След Кайова - Ламур Луис. Страница 9

Получилось так, что я знал больше всех о стране Биг-Бэнд, поскольку индейцы, державшие меня в плену, часто ее навещали. Время от времени они воевали там с команчами, незаметно исчезая, когда их дела становились плохи.

Апачи, которые, казалось, искренне меня полюбили, много рассказывали о стране Биг-Бэнд.

Кроме пони, на котором я сбежал, и куска рваного одеяла, мне удалось унести с собой из их лагеря еще почти новый револьвер, который я подобрал возле тела индейца, погибшего в одной из стычек. Должно быть, он сам позаимствовал его у павшего бойца днем раньше и никому не сказал о своем трофее, поэтому его не искали, вообще не подозревали о его существовании.

Спрятав револьвер в камнях, я ждал своего часа.

Вместе с новыми знакомыми мы построили каменную хижину у подножия Бурро-Меса, недалеко от ручья, и поселились в ней, потом обнесли оградой загон для скота и завели небольшой огород, следить за которым стало моей обязанностью. Нам удалось поймать несколько диких лошадей, однако большинство из них не стоили того.

Время от времени мы все наезжали в Сан-Антонио. В одну из таких поездок Морган Рич и Боб Фланг уволились.

В тот день, вернувшись на ранчо, Джим Сазертон взялся за мое образование.

С горем пополам мы приступили к изучению литературы. Я читал ему отрывки из «Мармиона», которые запомнил во время домашних чтений, а он рассказывал мне все, что мог вспомнить из английской литературы, истории, знакомил и с другими предметами. Когда-то в Англии он работал инструктором в военной школе, кажется в Сандхурсте, и был первоклассным учителем. Я же обучал его искусству выживания, чтения следов — всему, что сам узнал от апачей.

Мы проводили много времени вместе, разъезжали по горам верхом, бывали в Сан-Антонио, Остине, а однажды добрались даже до Нового Орлеана. Там пошли в банк, и Сазертон снял со счета довольно большую сумму золотом. На эти деньги приобрел несколько книг, новые инструменты и ружье «генри» сорок четвертого калибра — лично для меня.

Вернувшись к подножию Бурро-Меса, мы обнаружили, что на ранчо в наше отсутствие кто-то побывал. Незваные гости оставили много следов, и я сразу определил, что это не апачи.

След каждого человека индивидуален, его нельзя спутать и так же легко распознать, как роспись на банковском чеке. Лично я был уверен, что в числе других нас навестил Морган Рич.

Когда я высказал свои предположения Джиму, он просто кивнул и сказал нечто невразумительное, мол, возможно, они вернулись в поисках работы… и, наверное, скоро появятся снова.

Я же не сомневался, что Рич считал Джима охотником за испанскими сокровищами и решил поживиться его золотом. Позже догадался, что Рича и Фланга погнали в дорогу те деньги, которые Сазертон привез из Нового Орлеана и начал тратить направо и налево.

Как-то еще до той поездки Джим позвал меня, показал конверт и попросил:

— Если со мной что-нибудь случится, отошли его, — и спрятал письмо за камень в стене.

Я вспомнил о нем, когда случилась беда. Однажды Сазертон послал меня проверить, пользуются ли дикие лошади водопоем у источника. Дорога туда неблизкая, и, отправившись утром, я вернулся почти заполночь.

Визитеров, оказалось, было трое: Морган Рич, Боб Фланг и кто-то еще.

То, что они сделали с Джимом, не могло прийти в голову ни одному апачу. Требуя, чтобы он открыл им тайник, подонки зверски пытали беднягу. А что он мог им сказать?

Все золото, которое у него было, исчезло. Исчезли ружья, снаряжение и лошади.

Все выглядело так, будто они появились вскоре после моего ухода, и неожиданно мне в голову пришла мысль, что они все еще могут быть где-то здесь. Я похватал все, что мог, и унес на вершину холма, где и дождался рассвета. Днем тщательно осмотрел окрестности и выяснил, что бандиты направлялись за границу, в сторону Сан-Антонио.

Вернувшись к хижине, похоронил мистера Сазертона и последовал за налетчиками. Но прежде, чем уехать, достал письмо из тайника и, как обещал, отправил его по прибытии в Сан-Антонио.

Два дня спустя мне встретился человек, который видел троих всадников, едущих на север, и я отправился в указанном направлении. Обнаружив знакомые следы, я шел по ним до тех пор, пока не достиг убийц на стоянке у реки Леон.

Привязав лошадь, пешком пробрался к лагерю, держа наготове револьвер. Из-за кустов увидел Боба Фланга, сидевшего на корточках у костра, на котором кипел котелок с кофе. Остальных не было. Осторожно подойдя к нему сзади, громко произнес:

— Боб, ты убил мистера Сазертона!

Он вздрогнул, будто я огрел его кнутом, медленно повернул голову, чтобы посмотреть на меня, а затем встал и небрежно бросил:

— Послушай, мальчик, ты понимаешь, что говоришь?

— Вот у тебя его ружье. А там возле дерева привязаны его лошади.

Он просчитывал шансы добраться до револьвера и пустить его в ход раньше меня.

— Вы не только убили его, но еще и пытали. То золото, которое украли, он взял в банке Нового Орлеана.

— Врешь, это сокровища, — настаивал Фланг. — Иначе, какого черта он искал в этой дикой стране?

— Вам не понять. Его влекло совсем другое! — воскликнул я. — Из-за своей глупой фантазии, будто Джиму известно, где спрятано золото, вы погубили хорошего человека.

Понемногу к нему стала возвращаться уверенность.

— Кем ты себя возомнил, малыш? Если тебе нужно золото… бери! — Он полез в карман рубашки, достал блестящую монетку и бросил ее в пыль.

Как дурак, я проводил монетку взглядом, а Фланг выхватил револьвер и выстрелил. Только слишком поспешил и… промахнулся. А я — нет.

Подобрав монетку, я вывернул его карманы, поскольку золото не принадлежало ему по праву, а мне оно могло пригодиться в преследовании еще двух негодяев. Остальное золото я собирался отправить родственникам Сазертона в Англию.

Я отвязал лошадей и поскакал в Форт к начальнику гарнизона. Когда капрал привел меня в кабинет, тот с удивлением поднял на меня глаза.

— Чем могу служить, молодой человек? — спросил капитан.

— Меня зовут Кон Дюри, — представился я и рассказал ему все о трагедии на нашем ранчо. Свой рассказ закончил так: — Сегодня утром я встретил одного из них в лагере у реки Леон.

— Надо отправить за ним солдат, — предложил капитан.

— Вряд ли ему понадобится кто-нибудь, кроме могильщиков, — заметил я, — мы уже с ним поговорили.

Капитан посмотрел на меня настороженно.

— А оставшиеся двое?

— Отправляюсь на их поиск. — Я достал из кармана триста долларов золотом и положил на стол. — Это украденное золото. Фланг носил его в карманах. Еще я привел десять лошадей, принадлежавших мистеру Сазертону. Надеюсь, вы сможете отослать золото и вырученные за лошадей деньги родственникам Сазертона в Англию?

Он откинулся в кресле и посмотрел на меня.

— Сколько тебе лет, сынок?

— Пятнадцать, — ответил я, — но я справляюсь с мужской работой.

— Вижу. — Из кучи монет он отсчитал шестьдесят долларов. — Немного денег тебе не помешают, если ты собираешься преследовать убийц. Ты, конечно же, понимаешь, что они попытаются расправиться с тобой.

— Да, сэр. Но мистер Сазертон был так добр ко мне. Он платил мне, учил меня, когда у нас появлялось свободное время. Кроме того, ни с кем нельзя так поступать, как они обошлись с ним.

Капитан Эдварде встал из-за стола и вышел вместе со мной на улицу.

— У тебя есть его адрес?

— Да, сэр! — Я протянул ему клочок бумаги.

Он взглянул на него, затем перечитал еще раз, и брови его поползли вверх от удивления.

— Теперь понятно, — выговорил он наконец. — Так твой босс — мистер Сазертон? Майор Джеймс Сазертон? Замечательный человек, мой мальчик, из весьма выдающейся семьи.

Мы отправились к загону, где я оставил лошадей, и он, взглянув на мою клячу, выбрал двух лучших. Таких лошадей нужно было еще поискать.

— Возьмешь этих, — распорядился он. — Я напишу бумагу, закрепляющую за тобой право владения.

Капитан отдал мне и оружие, которое я принес из лагеря Фланга, и пообещал сообщить о случившемся семье майора, а затем спросил: