Шаг из тьмы 2 (СИ) - Орлов Олег. Страница 49

Постоянно думая о своей дальнейшей судьбе, Лада неизменно сравнивала себя с индийскими женщинами. Доказала ли она делами собственное равенство? Не выставят ли её вон, когда её обман раскроется. Когда-нибудь это обязательно произойдёт. Сами индийцы отнюдь не лопухи, и жизнь полна случайностей. Зимой, когда народа в усадьбе было сравнительно мало и большинство составляли сами индийцы, ни кто не обращал внимания на её привычку мыться отдельно. Что будет сейчас, когда народу стало значительно больше, она не знала.

В этом плане, особенно расстроила её гибель Олега. Одновременно она и боялась этого странного мужа с изуродованным лицом, с загадочными умениями и одновременно тянулась к нему. При длительном знакомстве, выяснилось, человек он совсем не злой, весёлый с живым умом. Знающий о мире больше любого купца, книжника или священника. Иногда ей казалось, что он относится к ней как-то по особенному. Что ему важно не только её умение видеть другим не доступное. Не только её ловкость в типографии. Но и то, кто она сама.

Сила клубившаяся вокруг него уже не вызывала первоначального страха. Оказалось, что она есть у многих людей, причём у таких, кого в колдовстве и прочем подобном, заподозрить просто немыслимо. Сила проявлялась у лекаря, когда он собирал сломанную руку одного бедняги. Сила выплёскивалась у её коллеги, когда тот метал топоры или сулицы в цель, у Горыни, когда тот работал в кузнице. Самое интересное, сила присутствовала и у архиепископа, пожалуй, он был даже сильней Олега. Нет, на много сильнее. И прибывала вокруг него постоянно, а во время проповеди вообще заполняла всё внутреннее пространство Святой Софии.

С этого момента, она перестала воспринимать силу как нечто потустороннее. Просто ей открылась ещё одна сторона мира, о которой она до сего не знала. Как с паровиком, на первый взгляд всё страшно и непонятно, но когда разберёшься, становиться проще пареной репы. Ведь действительно, каждый видел, как пар от кипящей воды поднимает крышку котла. Видел каждый, но ни кто, до индийцев, не придал тому значения. Смотрели, но в отличии от них, не видели.

Так и ей казалось, будто Олег видит в ней нечто, о чём она сама не догадывается. И где-то в глубине сердца, теплилась надежда, что случись её обману раскрыться, он поймёт простит и не прогонит, оставив всё как прежде. Теперь, а что теперь, жить дальше? Ничего иного не осталось, как следовать любимой индийской поговорке «делай что должен и будь что будет». И она делала.

Новое журналистское дело давалось не просто, а материала для номеров катастрофически не хватало. Статьи написанные Алексеем ещё зимой, подходили к концу, написанное Олегом кончилось уже давно. Иногда что-то подкидывал лекарь, Василий или кто из женщин. Но основным материалом теперь стали интервью, которые отнимали много времени, в том числе и по воскресеньям. Хорошим, в таком положении была повышенная оплата, плохим всё остальное. Дома она стала бывать всё реже, вызывая этим беспокойство родителей и любопытство младшей сестры. И то и другое было ей совершенно не нужно. Скрывая свой секрет перед индийцами она была вынуждена скрывать свой позор и от родных. Слишком давно у неё не было возможности побыть собой. Дома она играла примерную дочь, постоянно боясь, как бы не отлетела привязанная коса. У индийцев притворялась киевским сиротой, следя за собой, чтоб сидя не сводить вместе коленки и чтоб в бане её ни кто не увидел. И ещё много, много всего, чего не должны знать ни отец, ни мать, ни сестра, ни кто иной. Всё это давило, с каждым прожитым днём сильнее и сильнее. Что произойдёт, когда она ошибётся, девушка старалась не думать.

Малая, но всё же помощь, пришла совершенно неожиданно. Однажды утром в типографию заглянул один из ушкуйников, присланных Зимой для дополнительной охраны. Сказал, что во дворе ждёт торговый гость из Киева, который желает, напечатать свою статью. Не просто так, за серебро естественно. Кто кому должен давать серебро, ушкуйник не понял и отправился за ней, так как чужих внутрь мастерских не пускали.

По причине хорошей погоды, купец со своими двумя спутниками сидел в беседке, где уже суетилась Людмила, расставляя на столике кубки и тарелки с нехитрой закуской. Лада подошла, вежливо поклонилась.

— Здрав будь гость торговый, мне передали твоё желание поговорить о делах газеты. Звать меня Василий, и я тебя слушаю, — Купец со спутниками удивлённо уставились на неё.

— Отрок, у меня серьёзное дело и мало времени, позови кого из индийцев.

— Хорошо господин, какое дело тебя интересует, или тебе нужен кто-то конкретно?

— Нужен мне человек занимающийся газетой, к нему дело.

— Газета моё дело, но если нужен именно индиец, то сейчас старшим у них Владимир, Сергея сын. Лекарь он, спроси в Новгороде, там его каждый знает.

— Что ж, — купец задумался, — коли так, давай с тобой решим. Хочу я дело новое, до селе не виданное начать и привлечь в него как можно больше людей. Для сего, хочу донести весть эту до каждого, в земле Новгородской. Ваша придумка с газетой как раз подходит.

Лада сразу смекнула, о чём говорит гость. Василий ей как-то рассказал о некоторых особенностях печатного дела у них на родине. То, о чём сейчас говорил купец, называлось у них рекламой. Дело, как он говорил выгодное, некоторые газеты ничего кроме этой рекламы и не печатали. Жаль, в тонкости он не вдавался.

— Понял твою задумку господин, — кивнула девушка, — можем сделать. Подожди немного, сейчас принесу бумаги, дабы ты изобразил, что хочешь видеть.

Купец благосклонно кивнул и Лада степенно пошла в сторону типографии. Только зашла во внутрь, метнулась к другому выходу, а от туда быстрей к Василию в кузницу, за разъяснениями. По его словам, тонкостей оказалось всего четыре. Размер самого объявления, на какой странице находится и в скольких номерах будет печататься. Четвёртая, самая интересная и самая дорогая, назвал её заказной статьёй, где в зависимости от того кто заказывает, журналист либо хвалит, либо ругает. Очень похоже на то, о чём рассказывал лекарь в прошлый раз и что она уже испробовала написав про Милана и стеклянные окна. Пока возвращалась к купцу, в голове уже сложилась представление, о чём говорить.

Вернувшись к купцу в беседку, разложила на столе предыдущий номер газеты, несколько чистых листов с принадлежностями для письма, наборные рамки для статей, образцы буквиц и счёты.

— Смотри господин, газета всегда одинакова. Верхняя треть первого листа и нижняя половина последнего всегда заняты. Остальное пространство свободно, можем напечатать твой текст где угодно. Могу выделить его разными рамками или буквами другого размера. Если хочешь, наш резчик сделает твой рисунок, а я вставлю его в текст, но уже за отдельную плату. И помни, чем больше слов в тексте, чем больше размер буковиц, чем ближе к началу он расположен, тем дороже.

Купец со спутниками принялись увлечённо рассуждать о собственной статье. Говорили долго, девушке успели порядком надоесть их препирательства. Как девки, в лавке с тканями, право слово. Закончили. Купец с гордым видом продемонстрировал плоды коллективного творчества. Замахнулись аж на треть первой полосы, выбрав самый крупный шрифт. Лада кивнула и мысленно усмехнувшись принялась лихо щёлкать костяшками счёт, параллельно записывая промежуточный результат на бумаге индийскими цифрами.

— Отрок, — отвлёк её купец, — смотрю, счёт у тебя интересный, расскажи подробней.

— Числа индийскими цифрами записываю, господин, они много удобней для счёта и записи. Подробней, в двух словах не получиться, учиться надо, как любому делу. Если интересно, в первых номерах газеты всё подробно описано, при желании можно самостоятельно освоить. А это, — она показала на счёты, — специальный абак под их систему счёта, очень упрощает жизнь.

А с тебя, господин — девушка показала на разбитые ряды костяшек — три гривны, восемь ногат, одна куна и дюжина вевериц.

— Да ты белены объелся, молокосос! — купец поперхнулся воздухом от возмущения, — да я на столько серебра, таких как ты десяток куплю!