Черная невеста (СИ) - Анифер Екатерина. Страница 39

Я развернулся и вышел из каморки, плотно прикрыв за собой дверь. Мутации — это всегда болезненный процесс. Тут любой закричать может, а лишнее внимание мне ни к чему. Умостившись в кресле, я начал вспоминать.

Идея использовать мальчишку оформилась сразу после того, как я удостоверился, что Дарк на самом деле последний эксперимент. А ведь я до самого конца надеялся на лучшее. Как оказалось, зря. Последний эксперимент выжил. Теперь понятно, отчего этот, как периодически выражаются наставники, «задохлик» никак не подохнет. Знали бы они, с кем столкнулись! В лаборатории ему противостояли восемнадцать специально обученных фениксов, опытных и взрослых, и почти полсотни обыкновенных охранников. Никто из них не выжил. А они думают, что этому отродью может повредить кто-либо из малолеток-недоучек! Наивные.

С тех пор, как я узнал, что столкнулся с последним экспериментом, постоянно приходится контролировать себя, вести себя «естественно»… Как же это тяжело, когда доподлинно знаешь, что любая ошибка будет стоить тебе жизни.

Что же касается Дара… От мальчишки требовалось лишь выпить зелье подчинения и убить это отродье. У него был шанс, так как нужно было нанести лишь один неожиданный удар. В противном случае, Дарка бы осудили за убийство одногруппника, и тогда я бы уж смог найти способ, чтобы приговор превратился в смертный.

Однако, воистину, надо мной висит проклятье!

Я работал с полсиана в паре с один генетиком, мечтавшим восстановить исчезнувший народ фоморов. Этот безумец утверждал, что нашёл ключ к их генокоду. Несмотря на скептическое отношение к подобного рода заявлениям, я использовал его разработки. С другой стороны, нужно отдать этому генетику должное: с существом, аналогичным тому, что мне довелось увидеть в своей комнате, я никогда ещё не сталкивался. Судя по всему, мутация затронула все, даже самые глубинные структуры организма.

Что же мне теперь делать? К Варану я идти не могу. Во-первых, прошло уже почти двое суток, как мальчишка выпил зелье. Время для раскаяния упущено. Во-вторых, неизвестно, как поведёт себя страж Академии. Как-никак, это несанкционированное в Империях зелье, основанное на неизвестном генокоде. Так что мальчишка вляпался по-полной и утянул за собой меня.

Я тоже хорош. Вместо того, чтобы сразу предпринять что-либо, принялся за изучение получившегося существа. Ну что ж, мальчонка получил то, о чём так долго мечтал: скорость, сила, нефизические показатели таковы, что с ними могут сравняться только взрослые, прошедшие инициацию фениксы. Чего бы Дар мог достичь в дальнейшем даже представить не берусь.

Я невесело улыбнулся. Чем не идеальный воин? Кости сильнее фениксовых, чешуя, мощные когти, эфирные крылья, сильнейшая аура. Но позволить увидеть мальчишку в таком виде хоть кому-либо — значит подписать себе смертный приговор.

Больше суток ушло на то, чтобы создать на основе остатков зелья фомора и имеющегося материала генокода феникса состав, долженствующий вернуть мальчишку в изначальное состояние. Что ж, я думаю, уже можно посмотреть, что же получилось.

Я встал и подошёл к двери, где эти два дня держал запертого Дара. Из каморки не раздавалось ни звука. Медленно открыв дверь, я подошёл к неподвижно лежащему на полу обнажённому телу. Мальчик дышал и выглядел вполне обычным. Ну что ж, можно поздравить себя с успехом. Но за зелье фомора Дарион со мной за всю жизнь не рассчитается. Хотя…

Я тихо вышел в основную комнату и вернулся спустя полстигны с зельем подчинения. Так или иначе, а этот мальчишка своё предназначение выполнит.

Дарион

Мышцы вновь скрутило судорогой. Я упал на колени и обхватил себя руками, пережидая очередной припадок. А ведь уже завтра экзамен по боевым искусствам. Что я могу в подобном состоянии противопоставить Дарку? Она же меня по полу размажет, особенно после того, что я натворил не так давно. А кажется, что прошла уже вечность.

Похоже, у меня от зелья Гроссера тогда мозги переклинило. Хотя нет, последние отказали мне ещё луны три назад, когда я начал всерьёз обдумывать идею украсть у сарса зелье и ненароком наткнулся на точно такое же, но запрятанное подальше от посторонних глаз. В тот шкафчик Гроссер сам очень редко лазил, и мне подумалось, что наставник не заметит, если я отопью буквально чуть-чуть.

Быть может, я так и не рискнул бы заделаться вором, не начни тёмная насмехаться. Помнится, в тот злополучный вечер она пренебрежительно бросила: «Тебе ничего не светит». Это прозвучало, как окончательный приговор. Тогда я всерьёз испугался, что потеряю Дарка навсегда. Я ведь ей не нужен. Она постоянно ведёт себя так, будто я только мешаюсь под ногами, говорю и делаю совершенно не то, что нужно.

Я же просто не могу представить себе дальнейшую жизнь без тёмной. Смотреть на неё украдкой, не смея подойти — это же настоящая пытка, причём из самых жестоких. А если так будет продолжаться постоянно…

В общем, я пришёл к выводу, что гнев Гроссера я как-нибудь переживу… если он вообще заметит пропажу. И только я успел сделать небольшой глоток этой вязкой массы, по несуразности отнесённой к зельям, как меня скрутило. Бутылочка с оставшимся зельем выскользнула из рук и разбилась, а окружающий мир исчез за пологом боли. У меня появилось ощущение, будто чьи-то невидимые руки мнут меня и выкручивают, чтобы получше отжать, как ту мокрую тряпку перед просушкой. Я просто орал от боли и катался по полу, совершенно не контролируя себя. А после того, как всё закончилось, ещё со стигну лежал, подспудно ожидая повторения. Однако боль больше не возвращалась.

Открыв глаза, я долго осматривал окружающие меня предметы, видя их в совершенно ином свете, чем раньше. Брат рассказывал, что он по-новому взглянул на мир, впервые сознательно слившись с фениксом. Мне посчастливилось наблюдать это ещё до слияния: каждая вещь, казалось, светилась внутренним светом, отражающим ауру. И на всех предметах без исключения лежали «отпечатки» Гроссера.

Кстати, о сарсе. Нужно побыстрее уходить отсюда, пока он меня не увидел. И прибрать за собой тоже не помешает. Слава богам, что бутылочка была запрятана так далеко. Вряд ли наставник сразу заметит её исчезновение.

И тут я впервые глянул на свои руки. И обмер. Пошевелился, не в силах поверить, что эта когтистая огромная полулапа, покрытая мелкой серебристой чешуёй, действительно принадлежит мне. Но к моему ужасу, она покорно двигалась, пальцы сгибались и разгибались, как я того хотел… но ведь ЭТО просто не может быть моей рукой!

Рывком вскочив на ноги, я едва удержал равновесие с непривычки. Окружающий мир приблизился и как-то уменьшился. Что за джер тут вытворяет? Это тело, сплошь покрытое чешуёй, покорно следует за разумом, но движения выходят неловкими, будто мышцы разучились правильно работать.

Кое-как, едва не падая на каждом шагу, я доковылял до зеркала, висящего на внутренней стороне шкафа в соседней комнате. Из овала отражающей поверхности на меня смотрело… неведомое существо. Выше меня головы на полторы, с выгоревшими почти до белизны глазами, более грубыми чертами лица, растрёпанными жёсткими противно-бесцветными волосами, сплошь покрытое странной рельефной чешуёй, которую я не замедлил подковырнуть ногтём… хотя, скорее уж когтём. Чешуйка не поддалась, и ничего, кроме лёгкой чесотки я не ощутил. Ступни и ладони были более широкими, пальцы заканчивались странными серебристыми когтями. Всё тело стало массивным, ширококостным, а за спиной колыхалось странное полупрозрачное марево. Оно, что, тоже прилагается к комплекту?!

И это я? Во что я превратился? Может, есть какой-то способ всё обратить назад? Наверняка есть!

Мой взгляд пойманным зверем заметался по комнате и уловил лёгкое движение в зеркале. Резко повернувшись, я увидел замершего в дверном проёме сарса. Гроссер, судя по растерянному виду, никак не ожидал увидеть нечто подобное мне в своих комнатах. Вот дже-ер! И как ему теперь объяснить то, что он видит?

— Наставник… — пролепетал я, гадая, как он отреагирует на просьбу вернуть мне нормальный внешний вид.