Одержимый - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 33

К императору пока не приглашали, уже двадцать минут жду, а такие настойчивые были… Продолжил размышлять. Я собирался на Восток отбыть, посещу Японию незаметно и взорву броненосцы адмирала Того к чёрту. Для того тротил и купил. Мстить нужно всегда. А вот захваченные русские корабли не трону. Это честный позор русского флота, пусть все видят.

Тут секретарь выпустил из кабинета десяток офицеров, в основном морских, адмиралы и капитаны первого ранга, я лениво кивнул им. Фуражка на лотке, козырять не нужно. Впрочем, мне не ответили, даже не взглянули, красные и мокрые выходили, размазывая мокрыми платками испарину. Похоже пропесочили их. Хм, в кабинете снова морской министр и Николай. Последний в этот раз сидел за столом, а адмирал стоял, никто ему сидеть в этот раз не предложил, и снова у него рожа красная, ну точно проблемы с сердцем и давлением. Привычно вытянувшись, я козырять не стал, фуражка всё так же не на голове, доложился о прибытии.

Николай сразу взял быка за рога и спросил:

– Вы действительно может уничтожить линейные силы Японии?

– Легко. А зачем? С сознательной сдачей эскадры всякий смысл этого теряется. Крейсера во Владивостоке не помогут, да и остался один, второй на мине недавно подорвался. Эта операция имела смысл до прихода эскадры Рожественского, сейчас это не актуально.

– Подписывать договор о капитуляции придётся, а тут хоть какие-то преференции будут. Покажем, что огрызаться мы тоже умеем.

– А зачем капитуляция? – не понял я. – Ну потопили морячки свой флот, сдали часть, это им Бог судья, а бои на суше тут причём? Что, броненосцы Того уже по суше ходят, раздвигая землю, дошли до железной дороги, обойдя позиции русских войск, и перерезали снабжение? Что за бред?

– Армия разбита и деморализована потерями, не осталось другого выхода.

– Сменить командующего на нормального, а не идиота Куропаткина или того же Алексеева, перегруппироваться, и будут наши войска бить японцев в хвост и в гриву. У них коммуникации растянуты, со снабжением стало всё плохо. Тут вас явно неверно информируют, чтобы побыстрее капитуляцию подписали, потому что японцы ещё месяц назад выдохлись, стоят лишь потому, что русские войска бездействуют. Их толкни, и враг побежит, воевать им уже нечем и некем, все людские резервы использованы, даже тылы. Они отчаянно молятся своим богам, чтобы англичане через своих людей вас додавили и вы капитулировали, окончательно превратив эту войну в позор России. На море уже ничего не решается, всё решится на суше. Или вы хотите громко хлопнуть дверью? Впрочем, можно, я могу уничтожить линейные силы Японии, это не сложно, но у меня будет встречное условие. Моя отставка сразу после войны.

– Почему вы хотите уйти с службы? – тихо спросил Николай.

– Вы это так издеваетесь? – с искренним недоумением уточнил у него. – Русский флот опозорился так, что все свои победы в прошлом похоронил. Я не хочу служить, брезгую, презираю, и множество других эпитетов. Я форму эту не хочу носить, позорную.

– Капитан?!.. – взревел белугой, не выдержав моих слов, министр, но я его перебил:

– Рот закрой, не с тобой разговариваю. Ещё пасть откроешь, зубы с пола будешь собирать. Тоже мне министр морской. Главный позор флота.

Я с безразличием смотрел, как тот упал на пол и забился, похоже инсульт, вон как половину тела перекосило. Я сделал несколько шагов к двери. Николай молча смотрел, неотрывно, на тело адмирала. Я приоткрыл дверь и велел секретарю позвать врача, мол, министру плохо, удар хватил болезного. Суета недолгая была, я ожидал в приёмной, адмирала вынесли на носилках, а через пару минут меня снова позвали. Николай один был, не боялся, знал, что его не трону.

– Вам не знакомо чинопочитание?

– К опозоренным не проявляю, – коротко пояснил я суть дела.

– Прикажу снять с вас чин, будете снова лейтенантом, за неуважение к министру и Андреевскому флагу.

Мне откровенно плевать было, я одной ногой на свободе, хоть всё пусть снимает, похрен, поэтому коротким пожатием плеч показал, как я к этому отношусь. Николай вздохнул и сказал:

– Вы отправляетесь на Дальний Восток, ставлю прямой приказ: уничтожить линейные силы Японии.

– Будет выполнено, – кивнул я и продолжил: – Хотелось бы уточнить. Линейные силы – это броненосцы и броненосные крейсера? На мелочь внимания не обращать?

– Вы правильно поняли. Какой срок для выполнения приказа вам потребен?

– Две недели от сегодняшнего дня, – немного подумав, сообщил я.

Вообще справлюсь быстрее, взял дней пять сверху, мало ли что будет?

– Я принимаю ваше условие с отставкой, когда приказ будет выполнен, его подпишут.

– Вот ещё одна копия, надеюсь, что прошение будет удовлетворено после выполнения задания, – положил я на стол Николая ещё один лист и, коротко кивнув, покинул кабинет. Больше, видимо, общаться государь со мной не желал.

– Капитан, – окликнул меня секретарь и взглядом указал на пакет на столе.

– Лейтенант, сняли с меня чин капитана второго ранга.

Взяв пакет, открыл, тот не запечатан: тут приказы немедля отбыть на Дальний Восток, выполнить секретное задние. И вот неожиданность – патент на какого-то дворянина Ивановского. Его я выложил, если Николай сам брезгует вручить, то оно мне не надо, да и планы насчёт дворянства изменились давно. Остальное прибрал. А когда я направился к дверям, секретарь напомнил:

– Лейтенант, вы кое-что забыли, – указал взглядом на патент.

– Я ничего не забываю, никогда, ваше превосходительство, – ответил я этому высокому чину и покинул приёмную.

Дальше меня проводили за территорию. Тут уже личная пролётка с кучером ожидала, и я покатил в морское министерство, где сообщил о решении государя. Меня обломали, приказ из канцелярии пока не пришёл, и изменить документы я не могу, как и поменять знаки различия на лейтенанта. Посоветовали через пару дней зайти, тогда приказ точно будет. Поэтому покатил домой. А там директор морского училища как раз был, только приехал. Поговорили, я расплатился за работу, забирая патент штурмана, ну вот хоть есть доказательство, что моряк по профессии. Паспорт тоже привёз, так что тот отбыл довольный, а я сообщил родным, что получил от государя особое задание: взорвать броненосцы и крейсера силы Японии. А что, я и в министерстве про это не раз сказал, там взяли на заметку, слухи сразу пошли. Так что за домом без свидетелей достал мотодельтаплан, вещи уже собрал, велел меня ожидать, и рабочие, толкая, выкатили аппарат на улицу. Там забрался внутрь и при множестве свидетелей, даже городовым приказал освободить проезжую часть, разогнался и, звеня мотором, стал набирать высоту, направляясь в сторону Дальнего Востока.

А вот так, моя месть мелкая, все посольства сразу забегают, стараясь выяснить, что за аппарат, чей и где купить, а сам я вскоре сменю мотодельтаплан на самолёт и дальше полечу. Да, привлекал внимание, но на то и надежда: японцы быстро узнают о приказе, что я получил, думаю даже до того, как доберусь до Владивостока. А скучно мне, тут хоть движуха пойдёт, японцы будут прятать от меня корабли, а я искать и взрывать. Ну мне весело точно будет, про японцев не скажу. Ну и напомнить о себе, а то уже подзабывать стали. Мол, подумаешь два броненосных крейсера взорвал, зато наши моряки четыре своих новейших сдали, подняв белые флаги. Все про них говорят. Это я так злобствую потихоньку.

Глава 10

Мотор гудит, я лечу на километровой высоте. Видно, что многие на шум головы задирали и, придерживая шапки, смотрели, как я лечу. Добрался до другого берега Ладоги, с трудом нашёл песчаную косу, камни кругом, но сесть смог, не зацепив их. Поужинал и, как стемнело, перебрался на борт гидросамолёта с помощью шлюпки и, взлетев с вод Ладоги, направился уже прямиком в сторону зоны боевых действий на Дальнем Востоке. Причём мыслишка залететь во Владивосток, отметиться в штабе, чтобы командировку подтвердить, была мной отвергнута. Там уже наверняка знают суть моего задания и любыми способами постараются задержать. К чёрту их. Вот так вскоре и уснул под монотонный звон электромоторов, всё же мизерный звук, но те издают. А летел и днём, и ночью, садясь на водоёмы, заряжал и дальше взлетал. Тратил на перезарядку по полтора часа и сразу дальше, так что добрался до Кореи за четверо суток. А ветер дважды встречный был, здорово замедлял, плюс сутки я отдыхал на берегу большого лесного озера и создавал адские машинки. Да и скорость я не повышал, летел не на крейсерской, а самой экономичной. Это не двести пятьдесят километров в час, а двести двадцать – уточню. Нужно время дать, чтобы информация разошлась и японцы призадумались. В отличие от русских моряков, те меня уважали и даже побаивались. Белым Дьяволом называли. Уж они-то точно всерьёз пришедшую информацию воспримут. Понятно, что искать их нужно ближе к Владивостоку, блокируют там остатки эскадры наших кораблей, но там поработаю в самую последнюю очередь, меня интересовало Сасебо, главная военно-морская база военного флота Японии. После боя с эскадрой Рожественского, поверьте, именно там исправляют разные повреждения, на пару недель точно застряли, вот и займусь ими там.