Черная невеста (СИ) - Анифер Екатерина. Страница 76

Кто-то подобно мне, приобрёл возможности высшего морфа в сознательном возрасте и подробно описывал свои успехи и неудачи овладевания этой поистине многогранной способностью, поражая доступностью объяснений и обширным кругозором.

Больше всего бесили вырванные страницы. Казалось, что именно там должно быть самое важное. Тем не менее, узнал я тоже не мало. И в частности пришёл к пониманию, что в ближайшее время придётся довольно активно сотрудничать с наставником Карелом. Чтобы правильно перестроить своё тело, нужно прекрасно представлять себе конечный результат, которого стремишься достигнуть, а также то состояние, в котором ты находился изначально: внутреннюю и внешнюю структуры тела, энергетические оболочки, астральные, ментальные уровни… и ещё много того, чего мы пока не проходили. Но, как выразился автор этой книги: «Комедиант может на время вжиться в определённую роль и ему этого достаточно. Я же должен полностью отринуть себя и стать абсолютно другим существом с его желаниями, мыслями, чувствами, восприятием мира и своего места в нём».

— Вот оно!

«Я тебе говорил то же самое».

Может, и то же, но не так, — возразил я.

Воодушёвлённый, я спрятал книгу и поспешил в лабораторию, горя желанием немедленно приступить к осуществлению намеченной цели.

Арион

Дверь без стука распахнулась и в комнату, чётко печатая шаг, вошёл Гроссер. Арион на миг оторвался от набросков, над которыми корпел, то охваченный очередным приливом энтузиазма, а по временам на чистом упрямстве (сколько сил уже вложено — не бросать же недоделанным) с момента прихода в Академию на должность простым наставником. Судя по невыразительному лицу и неестественно прямой напряжённой спине, сарс зол аки мракобес из Бездны. Придя к такому выводу, страж тёмного факультета небрежно сгрёб наброски, постучал листиками о столешницу, выравнивая стопочку, и бросил в верхний ящик. Похоже, сегодня вернуться к их осмыслению и обработке времени не представится.

— Чем обязан незапланированному визиту? — с подчёркнутой сухостью поинтересовался Арион. Сарс ему не нравился, хотя и не давал ни единого прямого повода к нареканию. Но феникс уже давно привык прислушиваться к голосу своих инстинктов. Тем не менее, страж тёмного факультета допускал, что на его отношение к новому наставнику может влиять не столько выработанное сианами чутьё, сколько странная злость, проявляющаяся к каждому взрослому, кто мог пытаться сближаться с Дарком. С одной стороны, сам Арион прекрасно понимал, что испытывать подобные эмоции по крайней мере глупо. В то же время феникса серьёзно задевало, что другим удаётся то, над чем он столько бьётся. Причём без видимого положительного результата и вопреки затраченным усилиям.

— З-сачем вы расс-сказ-сали о моих предполож-шениях Дарку? — сразу же перешёл в наступление сарс, но наткнулся на холодный взгляд без единого проблеска любопытства или удивления.

— Не понимаю, о чём вы, Гроссер.

— С-сегодня на занятии Дарк и Люцифэ вели с-себя отвратительнейшим образ-сом, и я не виж-шу иной прич-шины подобного поведения, кроме…

— Зато я прекрасно вижу, — перебил возмущённого сарса спокойный голос Дива. — Привыкайте к этому, либо сразу принимайте позицию неприятия подобного на своих занятиях. Некоторые так и поступают. Впрочем, через пару-тройку лун ребята обычно сами успокаиваются и перестают активно будоражить Академию своими нелепыми выходками.

— Не понимаю, — нахмурился сарс, переводя взгляд с Ариона на Диванира.

— У четвёртого курса начались первые занятия по маскировке, — пояснил страж тёмного факультета. — Ребята частенько учатся вживаться в роли, перенося стиль поведения выбранного персонажа на повседневную жизнь, иногда даже на время других занятий. Такое происходит каждый сиан, и могу вас уверить, что выказанное к вам отношение связано именно с озвученной причиной и ничем иным. Также смею надеяться, что хвалёная выдержка и хладнокровие представителей вашей расы являются чем-то большим, нежели просто словами.

Арион чувствовал, что поставил Гроссера в неловкое положение, но даже не помыслил злорадствовать на этот счёт. Всё они допускали ошибки, на которые остальные наставники снисходительно закрывали глаза. Здесь прощают друг другу многие прегрешения… если они не слишком вредят ученикам. Но что же заставило в принципе уравновешенного сарса забеспокоиться?

После ухода Гроссера Арион неспешно обошёл стол и сел на край девственно чистой столешницы. Феникс не терпел лишних предметов на своём рабочем месте, считая, что они отвлекают от главного.

— И с чего бы сарсу беспокоиться? — спросил у пустоты Диванир. Эта привычка осталась у них с Арионом ещё со времён общей работы в команде, когда они просто произносили вопрос вслух, а потом выслушивали мнения тех, кто хотел и мог на него ответить. Арион не решил ещё для себя эту задачу, поэтому не отозвался. Страж тёмного факультета просто смотрел перед собой, размышляя, вспоминая события и реакции сарса в той или иной ситуации. Порой странные реакции.

— Но ведь ты рассказал девочке, так? — не угомонился Диванир.

— Да.

— Следовательно, я могу быть неправ в своих доводах.

— Да.

— Он тебе не нравится, — пришёл к выводу Див.

— И в этом ты тоже прав, — всё тем же отстранённым тоном отозвался Арион, вновь пытаясь переосмыслить поступки и слова сарса и найти те самые несостыкующиеся, подсознательно напрягающие части, которые бы пролили свет на его негативное отношение к наставнику.

— Но тебе также не нравится Люцифэ.

— И здесь ты тоже не ошибся.

— Этот мальчишка феноменально силён для своего возраста.

— И это странно.

— К тому же у него специализация — работа с пространством — редкая и медленно развивающаяся способность, блистающая уже отработанными гранями.

— Тебе виднее. Но, что интересно, в каталоге Карела указано, будто Люцифэ — ничем не выделяющийся середнячок. Почти такой, как Демион, проходивший осмотр за дюжину фениксов до него.

— Подтасовка результатов? — загорелся Див. — Теоретически такое можно провернуть, но явно не на одних возможностях работы с пространством.

Феникс даже вперёд подался от предвкушения возможных интересных фактов.

— Склоняюсь к этому варианту, — коротко отозвался Арион, не спеша вдаваться в подробности. Однако Див не отставал:

— Займёшься этим?

— Скорее всего, но уж больно наверчено здесь всё. Как впрочем и остальное, связанное с личностью Люцифэ. Он как коробка гнорлов. Поначалу, вроде, простая, как табуретка, а в ней есть потайное дно. И ещё одно. А потом оказывается ещё пару секретных отсеков.

— Представляю, как будет зол Варан, когда узнает, что нас посмели водить по иллюзорным тропам. Как поведёт себя Карел, даже предположить не берусь.

— Не знаю, стоит ли торопить события и заранее открывать карты. Кем бы ни был этот Люцифэ, он умён, осторожен, но в то же время искренне считает, что готов работать во благо Города в будущем. Я хочу подождать, не предпримет ли он новых действий, которые смогут дать нам понять, играет ли он за чью-либо сторону либо и вправду является одиночкой, что, на мой взгляд, сомнительно. Отчего-то у меня создаётся впечатление, что он связан с этим неуловимым Марианной и теми, кто стоит за ним. В любом случае, на следующем курсе Карел всё равно будет обновлять данные. Тогда и посмотрим, — отозвался Арион, погружённый в свои мысли.

Див не выдержал и тихо спросил:

— Почему ты не хочешь бросить всё это? Я же вижу, что ты не меньше моего устал от удавки Академии и возни с мелкими, от этой подводной борьбы с Советом. Давай вернёмся…

— Куда? — скривил губы в подобие улыбки Арион. — От Ночных Волков не осталось даже воспоминаний.

— Мы можем создать новую команду.

— А смысл? — Арион, наконец, перевёл взгляд на друга и соратника, с которым был вместе со времён обучения в этих самых стенах. — Мы были одиночками и сбились в кольцо лишь по прихоти властей.