Любовь сквозь пиксели - Свон Таня. Страница 11
Почему девчонка, с которой мы не общались все эти года, печется обо мне больше, чем «друзья»? Ответ прост: друзей у меня никогда и не было.
На площади порталов сегодня целая толпа. Игроки дожидаются здесь товарищей, чтобы вступить в пати, торгуют редкими предметами в обход продавцов и аукционов, чтобы побольше положить себе в карман, и просто афкашат [12].
Под ногами стелется вымощенная крупным камнем дорога, по которой подхожу к одной из арок. К той, где между колонн вихрится алая дымка и возле которой почти нет людей. Мало кто готов отправиться в Пыльные земли – уровень низковат. Но я смело поднимаюсь по ступеням и шагаю в красный дым.
Широкая площадь растворяется, меня обнимает рубиновый туман и закручивает так, будто рассыпаюсь на атомы… Чтобы в следующий миг шагнуть в новые земли.
– Добро пожаловать в Пустошь, путник! – доносится из-за спины, и я оборачиваюсь.
Слепой старик в одеянии жреца кланяется мне. Полы его одежды касаются темного, почти черного песка, и мне становится не по себе. Недружелюбное место. Опасное. Чутье подсказывает.
И едва мысль проскальзывает в голове, как старик вдруг нападает. Швыряет в меня заклятие, которое не успеваю отразить – коса только появляется в моей руке, а чары уже опаляют кожу. Полоска здоровья тает на несколько делений, но не критично. Я все еще жива и готова сражаться.
Жрец готовит новую атаку, но в этот раз я оказываюсь быстрее. Ударяю косой по земле, и от этого места к старику бросается белая молния. Она сшибает противника с ног, а дальше я легко добиваю его.
Тело поверженного врага тут же превращается в черную пыль. Ветер рассеивает ее, и я замечаю ключ, который спешу поднять. Не составляет труда понять, к какому замку он подходит, – портальная площадь окружена высокой каменной стеной, а единственные ворота заперты.
Выходит, это была проверка. Пустошь – первый город Пыльных земель – не пустит слабых и недостойных. Будь мой уровень недостаточно высоким, первая же атака жреца убила бы меня.
С ухмылкой сжимаю увесистый ключ в ладони и через пустую площадь направляюсь к массивным воротам. Порталы по периметру площади сверкают разными цветами, зазывая вернуться в более приветливые локации, но я иду мимо.
Пустошь опасна даже для высокоуровневых игроков, но здесь я получу столько опыта для прокачки, сколько не наберу дейликами по всей карте за неделю. Стану сильнее, выбью легендарные скилы и оружие, и тогда любая команда, любая гильдия примут меня к себе, чтобы вместе выступить на соревнованиях.
И никакой «Сумрачный лес» мне не будет нужен.
Пустошь кажется чужой и недружелюбной. Все дома тут низкие, с плоской крышей и крохотными окнами, что выдолблены в стенах из светлого камня. Жители отстраненные, холодные и замкнутые. Их тела спрятаны за свободной одеждой – балахоны и платья спускаются до пят и тащатся по песку, а лица и волосы – под легкой тканью, что открывает лишь глаза.
Я долгое время не могу найти ни торговца, ни таверну, и даже карта не помогает. Таскаюсь туда-сюда по пыльным улицам, пока не наталкиваюсь на знакомого персонажа.
В Magic and Blade есть свой сюжет. Все как обычно: мир стоит на грани уничтожения, украдена древняя реликвия, и только избранный герой способен спасти все живое и восстановить справедливость.
Вот и теперь, когда сталкиваюсь с ключевым героем истории, меня надолго швыряет в сюжет игры. Мне приходится шпионить за врагами короны, которые скрываются среди мирных жителей, но в какой-то момент план рушится. Мой союзник оказывается предателем, и тишину Пустоши разрывают крики о помощи, плач и звон оружия.
Сейчас я впервые задумываюсь о том, что Пыльные земли без пати [13] пройти будет совсем непросто. Мне хватает навыков и опыта, но все равно едва переживаю резню в Пустоши. Бутыльки с лекарствами из рюкзака почти полностью иссякают, оружие близко к поломке.
В какой-то момент думаю, что завалю сюжетный квест и придется проходить все сначала, но битву останавливают воины света из личной армии короля. Они появляются из порталов, которые открываются в небе, верхом на грифонах. Я никогда не видела их, а потому пораженно застываю прямо посреди поля боя.
Вражеский солдат сносит мне треть здоровья ударом секиры, но в следующий миг платится за это жизнью. Пространство от неба до земли пронзают столпы света, которые жалят предателей короны и замедляют их. Последний взмах косой – и противник мертв.
Помогаю армии света добить ослабленных врагов, но облегченно вздыхаю лишь тогда, когда меня уводят на ближайший постоялый двор, где смогу подлечиться и отдохнуть. Запираюсь в тесной комнате, где есть лишь сундук и узкая кровать, и сажусь за крафт зелий, которые израсходовала почти целиком.
Могу делать это с закрытыми глазами, настолько часто мне приходилось самой создавать хилки [14]. Поэтому, пока руки занимаются эликсирами, мысли заняты совсем иным.
Пыльные земли упрямы и жестоки.
Еще ни одна локация не встречала меня проверкой на прочность. И ни один сюжетный квест не выжимал меня настолько, что боялась его провалить.
Что ж, тем интереснее играть.
Когда я заканчиваю с зельями и сборами в путь и выхожу на улицу, перед глазами загорается сообщение, подписанное хорошо знакомым ником. Стараюсь игнорировать его, но следом за первым приходят новые письма.
Приходится отойти с узкой дороги, чтобы пропустить вереницу неторопливых повозок и ответить настырному брату.
Он серьезно не понимает или притворяется? Неужели Марк настолько непробиваемо тупой, что даже не осознал, как меня задело его поведение в школе?
Сжимаю губы в тонкую линию, пытаясь заставить их больше не дрожать. Мне так обидно, что хочется просто кинуть брата в блок и туда же засунуть всю нашу гильдию. Я все еще числюсь в участниках – сама не решилась покинуть «Лес». Но сейчас четко понимаю, что мой уход – вопрос времени.
В груди жжется невыплаканная боль. Я бы вытравила ее из тела, да только слезы не идут. Несколько минут я тупо смотрю на экран, не зная, промолчать или все же высказаться. Хотелось бы закрыть чат и забыться в сражениях, но побег не решит проблему.
Все нужно решать словами через рот, как часто говорит Вадим. И это одна из немногих правильных мыслей, которые когда-либо высказывал наш гильдмастер.
Не читаю его сообщение. На эмоциях строчу все мысли, пока на это хватает смелости.
Выдыхаю и убираю руки с клавиатуры. Я высказала все, что хотела.
Сердце в груди сходит с ума, а в горле стоит мерзкий ком. Марк долго молчит, но, когда приходит новое сообщение, легче не становится.
Покусанные губы щиплет, когда они растягиваются в грустной ухмылке. Даже отвечать на это ничего не хочу. Не знаю, можно ли верить Марку. Может, он и правда никому ничего не сказал, но мне все равно больно.