Жрица Смерти (СИ) - Чистая Надежда. Страница 7

Но, видимо, психология местного контингента устроена как-то по-другому, потому что стоило мне привести себя в порядок, а мальчикам встать таким же кругом, как и у них, нашу дружную компанию стали окружать остроухие гиены. А так как спутников у них было больше, то пробить образованное кольцо без чьего-либо убийства не представлялось возможным.

— О, юная леди, что на вас надето? Неужели род Падающей Листвы не способен по достоинству одеть свою единственную наследницу? — с наигранным сожалением пропела высокая блондинка в бирюзовом платье, больше открывавшим её тело, нежели что-то скрывавшим.

— Падающей Литве хотя бы есть кого одевать, леди Ирамель. — Откуда у меня всплыла информация о роде этой женщины, я разберусь позже, сейчас меня интересовал вопрос, как вернуть слова, сказанные с такой издевательской насмешкой, обратно. Ведь кажется, только что я с разбега прыгнула на больную тему, так ещё и продолжаю на ней топтаться, улыбаясь во все зубы.

По лицу эльфийки прошла судорога, словно она сейчас обернется тварью Мрака, чтобы отгрызть голову одной малолетней выскочки. Я почти испугалась, потому что, если она всё же нападёт, вряд ли сдержу Тьму, что так долго не видела выхода. Не думаю, что мужья Ирамель скажут спасибо за то, что придётся собирать прах жены совочком.

Глава 10

— Да ты!.. Как ты смеешь? Ты хоть представляешь, на что можешь обречь свой род, так необдуманно открывая свой грязный рот?! Твоя семья впадет в немилость Владычицы, стоит мне только шепнуть слово! — глаза щелочки, крылья носа раздуваются, как у загнанной кобылы, шипение, порой переходящее на тонкий ультразвук. Сейчас леди Ирамель даже очень отдаленно не походила на утонченную представительницу дивного народа, любящую природу и всё остальное живое вокруг. И вот это бешенное, почти раздетое чудо смеет угрожать пусть и не настоящей, но моей семье? Тем, кого я за неделю приняла в свой круг?

— Ты даже дойти не успеешь до Владычицы, Ирамель. Потому что я первая шепну слово, и твоя душа пожизненно будет слоняться по грани, не зная покоя и перерождения. Мой род неприкосновенен. А если ты хочешь войны, то загляни мне в глаза и скажи это громко, чтобы об этом слышал мир!

Укутав братьев щитом от своей силы, чтобы они не забились от ужаса в дальний угол, как в карете, сняла ограничения с ауры, позволяя Тьме выйти за пределы тела, окутывая его чёрными упругими жгутами, приносящими умиротворение. Мой голос был сильным и повелительным, холодным и подчиняющим, черты лица изменились, превращая миловидное личико в обтянутый кожей череп с черными провалами глазниц. Да, у жриц Смерти не самое прекрасное воплощение силы. Оно в большинстве своем до коричневых штанов пугает остальных, но очень нравится подопечным Мары.

Стоило ли говорить, что эти существа, ни разу в жизни не сталкивавшиеся с по-настоящему темными магами, шарахнулись от меня на добрый метр. Даже братцы хотели слинять, да щит не пропустил.

— Ирамель, смотри мне в глаза и повтори то, что ты сказала!

Но говорить она не могла, так как решила спрятаться от меня, потеряв сознание. Причем не она одна. Мда… Как-то запамятовала, что тут это мне не там.

— Леди, я приношу извинения за свою супругу. Понимаю, наша сторона первой начала этот спор, и я могу только надеяться на ваше милосердие, но всё же прошу не сердиться, а в качестве извинений принять от нашего рода любого, не связанного браком, мужчину. — Выйдя вперед так, чтобы за своей широкой спиной спрятать эльфийку на руках у кого-то из её мужчин, на меня, видимо, уставился кто-то из старших.

И предлагал он ни много ни мало, а абсолютно любого мужчину из рода Цветочного Луга. То есть буквально, если мне приглянётся из гарема какой-нибудь миленький мальчик дальней тётушки, носящей то же самое родовое имя — я смогу забрать его себе. И если я правильно разобралась в местных правилах (пусть и очень бегло), от подобного предложения Ирамель вновь потеряет сознание, узнав, какую кучу ей решил навалить муженёк. Недовольство женщин рода ей же выслушивать! Кажется, один умный человек решил так досадить чем-то неугодной супруге через меня.

Настоящая Марэль уже потирала бы ладошки со злодейским смехом, да бегала по гаремам аристократок, только бы насолить той, кто решил ее унизить. У меня же были другие планы, и гаремники в них не входили. Но и как пока поступить, не совсем понимала. Хоть бери и к матери всех посылай. Вариант был бы всем хорош, но это только в случае прямого проявления неуважения к главе рода Лизариэль. Мне же, как прямой наследнице, что сама займет когда-то это место, нужно урегулировать конфликт, не прячась за прозрачные юбки матери. Хотя один вариант был, да только отцы зубную эмаль сотрут от подобного решения. Но куда деваться, жизнь у всех сейчас тяжелая.

На обдумывания у меня ушли какие-то секунды, и вот губы расползаются в такой улыбке, что существ, всё это время наблюдавших за дармовым представлением, дабы после со всеми подробностями поведать о невидали, передёрнуло.

— Я принимаю извинения. А своё право выбора передаю главе рода. Пусть леди Ирамэль от своего имени присылает леди Лизариэль о намерении вашего рода не позднее этого вечера.

Стоит ли говорить, насколько «обрадовался» муж эльфийки от подобного известия? Конечно, им же теперь не мелкую рыбёшку к старым акулам запускать придётся, а соплеменницу, точно такую же зубастую тварюшку, и кто из них выйдет победителем, сама Джазар решать не берется.

Решив, что на этом можно и заканчивать разговор, развернулась в сторону прохода, куда так нетерпеливо подталкивала моя Тьма. Она чувствовала, где-то там есть тот, кто предположительно мог бы сравниться с ней, и хотела побыстрее всё изучить. Братья последовали за мной, прекрасно играя роли преданных, готовых к любым выкрутасам своей госпожи мужчин. Хотя готова заложить дорогущие ингредиенты из тварей мрака, что их скоро разорвёт от непонимания и интереса.

Тело принимало свои изначальные формы, и Ивен уже не так страшась приблизился, чуть замедляя моё движение, положил ладонь на талию.

— Марэль, ты куда идёшь? Ряд с гаремниками в другой стороне!

— А что там? — кивнула в сторону, куда так тянуло.

— Ряд с бойцами, которых покупают для игр.

Если правильно разобрала его чувства, то с этими играми я знакома, но не думала, что когда-то придется встретиться с подобным вновь. Ещё по молодости, когда не являлась жрицей Мары, побывала я в шкуре тех, кого выводят на арену для услаждения взоров любителей боли и адреналина. Не самый весёлый опыт что для юной меня, похитившую и выставившую на арену в качестве живой и мягкой игрушки для битья, что для зрителей, которых накрыло такой волной ужаса и Тьмы, что живыми тогда выбрались немногие.

— И что? Бойцов кастрируют, и на лишение девственной плевы мне рассчитывать от них не стоит? — заинтересованно и немного насмешливо подняла брови, заглядывая в расширенные от изумления небесные глаза эльфенка.

А вот его покрасневшие щечки с ушками заставили увеличиться уже мои. Он же старше своей сестры на сто пятьдесят лет, и неужели всё еще девственник? Тогда я не поняла, за каким хреном её лишаться надо мне, причём настолько срочно, что аж за мужиком на рынок отправили!? Между прочим, мне там ничего не мешает и не жмёт. Эх, наверное, не историей, географией и законами нового мира интересоваться надо было у Ишара, а пытать драконыша, что за Мрак творится в этом мире.

Глава 11

Гриф Бирн

Я не помню детства. Все мои воспоминания начинаются с пятилетнего возраста, когда наставник начал обучать меня «азам боя». Всё это было обычными словами, когда на деле нас, несколько десятков малышей, просто выставляли друг против друга и заставляли драться. До крови, растяжений и переломов. Наставник всегда приговаривал: «Вышел на арену — никуда не денешься. Выживай». Мы выживали, но не у каждого это выходило, даже при участии в лечении настоящих эльфийских лекарей.