, но, возможно, немного южнее, чтобы перекрыть сразу два канала.

Слова Коля вызвали у Жана беспокойство. Лабарж был уверен, что Зинновий не будет заниматься поисками «Сасквиханны» в архипелаге, потому что новости о русских сторожевых кораблях моментально стали бы известны, путешествуя от острова к острову, от деревни к деревни на быстроходных каноэ. Скорее всего, барон делал именно то, что предсказывал Коль — патрулировал выходы из архипелага к югу.

Он не сказал Колю, что сам бился над этой проблемой.

— Барни, если ты все так хорошо продумал, нам лучше приготовиться к неожиданностям.

— Ты будешь драться?

— Я просто так не дамся. Если сможем — убежим, но если не сможем бежать, тогда будем драться. Коль прошел на корму с улыбкой на губах. Он пошел в этот рейс в угрюмом настроении, надеясь, что Лабаржу надоест вся эта волынка с кораблем, и он решит, что спокойная в Сан-Франциско лучше беспокойной жизни капитана торгового судна. Но время шло, и этот человек нравился Колю все больше и больше. У Жана были и выдержка, и ум. Коль все еще не понимал, откуда у Лабаржа такие обширные знания об островах.

Позже они снова обсудили этот вопрос.

— Здесь множество каналов, но большая часть из них кончаются тупиком, а остальные забиты льдом. Чтобы плавать здесь, нужно хорошо знать местные условия.

Фонарь над их головами слегка раскачивался. Деревянная обшивка шхуны потрескивала. Оба капитана изучали карты, которые предлагали мало возможностей для безопасного возвращения домой.

— Этот остров? — Лабарж указал пальцем на большую массу земли, лежащую прямо по курсу и чуть слева. — Это Ревилладжиджедо, не так ли?

— Ага. Можешь называть это островом, но никто не знает, остров ли это.

— Ты когда-нибуди видел русские карты?

— С дюжину. На их картах это часть материка.

— Хорошо. — Жан встал. — На это я и надеялся. Пойми, Барни, нам не надо никакой драки, если только нам ее не навяжут. До этого мы будем играть в прятки вокруг островов.

Неожиданно раздался возглас впередсмотрящего и топот бегущих ног. Затем крик: — Вижу парус!

— Где?

— Прямо впереди и быстро приближается!

— Хорошо. — Коль усмехнулся Лабаржу и перекатил во рту табачную жвачку. — Вот сейчас мы начнем бежать.

Они вместе поднялись на палубу и осмотрели приближающийся корабль в бинокль. По флагштоку пополз стяг, и, когда его развернул ветер, они увидели, что это Русский Императорский флаг.

Глава 18

«Сасквихана» стала уходить под ветер. Стоя на шкафуте, Жан Лабарж наблюдал за приближающимся кораблем. Это была «Лена». Хотя для патрульного судна ее быстроходность и парусность были вполне достаточными, тем не менее, до шхуны ей было далеко.

Жан хотел заманить «Лену» глубоко в пролив Кларенса, поскольку в ее теперешнем положении она могла контролировать и пролив, и Ревилладжиджедо Ченнел; «Лена» стала смертельно опасной для его планов.

На восточной стороне пролива, невдалеке от шхуны находилось устье узкого фьорда между островами Гравина и Аннетта, из которого, в свою очередь, открывался пролив Ревилладжиджедо Ченнел. Оттуда было несколько выходов, но три из пяти заканчивались тупиками. Если он «Сасквиханна» первой доберется до Николас Пэсседж и исчезнет в лабиринте островов, «Лене» вряд ли удастся ее найти, если только Зинновий не будет достаточно хитер и терпелив, чтобы вернуться на прежнюю стоянку и там караулить шхуну. Но если Зинновий обнаружит намеченную жертву, он не станет терпеливо дожидаться ее подхода.

Небо было закрыто облаками, море — серым. Шхуна Жана лежала недалеко от берега; он надеялся заманить русский корабль поглубже в пролив. Прибрежные холмы густо заросли лесом за исключением тех мест, где из моря выступали утесы или серые скалы. Пенящаяся вода разбивалась над подводным рифом. Дул крепкий ветер, однако он позволял шхуне стоять под зарифленными парусами, в то время как русский корабль приближался. Жан ждал, оценивая расстояние.

— Ну, все, — неожиданно сказал он. — Поднять паруса!

Через мгновение Коль выкрикивал приказы, а команда заработала, как слаженный, единый механизм. Словно горя желанием уйти от погони, как будто зная, что от нее требуется, шхуна тут же рванулась вперед. Матросы радостно закричали, когда ее паруса наполнились ветром, а под форштевнем запенились волны. С русского судна раздался глухой выстрел корабельного орудия — предупреждающий сигнал, приказ остановится. «Лена» была слишком далеко для прицельного выстрела.