Одержимый - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 52

А пока мы с сыном Руднева направились к нужному зданию, где был доходный дом. Тут идти минут пять, дошли быстро. Там поднялись на второй этаж, где и занимала две комнаты семья Рудневых, супруга и три сына.

– М-да, – задумчиво изучая сыновей Руднева, пробормотал я, а его супруга заметно смутилась и пошла пятнами.

А тут всё, оказывается, не так и просто, ни один не похож на меня, между собой не схожи, да и на матушку мало походили. Сыновья Руднева наконец закончили меня обнимать, и я, сев на стул, велел старшему подойти.

– Меня один китаец научил, мастер акупунктуры, определять родство. Сложная наука, но я овладел. Так, Николай, дай руку, будет укол.

Кончиком ножа я проколол чуть кожу и, подхватив каплю крови, направил себе на язык, к удивлению всей семьи Рудневых. Мне так не терпелось узнать, что решил открыто это сделать. Да и кто что поймёт? Сам замер с закрытыми глазами. Хватило двух минут на анализ. Открыв глаза, я с удивлением осмотрел Николая и сказал:

– Не похож внешне на меня, но мой сын, никаких сомнений. Так теперь ты, как там… Георгий?

Надо сказать, матушка их не возражала, сама с интересом следила, что будет дальше. Проведя проверку среднего сына, тому лет десять на вид было, я сообщил:

– Не мой сын, но кровь родственная. Вряд ли брат, третье колено, дальний кузен скорее. А теперь Пантелеймон.

Дальше уже младшего сына Руднева я уколол в подушечку пальца, не забыв потом помазать зелёнкой и закрыть медицинским пластырем, как и другим, и проведённая проверка показала, что и младший ребёнок Марии Николаевны не является сыном Руднева. Мне даже обидно стало за Руднева, как-то грустно. Рогоносец он, оказывается. Неприятный сюрприз. Да и он, конечно, виноват, держал жену в имении, а сам служил, а та ведь живой человек.

– Не мой сын, и его отец не мой родственник. Ладно, Мария Николаевна, все наши договорённости в силе, ещё после развода напишу завещание на Николая, имение ему отойдёт, остальных пусть содержат их отцы, я принципиально не буду.

Причём, если два младших сына Руднева по малолетству не понимали, что происходит, то старший всё прекрасно понял.

– Мама?..

– Потом поговорим, сынок, – сказала та властным тоном, сразу скинув образ домашней забитой супруги. Ох и не проста она.

Мы же стали обсуждать, что делать в первую очередь, так как я был связан лимитом времени. На неделю якобы охотиться ушёл, но можно раздвинуть границу, на пару недель. Я в резерве, все бумаги и приказы на руках… Кто что мне скажет? Не нашли меня, чтобы новый приказ передать? А мне какое дело? Вот, подождали и передали. Так что есть возможность задержаться. Отбрехаюсь как-нибудь. Просто правду скажу и всё. В Туле дескать был, по личной надобности. Всё равно не поверят, где Владик, а где Тула. Оказалось, вчера, как прибыла, Мария Николаевна отправила письма-прошения по поводу развода во все три инстанции, там должны быть в курсе, так что мы собрались и двинули в банк. Пока та не получит то, что я обещал, то есть отступные, никаких больше телодвижений супруга Руднева делать не собиралась, о чём ясно сказала. Я не против, мне проще заплатить. В банке на счёт Марии Николаевны, оказалось у неё свой имеется, и была положена гигантская для Тулы сумма. В столице на это можно купить небольшой, но обустроенный каменный дом, и хватит лет на десять его содержания и оплату слугам. Только после этого отправились в Дворянское собрание, начинать нужно с него. Сыновья её с нами. Лето, отдыхают.

В здании Дворянского собрания нас уже ждали. В курсе, что я тут, от зевак, так что встретили, помогли, причём делалось всё быстро. Я банально дал взятку председателю под видом подарка, и проблем с его стороны не возникло. Хотя по уставу тот и прочитал нам речь о недопустимости такого: о чём чернь подумает, для которой мы пример для подражания? В мэрии тоже всё неплохо прошло, тут взятки и чиновнику, и его писарю ушли, разных размеров – понятно. Мы в ресторации пообедали, час дня было, а после обеда в собор, а там как стена: батюшка, который за Тулу и окрестности отвечал, тут вопрос в его епархии, наотрез отказал развенчивать нас. Эта процедура так называлась. Я подумал, просто денег возжелал больше получить, с глазу на глаз пообщались, но тот только разозлился и заявил, что денег ему не надо. В общем, стена.

– Завтра придём, – сообщил я Марии Николаевне, и мы покинули жилые постройки при соборе.

А там к доходному дому. Сам я снял номер в лучшей гостинице Тулы, она тут же, рядом, на соседней улице. Дальше ванная, и отдыхать. Гулять не пойду, местные быстро узнают, и пройти не дадут. Ещё дворяне из Собрания уговорили посетить бал в мою честь, что собираются дать в здании Совета, там нужные помещения для этого есть. Через три дня, чтобы многие приехать успели, кто в дальних имениях были.

Коптер я в небо не запускал, думал, не потребуется. Ошибся, открыл окно номера и выпустил, тот стал стремительно подниматься ввысь. Как только завис на двухкилометровой высоте, настроил его отслеживать того священника, в званиях их не разбираюсь, пусть священником будет. Потом вызвал прислугу, велел отправить губернатору Тульской губернии сообщение, что я навестить его желаю, ну и подготовить экипаж. Да, раз в городе, то стоит навестить с вежливым визитом, а то ещё обидится. Что по священнику, не развенчает этот, так сделает кто-то другой, есть же у него помощники. А так ночью навещу, пару кубиков одного сердечного лекарства, и завтра уже помощник его будет старшим, подойду к нему. Откажет, и у него есть помощник. Да мне пофиг сколько, они стоят между мной и свободой, с какой радости жалеть их? Есть люди, что упиваются властью над другими людьми, пусть я не заметил такого в том типе, что мне отказал, но это ничего не решает и не помешает выполнить план по ликвидации. А через час я сел в коляску, губернатор свой экипаж прислал, и покатил к дому правления губернатора. Тот не стал отказывать во встрече, видать самому любопытно пообщаться со мной.

Меня встретил на входе сотрудник администрации и дальше сопроводил в кабинет губернатора. Думал, будут ещё люди, нет вдвоём посидели, пообщались. Я, кстати, ему в дар часы настольные в подарочной упаковке подарил, купил ещё в прошлой жизни. Ширпотреб, но тут смотрелись стильно и дорого, губернатор был доволен. Покивал, узнав, что меня вывели в резерв, и я по личным делам, раз есть свободное время, посетил родные края. Запрета на это не было. По личной надобности посетил, однако губернатор в курсе был, видимо доложили. Многие знали, вон сколько служб посетили.

– Сегодня не получилось, а завтра закончу дело, – сообщил я.

– Думаете? – делая глоток чая из фарфоровой чашки, с некоторой иронией уточнил губернатор. Это был Владимир Карлович Шлиппе.

Мне его тон не понравился, не он ли порылся в отказе? А ведь мог. Задержать? А зачем? Я же не спеша ответил, незаметно отслеживая мимику и действия Шлиппе:

– Со мной два китайца приехали, бывшие офицеры армии Китая. Мастера уговорить человека. Поверьте, завтра я получу то, что хочу.

– Пытки? – насторожился губернатор.

– Что вы, Владимир Карлович, какие пытки? Мы же с вами цивилизованные люди. Просто сердечный приступ ночью. У вашего иерарха же есть заместитель? Вот завтра он всё и оформит. Если нет, то и у него есть помощник. Кто-то да согласится жить дальше, выполнив мою пустяковую просьбу.

– Это же убийство? – возмутился Шлиппе.

– Ну что вы? Какое убийство? Возраст скажется, и упокоится сердечный, а я буду сладко спать в постели. Любой врач подтвердит естественную смерть. Китайцы – настоящие мастера. Приказ уже отдал, выполняется. Честно говоря, сам не рад так поступать, но у меня мало времени, проще убрать ту стену, что стоит на моём пути, нет человека – нет проблемы, и жить дальше. Не понимаю – уговаривать, упрашивать, роняя достоинство. Зачем? Такие люди упиваются своей властью. Проще поговорить с их помощниками или заместителями и решить проблему.

– Н-да. Не понимаю, шутите вы, Всеволод Фёдорович, или серьёзно. Да, в газетах про вас много что пишут, но то, что вы жёсткий человек, и отряд свой держите в кулаке, известно всем. Вон как здорово японцев били, а про артурскую эскадру и не слышно, стоят в гавани. Правда, что вы адмирала избили? В газетах не было, но слухи ходят.